Евгения Перова - Я все равно тебя дождусь!

На планерке Лида так погрузилась в воспоминания, что почти ничего не слышала. Вот она, тоненькая девочка с косичками, тихая, застенчивая, нескладная и слишком высокая для своего возраста, сидит у первого в ее жизни костра в первой археологической экспедиции, а Ива поет под гитару: «Осень – она не спросит, осень – она придет! Осень немым вопросом в синих глазах замрет…» Колеблющееся пламя освещает ее лицо, искры летят в небо… И когда Ива улыбается ей, юная Лида чувствует что-то такое странное, словно ее робкая душа расправляет крылья…

Марк ждал Лиду у зала заседаний:

– Ну, что?

– Согласилась! – обреченно произнесла Лида.

А Марк рассмеялся:

– Я так и знал!

И поцеловал ее прямо на виду у расходящихся с планерки начальников.

– А-а, так вот кто ваш муж! – К ним неслышно подошел директор, и Лида смутилась. – Послушайте, мы с женой приглашаем вас в гости. Давайте прямо в эти выходные, не откладывая? Лидия Алексеевна, я готовлю приказ, а вы можете потихоньку переселяться в кабинет Дормидонта Николаевича, хорошо?

Лида смогла только кивнуть, а Марк еще раз чмокнул ее в щеку.

– Да, крепко он за тебя взялся! Ну что ты, родная? Ты прекрасно справишься, я уверен!

Лида вздохнула: она-то вовсе не была так уверена. Собираясь в гости к директору, Лида как-то особенно старательно наряжалась и всю дорогу молчала, а когда подошли к дому, вдруг сказала:

– Подожди, давай постоим пару минут. Дай мне сигаретку, пожалуйста!

– Сигаретку? У меня нет, я же бросил – ты не заметила?

– А, ну да.

– Что с тобой? Ты так сильно волнуешься из-за своего Юрасика?

– Да нет! Мы лет пятнадцать не виделись, представляешь?

– С кем?!

– С его женой, Ивой.

– Ива?! Это что, имя такое? Так ты с ней знакома?

– Да. Ну ладно, пойдем. Жалко, так покурить хотелось…

– У меня есть средство получше! – И, едва за ними закрылась дверь лифта, Марк поцеловал Лиду. – Ну как? Полегчало?

– Ну тебя! На кого я теперь похожа, ужас! Подержи дверь, я прическу поправлю… Хорошо хоть зеркало в лифте есть.

– Ты похожа на красивую женщину, которую только что страстно целовали!

– А ты просто невозможен! Пошли.

Марк с интересом разглядывал хозяйку дома с экзотическим именем, из-за которой так переживала Артемида. Ива оказалась стройной привлекательной женщиной с очень светлыми, почти белыми волосами, ростом чуть повыше Юрасика. Ничего особенного! Но постепенно Марк оценил ее строгое обаяние и сдержанную силу характера – в этой семье главной явно была Ива.

Сам Юрасик до смешного походил на собственную миниатюрную маму, которая очень активно принимала гостей, с любопытством разглядывая их через большие круглые очки. Точно так же таращился младший сын, тоже копия бабушки. А старший – шестнадцатилетний верзила, самый длинный в семье, – походил на мать. В первую минуту между хозяйкой и гостьей возникло было какое-то напряжение, но потом Ива улыбнулась, протянула Лиде руку и воскликнула:

– Боже, ты совсем взрослая! Какая красивая! А высокая-то!

– А ты кого ожидала увидеть – девочку с бантиками? – засмеялся Юрасик.

А Лида сказала:

– Так вот почему я не узнала Юраси… Юрия Алексеевича! Я же маленькая была, смотрела на вас снизу вверх. Но тебя бы я сразу узнала – ты нисколько не изменилась, правда!

Ива тоже засмеялась:

– Ну да, только стала заметно меньше ростом!

После застолья, пока бабушка расспрашивала Марка о достопримечательностях славного города Трубежа, Ива увела Лиду к себе.

– Как ты живешь? Я так рада тебя видеть!

