Татьяна Алюшина - Чудо купальской ночи

– Ты совсем уж дуру из себя не изображай, все-таки на такой должности работаешь и прекрасно понимаешь, что ты мне предъявить ни черта не можешь. Факт нашего совместного непроживания и фиктивность брака уже сто раз подтвержден и узаконен моими юристами, так как это требовалось для моей работы. А вот перевод определенных денежных средств несколькими траншами и выплаченный мною кредит ими же оформлен по всем правилам, целевыми назначениями через германские банки. Мне даже доказывать ничего не надо, в данный момент я имею долю восемьдесят процентов в твоей квартире в престижном районе и единственный обладаю правом на ее продажу. С твоим строящимся домиком за городом та же ситуация, а машина так и вовсе полностью моя собственность. И все это тебе лучше всех известно. Я даже помнить о твоем существовании не хочу. Ты мне никто, чужой, непорядочный человек. И непонятно, почему этот человек пользуется моими вложениями.

– Я сейчас приеду, и мы все обсудим, Клим! – закричала Надя, понимая, что разговор окончен. – И мы все уладим! Обещаю, обещаю!

– Где ты остановилась? – устало спросил Клим.

– Я у Лизки! – обрадовалась она.

– Я дам твой номер телефона моему адвокату, он назначит тебе встречу, это все, что могу для тебя сделать. И вот еще что, Надя, – предупредил холодно Клим. – Если ты хотя бы тенью появишься на моем горизонте, потерей недвижимости и денег не обойдешься. Все доступно объяснил?

– Да, – четко подтвердила она.

С Аркадием Марковичем, условным начальником его юридической службы, Ставров созвонился, еле дождавшись восьми утра, зная, что именно в это время тот встает. Условным, потому что Аркадий Маркович был известным адвокатом и вел не только дела Ставрова, но и имел других клиентов, а непосредственно юристом у Клима работал молодой, но очень толковый и грамотный человек Федор Добрынин, большая умница. Он-то и вел все основные договора и отслеживал рабочие моменты, но частенько под чутким руководством Аркадия Марковича.

Адвокат невозмутимо выслушал Ставрова, тоже, надо сказать, не нервничающего, спокойно и ровно изложившего суть своей просьбы.

– Машину продать? – уточнил Аркадий Маркович.

– Да, – подтвердил Ставров. – Деньги перевести на мой счет, – и снизошел до пояснения: – Машины быстро обесцениваются, пусть свои понты перед коллегами и мужчинами оплачивает из собственного кармана и сама покупает себе машину такого класса. А что касается недвижимости, мне нужно только судебное постановление о моем пае в процентном содержании, там, по-моему, больше восьмидесяти процентов, и о единоличном праве на продажу. На время судебных процедур выгонять Надежду из квартиры не надо. Пусть живет.

– Вы уверены? – переспросил адвокат.

– Когда получите постановление суда на руки, уведомите ее, чтобы подбирала другое жилье. Дадим ей полгода на устройство и поиск подходящего жилья, потом все продать, ей перевести часть суммы.

Аркадий Маркович встретился с Надей в приличном кафе, в котором любил назначать такие вот деловые встречи, тем более сегодня он не завтракал, а здесь подавали домашнюю выпечку и очень достойный кофе. Адвокат встречался с Надеждой уже не один раз в Германии, когда оформлял денежные вложения Ставрова, и каждый раз поражался, какая она красивая, ухоженная европейская и холодная женщина. И никак не мог даже представить ее в паре с Климом.

– Что он решил? – спросила тревожно мадам Ставрова после того, как подписала бумаги на развод и еще кое-что, специально составленное адвокатом.

– Он не станет продавать недвижимость в Германии прямо сейчас и даст вам возможность спокойно решить жилищный вопрос, но он ее продаст в дальнейшем. Все детали зафиксированы в этом договоре.

– Не думала, что Клим способен быть таким безжалостным, – поделилась открытием Надя.

– Кто? Климент Иванович? – поразился от души Аркадий Маркович. – Это добрейший и разумнейший человек! Великий талант, мастер. Вы знаете, что он бесплатно обучает студентов у себя на производстве и лично содержит двоих талантливых мальчиков-сирот, один из которых поступил и учится в МГУ, а второй в Первом медицинском. И два раза в месяц организовывает и возит гуманитарную помощь в Луганск, сам возит, под обстрелом. Он очень сильный человек и очень волевая, неординарная личность. Просто вы когда-то перепутали и приняли его доброту, щедрость и спокойную уверенность в себе за слабость характера. Непростительная ошибка. Неужели вы думаете, что человек со слабым характером мог бы с нуля создать собственное производство, сделать имя, марку, которую знают и уважают в разных странах?

Адвокат отломал ложечкой и положил в рот кусочек пирога, прожевал с явным удовольствием, запил глотком кофе и посмотрел на задумавшуюся даму.

– Не знаю, какие неприятности вы доставили моему клиенту, – продолжил он речь, – но, как я понял, вы сильно его задели. Ибо, насколько мне известно, Климент Иванович не собирался трогать недвижимость в Германии в ближайшие годы, пока бы вы не заработали себе на достойное жилье. Но вот что я вам скажу, дама: если б вы разозлили любого другого моего клиента, кроме господина Ставрова, то уже к вечеру остались бы без штанов, а утром вас с позором уволили бы, ну, а к вечеру следующего дня депортировали из Германии. И вы не только не увидели бы своих семнадцати процентов с продажи недвижимости, но остались бы еще и должны и благодарили бы бога, что вообще ноги унесли. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю. Между прочим, это все порядочные деловые люди. Государственные служащие в том числе. А вы говорите – безжалостный. И скажите на милость, с чего он должен делать такие подарки чужому человеку? Я его отговаривал еще тогда от этого шага. Так и знал, что потом обязательно будут проблемы.

– Я ему не чужой человек. Я его жена, – холодно возразила Надежда.

– Да какая жена? – махнул он на нее ручкой. – Абсолютно чужой человек. Вам нужен иной типаж мужчины, уж извините за мою старческую разговорчивость.

Ушлый адвокат, хоть и выступил за сегодня тут за справедливость, чего никогда себе не позволял, но грамотно решил не оповещать барышню, что в ближайшее время она лишится еще и своей шикарной машины, а то от женской мстительности «спортит вещь», что-нибудь сотворив с агрегатом, а автомобиль-то денег больших стоит.

Полина, подумав, решила – а и черт с ним со всем, буду я скитаться по чужим углам и квартирам, и поехала от бабушки прямо к себе домой, к тому же, по зрелом размышлении, если Клим и искал ее, то первым делом здесь. Может, конечно, и еще раз приехать, но она ему не откроет, и все, да и бабуля обещала прикрыть внучку. А ей надо в родной обстановке отдохнуть, подумать…