К. А. Такер - Десять маленьких вдохов

Шторм и Ливи обменялись длительными, острыми взглядами.

– Специализированная, – медленно ответила Ливи.

– В Чикаго, – добавила Шторм, слегка приподняв подбородок.

– Что?

Мой голос нес в себе больше силы, чем, по моему мнению, было возможно. Я попыталась сесть на кровати. Я чувствовала себя так, словно меня переехал грузовик.

Ливи поторопилась объяснить:

– Здесь поблизости расположена клиника для страдающих от посттравматического стрессового расстройства. Считается, что она – лучшая в стране.

– Ну… что… как… – Наконец я села вертикально при помощи перилец на кровати. – С каких это пор стандартная медицинская страховка покрывает расходы по содержанию в лучшей клинике страны?

– Успокойся, Кейси.

Шторм осторожно опустила меня обратно в лежачее положение. У меня не было сил с ней бороться.

– Эм… нет, я не могу успокоиться. Мы не можем за это заплатить… – я задергала капельницу, ругаясь про себя.

– Что ты делаешь? – спросила Ливи. В ее голосе отчетливо звучала паника.

– Срываю со своей руки эту чертову штуковину и сваливаю к чертовой матери из этой моднявой психушки. – Я оттолкнула ее руку, когда она попыталась меня остановить. – Сколько же это стоит? Пять тысяч за ночь? Десять?

– Тише, не беспокойся об этом, Кейс.

Шторм погладила меня по волосам.

Наступила очередь ее руки быть отброшенной.

– Кому-то придется об этом побеспокоиться! Какого хрена мне придется делать? Обосноваться в ВИП-комнатах у «Пенни» на постоянной основе в одних наколенниках, чтобы оплатить все счета?

– Вижу, наша пациентка проснулась? – прервал меня незнакомый мягкий голос, который я уже слышала раньше, и я замешкалась.

Я обернулась и увидела приятного пожилого мужчину с редеющими волосами и добрыми угольно-черными глазами, который протягивал мне руку. Я даже не слышала, как он вошел.

– Здравствуй, я – доктор Штейнер. – Я посмотрела на его руку, словно она была покрыта бородавками и сочащимися волдырями, и он убрал ее. – Да, точно. Проблема с рукопожатиями.

«Проблема с рукопожатиями?» Я хмуро посмотрела на Ливи, и она отвела глаза.

Если что-то из этого доктора и побеспокоило, вида он не подал.

– Кейси. О том, что произошло с тобой, мне сообщил…

– Дэн, – отрезала Шторм, взгляд которой метался между доктором и Ливи.

– Точно. Дэн. – Он откашлялся. – Думаю, что я могу тебе помочь. Думаю, что ты снова сможешь жить нормальной жизнью. Но я не смогу ничего сделать, если ты сама не хочешь помощи. Понимаешь?

Я с открытым ртом пялилась на этого человека, который назвал себя доктором, но совершенно точно не мог им быть. Что за доктор входит в палату и говорит такое?

Ответа от меня не последовало, и он подошел к зарешеченному окну.

– Ты хочешь снова стать счастливой, Кейси?

Счастливой. Снова это слово. Я думала, что была счастлива. А потом Трент меня уничтожил. Опять. Я влюбилась в убийцу своей семьи. Я ночь за ночью проводила с ним, он был рядом, был во мне, я мечтала о будущем с ним. При этой мысли желчь подступила к горлу.

– Требования, предъявляемые к моим сеансам терапии, – это разговаривающий пациент, Кейси, – объяснил доктор Штейнер без намека на сарказм или раздражение в голосе. – Так что я снова задам этот вопрос. Ты хочешь стать счастливой?

Господи, этот тип такой пробивной. И он заставит меня говорить. Ради этого все и затеяно. Почему все так зациклены на вытягивании из меня прошлого? Оно свершилось. Окончилось. Никакая болтовня его никогда не изменит, никогда никого не вернет. Почему я одна это понимаю?

