Галина Куликова - Свидание по заданию

– Андрюш, ты почему это вертишься на крыльце, как швейцар? – раздался позади него женский голос с восхитительной хрипотцой.

Так ему, по крайней мере, казалось прежде. Еще год назад вся Марина с ног до головы казалась ему восхитительной. Он отлично помнил, как при взгляде на нее электрический ток пробивал его от затылка до самого копчика. К сожалению, когда он женился на ней, она его очень быстро обесточила.

– Да вот, работа не отпускает. Так и хожу – то на крыльцо, то обратно.

Кайсаров повернулся лицом к жене, но не поцеловал, хотя она, судя по всему, этого ждала. Сама она на людях всегда была очень нежна с мужем и рассчитывала, что тот тоже будет держать марку.

Однако он не мог себя заставить. Кайсаров уже понял, что он для Марины – всего лишь поезд, в котором она рассчитывала с комфортом ехать по жизни. Прокомпостировала во Дворце бракосочетаний билет и с удобством устроилась в купе. Через год он стал думать о разводе, а она о том, чтобы не дать ему высадить себя на первом же полустанке.

Марина льстила мужу, кокетничала с ним, обижалась, устраивала сцены – но все впустую. Она пыталась вернуть прежнего Кайсарова – влюбленного, послушного, готового на все ради одного движения ее пальчика. Однако тот стал ироничным и неуправляемым. Его ирония в конце концов разогнала их по разным спальням. Брак стремительно рушился, и Марина каждый день ждала приговора. А пока ждала, пыталась выкрутить из своего замужества все, что только возможно. Чтобы, как она говорила сама себе, не остаться на бобах. Она изо всех сил оттягивала конец и усердно доказывала окружающим, что они с мужем по-прежнему идеальная супружеская пара.

– Что ты вообще здесь забыла? – полюбопытствовал Кайсаров, оглядывая жену придирчивым взглядом.

Марина была невысокой, черноволосой, весьма эффектной молодой женщиной, которая умела выбирать для себя все самое лучшее.

– Просто проезжала мимо, позвонила, но ты не взял трубку. Может быть, поужинаем вместе?

Они спустились с крыльца на тротуар, подошли к служебной машине Кайсарова, но садиться не стали, хотя водитель уже завел мотор. На улице смеркалось, небо было по-осеннему серым и рыхлым, ветер гнал по лужам мелкую рябь и рвал ярко-голубой Маринин шарф.

Кайсарова ни на минуту не обманул ее небрежный тон. Она появлялась внезапно лишь в одном случае – если ей было что-то нужно.

– Я ужинаю с директором бумажного комбината, – сообщил он без единой нотки сожаления в голосе.

– И я вам, разумеется, помешаю.

– Если бы директору комбината необходимо было заморочить голову, я бы тебя обязательно взял с собой. Но поскольку мы собираемся работать, твоя неземная красота будет нам только мешать. Куда тебя подвезти?

– Никуда, – надулась Марина.

– Или, если хочешь, водитель сначала забросит меня в ресторан, а потом отвезет тебя домой.

– Не хочу домой, там твоя дочь. Сегодня утром она со мной даже не поздоровалась. – Марина посмотрела на Кайсарова в упор, ожидая, что ему станет неловко.

– Наверное, она тебя просто не узнала, – ответил тот. – Когда ты выходишь из ванной с лицом, покрытым синей глиной, тебя не так-то просто идентифицировать.

– Ты невыносимый человек! – рассердилась Марина. Она не была настроена шутить.

– Я невыносимый, но ты с упоением выносишь мне мозг.

– Андрюш, давай не будем ссориться. – Марина положила ладошку ему на грудь.

Кайсаров положил сверху собственную ладонь. Возможно, хотел, чтобы жена услышала, как ровно и невозмутимо бьется его сердце.

– Я даже не собирался с тобой ссориться, – заверил он. – Я вообще не ожидал тебя сегодня увидеть.

– Твоя деловая встреча спутала мне все карты, – нахмурилась Марина, убирая руку и пряча ее в карман. – Я рассчитывала на ужин.

– Неужели саранча съела все продукты в холодильнике? – будто бы удивился Кайсаров.

– Какая саранча? – не поняла жена.

– Ну, как же! Экономка, массажист, парикмахерша, твой личный тренер… Еще парочка дармоедов, которые распиливают наш семейный бюджет.

– Уж ты меня расписываешь, будто я какая барыня. И не умею считать деньги.

Кайсаров рассмеялся:

– Нет, дорогая, деньги ты как раз умеешь считать отлично.

– К тому же они у нас не едят, – отрывисто бросила Марина. Ей не понравилось, что муж покусился на святое, на ее образ жизни.

– Но уж пьют – это точно. Я сам видел, как твой стилист доставал из бара мой французский коньяк.

Кайсаров нетерпеливо потоптался на месте, и Марина поспешно сказала:

– Ну, может быть, мы тогда после твоей встречи сходим в кино? На последний сеанс?

– Господи, зачем? У тебя в будуаре висит экран, который видно из соседнего кафе.

– С тобой невозможно найти общий язык. Ты очень изменился, Андрюша. Я просто не могу добраться до твоего сердца, – обиженно заявила Марина.

– До сердца ты не добираешься, потому что по дороге к нему тебя всегда останавливает бумажник в нагрудном кармане.

– И ты все наши разговоры переводишь в шутку.

– А ты переводишь их в наличные. – Он пристально посмотрел на жену. – Сколько тебе нужно?

– Две штуки баксов, – быстро ответила та и облизала губы. Вероятно, сильно нервничала. – Не спрашивай на что, это секрет.

– Марин, ты не забываешь случайно, что я не олигарх, а наемный работник? У меня нет миллионов в банке, а просто очень хорошая зарплата.

– Вот именно: очень хорошая, – обольстительно улыбнулась та.

Кайсарова ее улыбка покоробила. Да, Марина была прекрасным созданием природы. Примерно как плотоядный цветок под названием венерин башмачок. Конечно, он не чувствовал себя пойманной мухой, он мог разорвать этот брак в любую минуту. Но все медлил, пытаясь понять, не сам ли он виноват в том, что его возлюбленные после свадьбы менялись, словно по волшебству? Может быть, это он провоцирует их становиться такими?

Помнится, когда Кайсаров еще только ухаживал за своей будущей женой, она казалась ему идеальной. Он говорил, что женщина должна уметь варить борщ и печь пироги – и Марина варила борщ и вымешивала тесто. Он непререкаемым тоном заявлял, что женщина должна носить платья, а не брюки, – и Марина появлялась на свиданиях исключительно в платьях. Он утверждал, что красная губная помада – это пошло, и она выбросила ее из косметички. Он снобистски вещал, что женщине лучше не вступать в общие споры, – и она молчала с очаровательной полуулыбкой на лице. Друзья считали, что ему дьявольски повезло.

Как только закончился медовый месяц, закончились борщи с пирогами и начались претензии.

– Вот, возьми, сними деньги с карты, – бесцветным голосом сказал Кайсаров и достал из кармана кредитку.

Вороны, сидевшие на чугунной ограде бульвара через дорогу от них, с пронзительным карканьем взмыли в воздух. Он вздрогнул, а Марина рассмеялась.