Карли Филлипс - Пробуждение страсти

Эрин с Коулом встали, чтобы поздравить будущих родителей. К ним присоединились Сэм и Николь; причем та делала вид, что впервые слышит о беременности Кары.

— Я очень рада, что в автокатастрофе ты почти не пострадала, — сказала Кара, обращаясь к Николь. — Надеюсь, ты себя лучше чувствуешь.

— Намного лучше, — ответила Николь, покосившись на Майка, к которому все еще относилась настороженно.

Однако Майк сгреб ее в объятия и поцеловал в щеку. Сэм с улыбкой отвел глаза, радуясь тому, что отношения между его братом и Николь налаживались.

Высвободившись из объятий Майка, Николь стала наблюдать за родственниками Сэма. Она знала, что у нее никогда не будет такой большой и дружной семьи. У Сэма, который не сводил с нее глаз, защемило сердце. Он догадался, о чем она думала.

— Может быть, перейдем к ужину? — спросил он, чтобы сменить тему.

Все сразу же оживились при упоминании о еде. Элла славилась своей стряпней, и ужины в семье проходили всегда весело. За столом много смеялись, подшучивали друг над другом, вспоминали забавные случаи из жизни.

За ужином Эрин спросила, собираются ли Майк и Кара узнавать пол будущего ребенка. Кара ответила, что они еще не обсуждали этот вопрос.

На десерт Элла подала кондитерские изделия, которые принесла Николь. Из уважения к гостье она не стала предлагать то, что приготовила к этому вечеру сама.

Сэм, плотно поужинав, решил, что пора перейти к забавам для взрослых, и положил под столом руку на бедро Николь. Даже сквозь плотную ткань юбки он чувствовал жар ее тела — по крайней мере ему казалось, что чувствовал. Его охватило возбуждение, и ужасно захотелось домой — в постель вместе с Николь.

Наклонившись к ней, он прошептал ей на ухо:

— Ты готова идти?

— Нет-нет, — прошептала она в ответ, — я ведь должна остаться, чтобы помочь твоей маме убрать со стола.

— Ерунда! — громко сказала Элла, услышавшая их разговор. — Гости не должны заниматься уборкой.

— Но я…

— Езжайте домой, — настояла Элла.

Сэм встал.

— Леди, вы слышали, что нам сказали? — спросил он, протянув руку Николь.

— Спасибо за вкусный ужин и замечательный вечер, — сказала Николь.

— Не за что, — ответил Саймон.

Элла фыркнула.

— Саймон говорит так, словно это он весь день стоял у плиты. — Она рассмеялась. — Но мы, конечно же, всегда рады видеть вас. До скорой встречи! — И Элла послала им воздушный поцелуй.

— Еще раз поздравляю вас. — Николь повернулась к Каре и Майку.

— Я провожу вас до двери, — сказал Майк, удивив этим Сэма.

Он последовал за ними к входной двери. На пороге Сэм, обернувшись, спросил брата:

— Что происходит?

— У нас изменились планы. Оказывается, Управление по борьбе с наркотиками давно уже следит за Романовыми. Один из их парней успешно работает под прикрытием в логове преступников. Сотрудники Управления требуют, чтобы мы не вмешивались в это дело.

Сэм бросил взгляд на Николь, внимательно слушавшую Майка.

— Но как же отмывание денег, полученных преступным путем? Как быть с фирмой моего отца и отца Тайлера? И что делать мне? Меня же преследуют! — воскликнула она.

Сэм крепко обнял ее за плечи.

— С тобой все будет хорошо, — пообещал он.

— А ты что скажешь, Майк? — спросила Николь.

Майк тяжело вздохнул:

— Насколько я понимаю, сотрудники Управления собираются арестовать русских сегодня вечером. По сведениям источников Коула, в ближайшие часы придет груз наркотиков, и русских возьмут с поличным…

— А как же остальные, те, кто замешан в преступлениях? — спросил Сэм. — Я имею в виду отца Тайлера.

— Нью-йоркская полиция потребует, чтобы Тайлер дал показания в суде против отца и обвинил его в отмывании денег.

Николь вздохнула:

— Мне нужно съездить домой и поговорить с отцом.

Братья переглянулись.

— Я не уверен, что это хорошая идея, — проговорил Сэм. — Чем меньше ты будешь замешана в этом деле, тем лучше.

— Но я все равно замешана. Я ведь слышала разговор преступников.

— Этот факт нельзя будет использовать в качестве доказательства их вины, — напомнил ей Майк.

Николь снова вздохнула:

— И все же я хочу поговорить с отцом. Он заслуживает того, чтобы я была откровенна и честна с ним. Его, конечно, нельзя назвать любящим родителем, но я не могу представить, что он мог направить ко мне того типа на автомобиле. Я не прощу себе, если не предупрежу его о том, что его привычный мир рушится, а его бизнес — на грани краха.

Сэм любовался ею в этот момент. Николь сохраняла преданность отцу, несмотря на его безразличие к ней.

— Я поеду с тобой, — сказал он.

Она покачала головой:

— Нет, не нужно.

— Но я хочу быть рядом с тобой! — заявил Сэм.

Майк бросил на брата пристальный взгляд.

— Я оставлю вас наедине, чтобы вы могли обсудить все вопросы. Думаю, мне не нужно напоминать вам об осторожности. — С этими словами он развернулся и ушел.

Николь вопросительно посмотрела на Сэма.

— Как ты думаешь, русские оставят меня в покое?

— Да, конечно. Ведь им светят большие сроки, если сотрудники Управления по борьбе с наркотиками схватят их с поличным. Мы можем завтра поехать в Нью-Йорк и поговорить с твоим отцом.

Николь поцеловала Сэма в щеку.

— Спасибо.

— За что?

Она пожала плечами:

— За то, что я чувствую себя лучше. А теперь поедем домой, и я сделаю так, что ты тоже будешь чувствовать себя отлично.

Сэм тотчас оживился.

— Вперед! — воскликнул он. И, взяв Николь за руку, увлек ее к машине.

На следующее утро они выехали в Нью-Йорк. Николь молчала почти всю дорогу, обдумывая что-то. Сэм догадался, что ей будет неловко знакомить его с отцом, но он не хотел оставлять Николь одну.

Через некоторое время они подъехали к роскошному зданию в манхэттенском квартале Ист-Сайд. Сэм оказался в непривычной для него обстановке, однако это не смутило его. Плевать ему на богатство родителей Николь! Главное для него — она сама!

— Я думал, ты выросла в особняке, — сказал Сэм, окинув взглядом высотное здание.

Швейцар открыл дверцу их машины.

— Да, так и есть. Я росла на Лонг-Айленде. Особняк, в котором прошло мое детство, до сих пор принадлежит родителям. Но помимо него они владеют еще и этой квартирой на Манхэттене. Отец чаще всего бывает именно здесь.

Они вышли из машины и направились к вращающимся дверям.

— Твоя мать тоже живет здесь? — Сэм хотел заранее приготовиться к встрече с ней.

К его удивлению, Николь со вздохом покачала головой:

— Нет, мама живет в особняке на Лонг-Айленде. Это к вопросу о том, что брак, по ее словам, не имеет никакого отношения к любви… — добавила она, потупившись.

Сэм поморщился, вспомнив, что мать Николь говорила эти слова, когда пыталась убедить дочь выйти замуж за Тайлера.