Екатерина Вильмонт - Полоса везения, или Все мужики козлы

– Ну и что? Не родись умен, не родись красив… Косточка, ты же знаешь, я последние годы жила нормально, спокойно…

– Стоп, Маруська, у меня родилась гениальная идея! – закричал вдруг Костя. – Тебе не надо покупать машину, ни в коем случае!

– Почему? – поразилась я.

– Я отдам тебе свою! Пригоню из Питера и выпишу доверенность!

– С ума сошел?

– Наоборот! – ликовал он. – И как я сразу не сообразил, идиотина! Конечно, ей уже два года, но она в прекрасном состоянии, в крайнем случае твой Сережа ее немного отладит и езди себе на здоровье!

– Костя, но ты мог бы ее продать… – растерялась я.

– Думаешь, сейчас легко продать подержанную машину? Разве что совсем за гроши. Лучше я ее тебе отдам, она хорошая… удачная… И не сопротивляйся. Маруська, уж если я чего решил… – радовался он.

– Костя, но я…

– Что ты? Что ты? Ты младшая сестра и обязана слушаться старшего брата. Я хочу, понимаешь, хочу, чтобы машина была у тебя. А если уж эти деньги так жгут тебе руки, купи лучше шмоток, что ли. Или съезди на какой-нибудь шикарный курорт, в Испанию, например. Отвлекись, забудь про этого Макса.. – Пользуйся, сестренка, тем, что ты еще молодая и красивая. Глупо лить слезы из-за какого-то мужика, не стоит он твоих слез.

Много ты понимаешь, подумала я, он-то как раз стоит. Но я промолчала, чтобы снова не заводить эту волынку, скучную для всех, кроме меня, и к тому же я была безмерно благодарна брату: шутка ли, получить в подарок, пусть и не новую, «дэу-нексию»!

Костя пробыл у меня еще два дня, а потом уехал в Питер и вернулся на машине.

– Какая красавица! – воскликнула я при виде ярко-алой «дэу».

– Сейчас поедем, оформим доверенность – и владей!

– А можно я сяду за руль?

– Естественно, это же теперь твоя машина!

Пока мы дожидались в приемной у нотариуса, меня вдруг посетила мысль: что, если это начинается новая полоса везения? И Макс… Нет, Макс тут ни при чем…

Он был из той полосы, а это – новая. И может быть, кто знает, меня ждет новая встреча? Короче говоря, я воспряла духом.

– Косточка, ты самый лучший в мире брат!

– Неужели ты не знала? – засмеялся он. – Ты, в общем, тоже неплохая сестричка, так что, считай, мы с тобой еще довольно-таки везучие люди! И должен заметить, что эта машина тебе здорово к лицу, хоть ты и рыжая!

…А еще через несколько дней Костя улетел в Швейцарию, предварительно сняв полдачи, чтобы Белка с Лизой летом жили за городом.

– Боюсь, что раньше осени мне будет не до визитов, – с грустью сказал он. – Пока войду в курс дела, пока устроюсь нормально… А вы живите на воздухе. И ты, Маруська, тоже! Там две комнаты и огромная веранда, места всем хватит.

Но до лета было еще очень далеко. Середина февраля. Я жила напряженной жизнью, очень много работала, редактировала, рецензировала и переводила. Геша Глюк рос и хорошел. Он оказался весельчаком и хулиганом, и я в нем души не чаяла. Примерно раз в десять дней мне звонил Сережа и приглашал то пообедать, то поужинать с ним. Иногда я принимала приглашение, чаще отказывалась. Но мы все-таки подружились. Он был на редкость деликатен, внимателен. Словом, все было совсем неплохо, как говорят, грех жаловаться, и лишь боль от потери Макса жила во мне. Иногда она была тупой и ноющей, иногда такой острой, что хотелось Кричать…

Я гнала от себя мысли о нем, но однажды по пути из издательства я в очередной раз попала в пробку.

Посмотрела влево, и сердце забилось где-то в горле: увидела «фольксваген» Макса. Он сидел за рулем, а рядом с ним молоденький парнишка, страшно на него похожий. Сын! Они о чем-то оживленно беседовали. Я внутренне заметалась. Как быть? Привлечь чем-то его внимание или лучше не надо? Сам он меня вряд ли заметит: алая «дэу-нексия» ему не знакома. Ну и пусть…

Незачем ему меня видеть, лучше я сама вдоволь на него нагляжусь. Господи, Макс! Ну почему, почему он так легко от меня отказался? Не любил? Скорее всего… Я ему просто нравилась, не более. А уж когда про меня узнала Лидочка, я и вовсе стала обузой. Хорошо, что и я проявила характер. Зачем ему знать, что я без него почти умираю… Да что там, уже умерла…

Только Татьяна понимала, что со мной творится, ведь внешне я жила нормальной трудовой жизнью. Подруга уговаривала меня плюнуть на все и ответить на чувства Сережи.

– Он – чистое золото, Машка. Добрый, щедрый, преданный. Что тебе еще надо? И он красивый. К тому же молодой и наверняка в койке даст твоему Максу сто очков вперед.

– Ну это вряд ли, и потом, Танька, дело не в этом. Мы же с Максом можем часами говорить обо всем на свете, – мы как бы настроены на одну волну, у нас на все похожие взгляды… Мне иногда казалось, что у нас… одна душа на двоих.

– Да, это очень заметно… У него, дурища, одна душа на двоих с его Лидочкой, да и то только потому, что у нее какая-никакая все-таки есть душа! Она его любит и борется за него. А ты… Курица!

Я жадно смотрела на Макса и не могла наглядеться.

До чего же милое лицо, невыносимая улыбка. Но вот пробка начала рассасываться, и вдруг он встретился со мной глазами. На лице его отразилось изумление, а я поспешила отвернуться и больше уже не смотрела в его сторону. А когда наконец повернулась, рядом ехала совсем другая машина.

Домой я вернулась разбитая и выпила полстакана водки, чтобы снять жуткую, почти физическую боль.

Потом отключила телефон и легла спать в половине десятого.

.На подушку ко мне забрался Геша Глюк, свернулся клубочком и громко замурлыкал, словно бы утешая меня.

Я разревелась. Хорошее дело – тяпнула водки в гордом одиночестве и реву в подушку! Черт, я же хотела сменить кровать! Вот завтра с утра, благо я свободна, поеду по мебельным магазинам. Хотя лучше сначала изучить рекламу, позвонить, а потом уж ехать.

Мысль о конкретном деле немного успокоила меня, и я заснула. А проснувшись, вспомнила, что сегодня восьмое марта и большинство магазинов, наверное, закрыто. Ладно, раз так, дам себе отдых, поваляюсь, посмотрю телевизор… Только придется включить телефон, а то меня чего доброго еще объявят в розыск.

Первым с поздравлением позвонил Вырвизуб, который хворал гриппом и вчера не был на работе. За ним – Сережа.

– Манечка, я тебя поздравляю с праздником! Можно я к тебе сегодня заеду?

– Нет, Сереженька, я через полчаса еду к тетке, и когда вернусь, не знаю, – соврала я. Мне не хотелось его видеть, я боялась сорваться и уступить его нежным чувствам, а что делать потом, как расхлебывать эту кашу?

– Но я думал только подарить тебе цветы, ты же любишь…

– Давай отложим это, ладно?

– Как скажешь, – вздохнул он. – К машине претензий нет?

– Ни малейших, я страшно довольна…

Мы поговорили немного, а потом я сказала, что уже тороплюсь. Неблагодарная скотина.