Колин Гувер - Эта девушка

– Твой двор уже не считается, да?

– Наш двор, – поправляю ее я.

Лейк задумчиво прищуривается и вдруг в восторге хлопает в ладоши.

– Твоя прачечная! – восклицает она, но, заметив мой взгляд, поспешно исправляется: – Ой, наша прачечная! – Она хватает меня за воротник рубашки, встает на цыпочки и целует в губы, а потом, не прерывая поцелуя, тянет за собой…

Входная дверь внезапно распахивается, и кто-то вбегает в гостиную. Лейк поспешно отрывается от моих губ, я зажмуриваюсь, изо рта вырывается разочарованный стон.

– Не обращайте на меня внимания, нам просто нужен кетчуп! – кричит Колдер, пробегает мимо нас к холодильнику, хватает бутылку с кетчупом и мчится к выходу. Но уже на пороге оборачивается и бормочет: – Какая гадость!

Дверь хлопает. Лейк смеется и кладет голову мне на плечо.

– Добро пожаловать домой! – без особого энтузиазма произносит она.

– Интересно, – вздыхаю я, – а что они там едят? Ты мне два дня передышки не давала, так что я голодный как волк!

– Не знаю, – пожимает плечами Лейк, отстраняясь от меня, – но я бы тоже не отказалась перекусить!

Мы переходим улицу к дому Лейк. Она берется за ручку, но, прежде чем открыть, поворачивается ко мне:

– Слушай, может, надо постучать? Немножко странно стучаться в собственную дверь, но я же здесь больше не живу…

– Ну уж нет! К нам никто не стучится, так с какой радости будем стучаться мы?

С этими словами я открываю дверь, и мы входим в дом. Мальчики и Кирстен уже сидят за столом, а Эдди и Гевин в кухне раскладывают еду по тарелкам.

– Глядите-ка, кто вернулся! – при нашем появлении радостно восклицает Кирстен. – Ну, как прошел медовый месяц?

Едва Лейк заходит в кухню, Эдди тут же хватает ее за руку и тащит в коридор.

– Да-да, Лейкен! – на ходу тараторит она. – Как прошел медовый месяц? Мне нужны подробности!

Девушки скрываются в спальне.

– Медовый месяц прошел идеально! – раскладывая еду вместо Эдди, отвечаю я на вопрос Кирстен.

– А что такое медовый месяц? – спрашивает Кел. – Чем люди занимаются, когда у них медовый месяц?

– Да-да, Уилл, – поперхнувшись лимонадом, смеется Гевин, ехидно поглядывая на меня, – я тоже очень хочу знать, чем люди занимаются в медовый месяц, чтобы хорошо подготовиться к собственному! Ты уж просвети нас!

– Медовый месяц – это время сразу после свадьбы, – отвечаю я, подходя к столу с тарелками в руках и сердито глядя на Гевина. – Люди проводят много времени вместе… Рассказывают всякие истории из своей жизни… Едят разные вкусности. В общем, рассказывают истории и едят еду, вот и все.

– О, так это что-то вроде пикника? – спрашивает Колдер.

– Точно, – отзываюсь я, садясь за стол напротив Кирстен.

Она закатывает глаза и качает головой:

– Он вам врет, потому что вам все еще девять лет! Медовый месяц – это период, когда молодожены занимаются сексом. Традиционно считается, что впервые. Однако в некоторых случаях, – добавляет она, кивая на Гевина, – люди немного торопятся!

Мы все смотрим на Кирстен, разинув рот, и тут к нам присоединяются Лейк и Эдди.

– А вы чего все так притихли? – спрашивает Эдди.

– Кхм-кхм, – откашливается Гевин и многозначительно смотрит на нее. – Пора играть в «отстой-отпад»! Садитесь, дамы!

– Я начну! – заявляет Колдер. – Мой отпад в том, что мы с Келом наконец-то стали братьями официально! Мой отстой в том, что я теперь знаю, чем Уилл и Лейкен занимались во время медового месяца!

– Присоединяюсь! – поддерживает его Кел.

Лейк вопросительно смотрит на меня, но я киваю в сторону Кирстен:

– Я тут ни при чем. Это все она!

Кирстен награждает меня убийственным взглядом, к которому я уже, кажется, начинаю привыкать, и произносит:

– Мой отстой в том, что, похоже, в этой комнате никто, кроме меня, не знает, как важно образование в области секса. Мой отпад в том, что через несколько месяцев, благодаря тому, что Гевин так и не смог дождаться своего медового месяца, у меня появится постоянная работа няни!

– О нет! – кричит Гевин, второй раз за пять минут подавившись лимонадом. – Мою дочь ты будешь нянчить только через мой труп!

Вытерев рот, он встает и, привлекая к себе внимание, стучит вилкой по красному пластиковому стаканчику.

– Моя очередь! Мне не терпится поделиться с вами моим отпадом! – торжественно заявляет он, поворачиваясь к Эдди, и снова откашливается. Эдди улыбается, и, прижав руку к сердцу, Гевин продолжает: – Мой отпад в том, что вчера вечером женщина, которую я люблю, согласилась стать моей женой!

Как только он произносит слово «жена», Кирстен и Лейк вскакивают с мест и с визгами бросаются обнимать Эдди, а потом прыгают вокруг нее как сумасшедшие. Эдди достает из кармана кольцо, надевает на палец и показывает девочкам. Лейк говорит, что это и есть ее отпад, Эдди соглашается. Гевин тем временем садится на свое место, и, пока девчонки визжат, мужская половина компании спокойно продолжает насыщаться.

Взглянув на Лейк, я вижу, что она так и сяк крутит руку Эдди на свету, восхищаясь кольцом. Она улыбается и выглядит удивительно счастливой. Как и Эдди. Мальчики тоже радуются, если не считать того, что они теперь знают, чем люди занимаются во время медового месяца. Гевин смотрит на Эдди и сияет от удовольствия. Я невольно вспоминаю события последних двух лет, все, через что нам довелось пройти. Сколько боли пришлось вытерпеть, сколько слез было пролито в ожидании этой минуты. Как так выходит: ты думаешь, что жизнь – выжженная, бесплодная долина, что никакого света в конце тоннеля не предвидится, а потом в твоей жизни вдруг появляется она, и благодаря одной лишь улыбке все меняется в мгновение ока.

Лейк ловит на себе мой взгляд и замечает, что я улыбаюсь. Улыбнувшись в ответ, она прижимается ко мне.

– Знаешь, в чем мой отпад? – спрашиваю я, обнимая ее за плечи.

– Нет, – качает головой она.

– Ты. – Я целую ее в лоб. – Ты, и только ты!

Конец.

– Дайте ей какое-нибудь лекарство! – орет Гевин на медсестру.

Он ходит взад и вперед по палате, то и дело стирая со лба скопившиеся капельки пота.

– Да вы на нее посмотрите! – кричит он. – Ей же больно! Посмотрите на нее! Дайте ей что-нибудь!

Смертельно побледнев, он отчаянно размахивает руками, указывая на больничную койку. Эдди закатывает глаза, встает и, взяв Гевина за плечи, выталкивает его в коридор.

– Прости, Уилл. Я думала, что он легче это перенесет, поскольку на этот раз рожаю не я! Если я его отсюда не выведу, он грохнется в обморок, как в тот день, когда родилась Кэти!

Я киваю, но сил смеяться у меня нет. Я чувствую себя совершенно беспомощным, глядя на то, как Лейк мучается от боли. От обезболивающего она отказывается, но еще немного, и я сам схвачу этот чертов шприц и вкачу ей все, что надо.