– Я тоже! У меня все нормально. Всякое было, но теперь нормально.

– У тебя замечательный муж. Такой обаятельный. У вас сын?

– Да, скоро в школу пойдет.

– Ты молодец! И уже доктор наук! Я всегда верила в тебя. – Они внимательно смотрели друг на друга, и Ива первая отвела взгляд. – Я хотела… хотела попросить у тебя прощения. Ты знаешь, за что.

– Я давно забыла, правда.

– И простила?

– Я пережила это.

– Я рада! А я вот никак не могу пережить, все время вспоминаю. Особенно когда дети появились. Я только тогда осознала, каково тебе было…

– Все в порядке. Не думай об этом. Все хорошо, правда!

Во время обратной дороги с одного конца Москвы на другой Лида все думала о чем-то, пока Марк не произнес:

– Она красивая. И сильная. Надо же, имя какое! Мы с тобой можем коллекцию собирать: Януарий, теперь вот Ива…

– Тогда она была просто звезда! Стихи сочиняла, пела их под гитару. Капустники затевала, театр какой-то. Все влюблялись.

– И ты влюбилась, да?

– Наверное, можно и так сказать. Привязалась к ней очень сильно. Я была таким одиноким ребенком, особенно после того, как папа ушел. С мамой у меня никогда общего языка не было, а друзья… Какие друзья у такой зануды, как я, сам понимаешь. А тут! Взрослая девушка, да еще прекрасная, словно принцесса, – и дружит со мной! Как я гордилась! Собачонкой за ней бегала. Надоедала ей, наверно, ужасно. Это я сейчас понимаю, а тогда…

– Тебе сколько было?

– Двенадцать. Первое лето в экспедиции.

– А ей – лет двадцать?

– Она меня на тринадцать лет старше. Сейчас вполне могли бы дружить, но тогда…

– И что потом?

– А потом появился Юрасик. И все. У них любовь-морковь, а тут я! Подозреваю, он меня ненавидел: таскалась за ними, встревала, ревновала…

– А Ива как реагировала?

– Ива? Только посмеивалась. Лето кончилось, все разъехались. Я даже не догадалась взять ее телефон, ждала почему-то, что она мне позвонит. Тосковала страшно. Письма ей писала. Потом выкинула.

– И вы больше не виделись?

– Виделись. Года через два, у папы на факультете. Не помню, зачем я там оказалась. Он занят был, а я слонялась по коридорам и встретила Иву. Она вообще-то с журфака, не знаю, зачем ее к историкам занесло. Увидела ее в конце коридора, закричала, побежала к ней как сумасшедшая. Она у лифтов стояла, увидела меня, улыбнулась и рукой помахала: «Привет!» Вошла в лифт и уехала, только крикнула на ходу: «Еще увидимся!» А я почему-то решила, что она вернется, и ждала ее там, у лифтов. Папа меня потерял, ругался.

– Она не вернулась?

– Нет.

– Бедная девочка!

– Больно было, да.

– А сейчас как вы с ней?

– Она прощения просила, я даже удивилась. Если бы я знала, что она всю жизнь это помнит! Мы ведь еще раз виделись – на улице, случайно. Я почти взрослая была. Она так обрадовалась, кинулась ко мне, а я… В общем, она поняла.

– Да-а. Мы всегда в ответе за тех, кого приручаем…

– Ничего, я справилась.

– Так ты поэтому? С Викой?

– Да, наверно. Она так вцепилась в меня! Знаешь, папа однажды подобрал котенка. Он вообще-то собачник был, а кошек не любил. Но этот сам на него прыгнул на улице, залез по ноге, потом на плечо и стал вопить в ухо. Папа не смог его отцепить и принес домой. Мы с мамой вдвоем еле-еле отодрали его от папы, все плечо расцарапал в кровь! Оставили котика у себя. Мама кормила, я играла с ним, но кот любил только папу. Ждал его, ластился, лез на колени, а папа ярился: «Уберите от меня эту гадость!» Потом мама пристроила к кому-то. Вот Вика – такой котенок, понимаешь?