Нора Робертс - Приданое Эсмеральды

– Отличная мысль. Но разве ты стал бы что-то искать там? Если бы ты вернулся домой, вызвал полицию, то вряд ли отправился бы в подвал искать там следы злоумышленника. Но даже если бы ты и спустился туда, то вряд ли добрался бы до винного погреба.

– Согласен. Он пошел на риск, все предварительно просчитав, все продумав до минуты.

– Ему был необходим доступ в дом, и если мы тщательно обыщем третий этаж, то наверняка поймем его мотивы. Нам придется ждать того момента, когда он вернется, – напомнила Эйбра. – Но до этого мы должны будем кое-чем заняться, причем более активно, чем раньше. Гораздо активнее, – быстро поправилась она. – Я знаю все, что ты перебирал в уме, сопоставлял разные варианты, а сегодняшняя поездка дала нам новую пищу для размышлений. Но особенно мне понравилось твое предложение пересмотреть и своими силами перебрать вещи на третьем этаже.

– Мы действительно можем все внимательно пересмотреть.

– И помимо этого прикинуть, что можно сделать с помещениями. Я собираюсь захватить разрисованный веер.

– Что?

– Яркие цвета помогут разбудить воображение.

– Нет, – возразил Эли. – Не понимаю.

– Чего? Кого?

– Тебя, – ответил он. Облегчение от того, что они наконец-то въехали в деревню, сменилось разочарованием. Интересно, как в ней все это уживается – любовь к музыке, исполняемой по радио, систематичные поиски, планирование ловушки для преступника и страсть к раскрашенным веерам. – Как можно одновременно интересоваться самыми разными вещами?

– Я могу думать о разных вещах, особенно если они кажутся мне важными или интересными. Любовь имеет важное значение для человека, признаю это. В то же время мне кажется, что музыка во время автомобильной поездки тоже важна. Не менее важен и осмотр третьего этажа и разработка плана по поимке Зюскинда. Воздействие различных цветов на воображение – штука не менее интересная и важная.

– Сдаюсь, – шутливо признал Эли и остановил машину перед Блафф-Хаусом.

– И правильно делаешь, – ответила Эйбра. Затем она вышла из машины, раскинула в стороны руки и грациозно покрутилась на одном месте. – Мне нравится, как здесь пахнет. Морской воздух удивительно приятный. Хочется пробежаться по берегу и вдоволь надышаться.

Эли не мог оторвать от нее глаз, зачарованный ее красотой.

– Ты для меня очень много значишь, Эйбра.

– Я знаю.

– Значишь больше, чем кто-нибудь другой.

– Хочется надеяться на это, – ответила она и опустила руки.

– Но я честно…

– Не надо, – Эйбра вытащила из машины сумку и встряхнула гривой волос. – Не надо ничего уточнять. Просто прими это как данность, как волшебный дар. Если ты решишь, что я поспешила дать его тебе или подарила не так, как тебе хочется, то толку от него не будет. – С этими словами она направилась к входной двери, из-за которой донесся радостный лай Барби.

– Вот это самая надежная сигнализация. Отличает своих от чужих. Я сейчас переоденусь и возьму ее с собой на пробежку.

Эли достал из кармана ключи.

– Я бы тоже пробежался вместе с вами.

– Отлично.

Она больше ничего не сказала, и они вместе приступили к изучению содержимого сундуков и чемоданов. Эйбра тщательно составляла список вещей, внося их в файл ноутбука.

Мы не эксперты в этом деле, подумала она, но подобная систематизация старинных вещей поможет в будущем создать музей, о котором так мечтала Эстер.

Они долго делали подробную опись отдельных вещей, вносили их в каталог и клали на место. Эли отнес и сложил в отдельную кучу домовые и бухгалтерские книги и дневники. Некоторые он листал и при этом делал записи в блокнот, посчитав их особенно важными для своих изысканий.

Через несколько часов они расстались: и ему, и ей нужно было заниматься своими делами. Эли решил отложить работу над книгой на более позднее время, понимая, что сейчас можно найти среди этих пыльных старых бумаг что-то важное. Он уже успел почерпнуть кое-что полезное из этих фолиантов, в которые скрупулезно заносились сведения о покупке мяса, птицы, яиц, масла и различных овощей у местного фермера по имени Генри Тиббет.

Эли решил, что этот фермер, скорее всего, предок его нового друга Стоуни. Он представил себе Стоуни в соломенной шляпе и комбинезоне и позабавился такой картине. В следующую секунду Барби неожиданно залаяла.

Он встал со складного стула, но лай тут же прекратился, и до его слуха донесся голос позвавшей его Эйбры:

– Это я. Не спускайся, если занят.

– Если что, я наверху, – ответил он.

– Мне нужно тут кое-что сделать, а потом я поднимусь к тебе.

Как приятно снова услышать ее голос, подумал Эли. Приятно осознавать, что скоро она придет к нему и поможет в работе, расскажет, чем только что занималась и кого видела.

Каждый раз, когда он пытался представить себе дни, когда Эйбры еще не было в его жизни, ему вспоминались долгие безотрадные часы добровольного затворничества в огромном доме, где все казалось мрачным, бесцветным, некрасивым. Теперь ему все чаще и чаще приходила в голову мысль о том, что именно она принесла в его жизнь свет и радость.

Через несколько минут он услышал, как Эйбра вприпрыжку поднимается по лестнице. Вскоре она предстала перед ним в обрезанных по колено джинсах и футболке с надписью «Йога – это круто!»

– Привет! Я отменила сеанс массажа и поэтому… – Она остановилась возле столика, за которым Эли работал, ожидая его приветствия и поцелуя. – О господи!

– Что такое? – Он вскочил на ноги, готовый защищать ее от всех зол мира – от пауков до призраков.

– Какая прелесть! – воскликнула Эйбра и буквально набросилась на платье, которое лежало в чемодане, содержимое которого Эли вносил в каталог.

Она с такой поспешностью прижала к себе этот раритет, что эли даже растрогался. Она подбежала к зеркалу, с которого уже было снято покрывало, и прижала к себе кораллового оттенка платье образца 1920-х годов с низкой талией и подолом по колено.

Затем покрутилась перед зеркалом, пытаясь разглядеть себя с разных сторон.

– Для него нужно длинное ожерелье, шляпка «колокол» в тон и длиннющий серебряный мундштук! – заявила Эйбра, не выпуская платья из рук. – Представь себе, где оно могло быть! Его хозяйка наверняка танцевала в нем чарльстон на вечеринках или в подпольных барах, где угощались контрабандным джином или виски!

Она снова повертелась перед зеркалом.

– Та, которая носила это платье, была отчаянной, даже немного безответственной и абсолютно самоуверенной особой.

– Оно идет тебе.

– Спасибо, он просто сказочное. Знаешь, то, что мы нашли здесь и внесли в каталог, вполне пригодится для будущего музея моды в Блафф-Хаусе.

– Да я скорее подумаю о том, чем лучше выколоть глаз – спицей или кочергой.