Комфортное оцепенение вернулось и сочилось сквозь мои конечности и грудь, формируя толстый ледяной слой на моем сердце. Естественная защита тела. Оно цепенеет, чтобы прогнать боль.

– Счастья для меня не предусмотрено.

Мой голос был ледяным и грубым.

Он снова повернулся ко мне лицом, в глазах его виднелся намек на жалость.

– О, предусмотрено, мисс Клири. Эта битва потребует многих усилий, и я буду испытывать тебя на каждом шагу. Мои методы могут быть нетрадиционными. С тобой я буду делать сомнительные вещи. Временами ты даже будешь готова меня возненавидеть, но мы пройдет этот путь вместе. Тебе просто нужно захотеть. Я не переведу тебя в свою клинику, пока ты добровольно на все это не согласишься.

– Нет, – вызывающе прорычала я.

Сама идея о том, чтобы идти куда-то с этим шарлатаном казалась возмутительной.

Я услышала рядом с собой звук, словно кто-то задыхается. Он исходил от Ливи, пытающейся оставаться спокойной.

– Кейси, пожалуйста, – умоляла она.

Я упрямо стиснула зубы, хотя то, что я видела ее такой, причиняло мне боль.

Она увидела мою реакцию, и в ее глазах внезапно сверкнула такая нехарактерная для нее ярость.

– Ты не единственная, кто потерял родителей, Кейси. Больше это не касается только тебя. – Она спрыгнула с моей кровати и нависла надо мной, сжав руки в кулаки. А затем она разъярилась так, как я никогда раньше не видела. – Я не могу с этим справиться! Кошмары, борьба, то, что ты отдаляешься. Мне приходилось справляться с этим четыре года, Кейси! – Ливи впала в истерику, слезы лились по ее щекам. Она кричала, и я ожидала, что в любую секунду вбежит охрана. – Четыре года я смотрела, как ты приходишь и уходишь из моей жизни, и каждый раз я думала, будет ли сегодняшний день тем днем, когда я найду тебя, повесившейся в шкафу или плавающей в ванной. Я понимаю, что ты находилась тогда в машине. Понимаю, что тебе пришлось все это видеть. А как же я? – Она подавилась слезами, а ярость, которая подталкивала ее вперед, спала, оставив Ливи истощенной и жалкой. – Я теряю тебя снова и снова и больше не могу с этим справиться!

Ее слова ударили меня по голове, словно молот.

Я думала, что мое сердце уже разбито, но это было не так.

Не полностью.

Не до этого момента.

– Я знаю, что случилось в ночь нападения на Шторм, Кейси. Знаю, – сказала Ливи, следя за мной многозначительным взглядом.

Шторм. Я бросила взгляд в ее сторону, и Ливи погрозила мне пальцем.

– Не смей огорчать Шторм из-за того, что она мне все рассказала, Кейси Делин Клири. Не смей. Шторм рассказала мне, потому что беспокоится о тебе и хочет, чтобы тебе помогли. Ты едва не напала на человека с разбитой пивной бутылкой. Мы больше не будем помогать тебе бежать от твоих же гребаных проблем, поняла? – Ливи некрасиво стерла с лица слезы. – Я больше не собираюсь этого делать.

Раз за разом я говорила себе, что все это ради Ливи. Все, что я делала, было направлено на ее защиту. Глядя на нее теперь, глядя на то, с чем ей пришлось справляться, я подумала, а не было ли все это сделано ради моей собственной защиты? Я знаю, что Ливи потеряла родителей. Знаю, что в каком-то смысле она едва не потеряла меня. Но думала ли я когда-нибудь о ее чувствах? Пыталась ли поставить себя на ее место? Я думала, что ничье место не было и вполовину таким же плохим, как то, которое тянуло меня вниз, как цементные блоки. А Ливи никогда не подавала виду. Она всегда была такой сильной и уравновешенной. Она всегда была Ливи – с родителями или без. Я просто думала…