Кира Касс - Наследница

– Не знаю, чем там закончится у вас с Кайлом… хм… при нынешнем положении дел, но я буду немало удивлена, если он попадет в начало твоего списка. И тем не менее я тебе очень признательна.

– Но за что? – растерялась я. – Ведь я же ничего такого не сделала.

– Нет, сделала. Ты позволила родителям получить временную передышку, что весьма благородно с твоей стороны. Но ты и мне дала передышку. Ведь я не знаю, как долго мне удастся удерживать Кайла возле себя.

И тут раздался стук в дверь.

– Это Бейден, – объяснила я.

– Сиди. Я его впущу. – Мисс Марли положила руку мне на плечо.

– Ой! – удивился Бейден, когда мисс Марли открыла дверь.

– Не волнуйся, – хмыкнула она. – Я ухожу. Она тебя ждет.

Бейден заглянул через ее плечо и улыбнулся. Он не скрывал своего торжества, что наконец-то останется со мной наедине.

– Так, значит, это оно и есть? – поинтересовался он, махнув рукой куда-то за моей спиной.

Обернувшись, я поняла, что он имеет в виду фортепьяно.

– Да, оно самое. У него великолепный звук, а в комнате прекрасная акустика.

Бейден пошел за мной, и я слышала, как гитара в чехле бьет его по бедру или задевает за мягкую мебель.

Даже не спросив у меня разрешения, Бейден придвинул к фортепьяно табурет. Для разминки я исполнила гамму, пробежав пальцами по клавишам.

Бейден настроил свою гитару, обшарпанную и потемневшую от времени.

– А как давно вы играете? – поинтересовался он.

– Сколько себя помню. Когда я была еще крошкой, мама усаживала меня рядом с собой, и я невольно у нее училась.

– Люди говорят, ваша мама слыла фантастическим музыкантом. Кажется, однажды я видел по телику ее выступление, вроде бы на рождественском концерте.

– Да, она любит выступать с концертами на Рождество.

– Наверное, это ее любимое время года? – догадался Бейден.

– В каком-то смысле да, но не всегда. Вообще-то, она садится за фортепьяно, когда у нее плохо на душе.

– Что вы имеете в виду? – спросил он, подтягивая последнюю струну.

– Понимаете, – ушла я от прямого ответа, – праздничные дни тоже иногда бывают довольно напряженными.

Я не имела права рассказывать о маминых переживаниях. Ведь именно в Рождество она потеряла отца и сестру, уж не говоря о том жутком вооруженном нападении, во время которого чуть было не погиб папа.

– Поверить не могу, что во дворце кто-то может грустить в Рождество. Вот если бы она была бедной, тогда другое дело.

– А почему?

Он улыбнулся своим мыслям:

– Обидно, когда твои друзья получают горы подарков, а ты ни одного.

– О…

Бейден походя подчеркнул наше социальное неравенство, но при этом, в отличие от многих, абсолютно беззлобно. Тогда я присмотрелась к нему более внимательно. Да, гитара явно была дешевой и старой, а вот о его финансовом положении оставалось только гадать, поскольку, как и другие Избранные, одет он был в то, что ему выдали во дворце.

– Вы ведь учитесь в колледже, да? – спросила я.

Он кивнул:

– Да, за мной сохранили место. Профессорам еще не приходилось сталкиваться с подобными случаями, но мне разрешили отсылать домашние задания прямо отсюда, чтобы я мог спокойно закончить семестр.

– Что ж, действительно впечатляет.

– Да, я твердо знаю, чего хочу. И сделаю все возможное и невозможное для достижения своей цели.

Я ответила ему удивленной ухмылкой:

– И как тогда в ваши планы вписывается Отбор?

– Эй, давайте замнем для ясности. – Ни раздражения, ни злости. Бейден воспринял это как веселую шутку.

– Полагаю, вопрос вполне закономерный. – Я начала играть одну из тех классических вещей, которой научилась у мамы.

Бейден знал произведение и с удовольствием принялся мне подыгрывать. Я даже представить себе не могла, как здорово оно будет звучать в сопровождении струнного инструмента.

В результате победила музыка, и мы оставили разговоры. Но не перестали общаться. Он следил за моими глазами, я – за его пальцами. Еще никогда в жизни я ни с кем не играла дуэтом, не считая, конечно, мамы, и неожиданно для себя по-настоящему увлеклась.

Мы слаженно сыграли произведение от и до, сфальшивив разве что два или три раза. А когда мы закончили, Бейден просто сиял от восторга:

– Я знаю только несколько классических вещей. В основном это Дебюсси и Бетховен.

– Вы такой талантливый! Я даже не представляла, что классические произведения можно играть на гитаре.

– Благодарю. – Он явно скромничал, но в самую меру. – А теперь возвращаюсь к вашему вопросу. Я здесь, потому что хочу жениться. У меня практически не было опыта свиданий с девушками, но когда подвернулась такая возможность, я решил, что попытка не пытка. Влюблен ли я в вас? Наверное, еще нет. Но мне интересно узнать, способен ли я влюбиться.

И что-то подсказывало мне, что Бейден говорит вполне искренне. Да, он желал найти себе подругу жизни, а я была именно той, которую он никогда бы не встретил, если бы не поставил свое имя в анкете.

– С вашего разрешения, я хотел бы вам кое-что обещать, – сказал он.

– И что именно?

Он задумчиво перебирал струны:

– Это касается нас.

– Если вы собираетесь клясться в вечной любви, то еще не время.

Бейден покачал головой:

– Нет, я совсем о другом.

– Ну, тогда ладно. Я внимательно слушаю.

Из-под его пальцев вдруг полилась чарующая мелодия, не классическая, но до боли знакомая, хотя я не могла вспомнить названия.

– Если вы поймете, что я вам не пара, отошлите меня домой и займитесь другими кандидатами. А если я увижу, что вы мне не подходите, то сразу так и скажу. К чему нам обоим тратить понапрасну время!

– Буду только рада, – кивнула я.

– Отлично, – сказал он и неожиданно запел: – «Она входит в дом, смеясь и не краснея. И ноги у нее растут практически от шеи! А глаза ищут повод для веселья!»

Я рассмеялась, так как наконец-то узнала мелодию. «Choosing Yesterday», которую я напевала в ванной так часто, что было даже неудобно в этом признаться.

– «Мне не отвести глаз от ее лица, лица, лица, а она танцует, танцует, и так без конца! И я пропал, я сбился с пути, ведь лучше девчонки мне не найти!»

Я принялась подыгрывать ему на фортепьяно, но постоянно сбивалась из-за душившего меня смеха. И вот мы уже орали песню в два горла, нещадно перевирая мелодию. Хотя какая разница, если нам было весело!

– «О, ей не больше семнадцати, наверняка, но она уж созрела, если знаешь, о чем это я. Красивей девчонки я не видал, хоть такую всю жизнь, наверно, искал. Смотрел я направо, смотрел я налево, но она моя – бамс! бамс! – королева!»

Я сыграла всю песню до конца, несмотря на то что до сих пор не имела дела с попсой, а исполняла исключительно классику.

– Зачем вам заморачиваться с колледжем? – поддразнила я Бейдена. – Вам надо начать гастролировать.