Дарья Лаврова - Москва, я люблю его!

– Сходим, – согласилась я. – Мне тоже интересно.

Следующим утром я взяла деньги, оставшиеся после продажи камеры. Мы встретились в полдень на автобусной остановке и вместе поехали по адресу из рекламной листовки.

Мы прошли в круглую арку. Аккуратные ярко-желтые следы на сером асфальте вели к центру этнической культуры. Каменную стену украшала мистическая картина: ночь в джунглях, пальмы, пятнистые шеи жирафов и заходящее солнце на лиловом горизонте. Надпись сверху предупреждала: «На пути к себе можно столкнуться с самим собой».

Рядом с входом в магазинчик протекал искусственный ручей, обложенный камнями и заросший водяной зеленью. На самом большом камне зеленой краской была нарисована стрелка и подписано: «Путь к себе», «Магазин индийских специй».

Деревянные двери открылись со звоном китайских колокольчиков. Внутри пахло дымом сандаловых палочек, эфирными маслами и благовониями. В глазах рябило от непонятных иероглифов, магических знаков и символов. То с одной, то с другой стороны на меня смотрели пугающие маски африканских племен и скульптуры неизвестных языческих существ. Играла медленная гипнотическая музыка. Подходящее место, чтобы окончательно сойти с ума.

– Нам на второй этаж… – сказала Оксана, проходя мимо двери в индийский магазин.

– От этой вони и музыки можно спятить, – ответила я.

На втором этаже продавались ароматические масла, свечи и компакт-диски с музыкой для гипноза, релаксации, медитации, йоги и секса. В конце комнаты стояли три палатки из легкой красной ткани. В двух из них сидели гадалки, а между ними – астролог.

Первой пошла Оксана. Вернулась недовольная через сорок минут.

– Три косаря, – вздохнула она, почти падая на стул напротив меня. – Три косаря потратила. И все ради того, чтобы узнать, что у него есть другая! Как будто я сама не знала. Если тебе не жалко денег, вперед.

– Я быстро, – сказала я.

На столе перед гадалкой горела большая свеча, источавшая теплый древесный запах. Я села напротив, обхватив сумку обеими руками. Не знала, с чего начать свой рассказ, но почему-то мне хотелось, чтобы этой гадалке, этой молодой женщине с рыжими, почти красными волосами, было интересно.

– Что вас интересует? – спросила экстрасенс, выбирая из четырех колод карт. – Наверное, личная жизнь. Так?

Я кивнула. Женщина попросила сдвинуть карты и начала вытаскивать их одну за другой. Карты были такими старыми и потертыми, что к ним страшно было прикасаться.

– Это был мужчина, намного старше тебя. Ему сильно за тридцать. Очень умный. Необыкновенно умный. Можно сказать, гениальный. Он занимается наукой. Возможно, преподаванием. Красивый мужчина.

– Да, все так, – соглашалась я.

Девушка носила брекеты на верхних зубах, говорила низким, чуть прокуренным голосом и заметно шепелявила.

– Женщины без ума от него. Его нельзя не любить. Он магнит для женщин. Они любят его, как в последний раз. Безумство, страсть, боль, безысходность. Но он одинок. Уже давно. Его сердце занято единственной, которая не с ним.

– Да, это его бывшая жена, – вздохнула я.

– Она разбила ему сердце, а он… разбил несколько жизней. Он ищет ее в других и, не найдя, уходит. Ты была последней его жертвой. Он был привязан к тебе, ему было трудно отказаться от тебя. У них не было детей. Но почему тогда я вижу ребенка? Должен был быть ребенок.

– Да, должен, – согласилась я. – Я потеряла его две недели назад.

– Я так и поняла.

Мы говорили еще двадцать минут, после чего я ощутила себя опустошенной до дна и болезненно уставшей.

– Его фотографии есть? – спросила гадалка. – Если есть фото, поработаю с ними. Скорее всего, еще можно что-то сделать для ваших отношений. Это сложная работа, и нам с тобой придется приложить серьезные усилия, чтобы все получилось. Главное – это твое желание и вера.

А я не верила.

Фотографий не было – Оксана спрятала их еще в самом начале лета, в тот день, когда Игорь меня бросил. Их было немного. Всего пять штук, не совсем удачных, но это было неважно. Важно, что там мы еще вместе.

За консультацию взяли три тысячи – все, что у меня осталось после продажи фотоаппарата.

После разговора с экстрасенсом мне хотелось лечь, отвернуться к стенке, закрыть глаза и отключиться, не видя снов. Оксана тормошила меня за плечи, ждала, что я ей все расскажу, а я не могла связать и двух слов.

Три тысячи, чтобы узнать – Игорь Солодов не вернется.

С первого класса Наташу ставили мне в пример. Она сидела за первой партой, молчала и что-то рисовала наполовину засохшим фломастером. Его конец расслоился и стал похож на пушистую, разбухшую почку кислотно-алого цвета. Свои рисунки Наташа дарила Галине Васильевне, воспитательнице группы продленного дня.

Через день, вынося мусорное ведро, я находила в нем рисованные алые колокольчики. Мятый рисунок лежал в компании подгнившего яблочного огрызка и серого ластика, расписанного матерными словами.

Наташа была такой хорошей, что мне безумно хотелось сделать ей гадость. Нужно было только выждать удобный момент.

За обедом я катала шарики из черного хлеба, кидала их Наташе в суп и плевала в компот. После обеда я впервые в жизни получила в глаз. Тихая Наташа не только двинула мне в глаз, но и хорошо расцарапала лицо.

Прошло десять лет.

Наташа была похожа на колумбийскую студентку и могла не спать трое суток подряд. Пока я готовилась к поступлению, сдаче ЕГЭ и встречалась с Русланом, она танцевала в дешевых клубах и там же и напивалась, приходила домой под утро, падала на кровать и засыпала, не раздеваясь. Наташа была девочкой в стиле глэм-панк, пока не встретила Васильева.

Длинный, спортивно-худощавый и темно-русый с мягкими кудрями – он играл в школьной панк-группе, умел отлично готовить и носил рубашки с короткими рукавами.

Он бросил Наташу еще до того, как узнал, что она беременна.

Прошел еще год.

Я и Оксана стояли у дверей квартиры Наташи – она позвала нас, чтобы мы помогли ей немного с переездом.

– Мальчик будет, – говорила Наташа, пропуская нас в комнату. – Знаете, под какие песни он начинает шевелиться в животе?

– Стас Михайлов? – предположила я.

– Ты знала. Все для тебя. Слышит начало и пинает меня ногой в ребро.

На полу валялись чемоданы, хозяйственные сумки, бумажные пакеты и коробки от туфель. Все это нужно перенести в соседний дом.

Оксана и Наташа обсуждали, куда бы съездить отдохнуть на пару недель, много смеялись. Наташа показывала серого медведя, которого подарил ей Васильев, когда они еще встречались, прошлой осенью. Наташа призналась, что не может заснуть без этого дурацкого медведя.

Я не заметила, как они затихли. Наташа с медведем уже сидела рядом и гладила меня по руке его мохнатой лапой: