Даниэла Стил - Прекрасная незнакомка

Дверь гаража неспешно отворилась, будто большущая смуглая жаба распахнула пасть в готовности поглотить зазевавшуюся муху. По другую сторону улицы мальчик восторженно наблюдал за этим. Он обожал это зрелище, знал, что незамедлительно покажется из-за угла красивое спортивное авто. В ожидании считал… пять… шесть… семь… Включивший сейчас дистанционное устройство водитель машины понятия не имел, что мальчик ежевечерне следит за его прибытием. Чтит этот ритуал и расстраивается, если хозяин черного «порше» припозднится или не явится. И вот мальчишка стоял в сумраке, считал… одиннадцать… двенадцать… тогда стало видно, как бегущая черная тень мелькнула на повороте, а затем тихим ходом скользнула в гараж. Оставшийся незамеченным мальчик еще чуточку пооглядывал красавец-автомобиль, а потом двинулся помаленьку домой; черный «порше» все виделся ему пляшущим перед глазами.

Попав в гараж, Александр Гейл выключил мотор. Не спеша вставать, глянул в привычные потемки своего гаража. В сотый раз за день мысли его вновь обратились к Рэчел. В сотый раз он отогнал от себя мысли о ней. Тихо вздохнул, прихватил портфель и вылез из машины. Электронное устройство не замедлит автоматически затворить гаражную дверь. Сам он направился в дом через выходящую в сад боковую дверь. Остановился в нижнем холле миловидного викторианского городского домика, не мог не заметить пустынность некогда уютной кухни. Медные сосуды свисали с кованой железной рамы, но рука судомойки не касалась их, а больше некому было позаботиться. Цветы, густо уставленные близ окон, имели вид засохлый и безжизненный; включив в кухне свет, хозяин приметил, что многие растения уже погибли. Он ушел оттуда, скользнув взглядом по обшитой деревом маленькой столовой по другую сторону холла, медленно поднялся в бельэтаж.

Теперь он, добравшись до дому, всегда входил через сад. Это не столь тягостно, как войти парадной передней. Как ни явишься вечером к парадному входу, все ждешь, что встретит тебя она. Ждешь, что встретит она, с роскошной копной густых светлых волос, прихваченных на затылке, в обманчиво строгом наряде, в каком она ходила в суд. Рэчел… блистательный юрист… верный товарищ… влекущая женщина… пока не ранила она его… пока не покинула… пока не настал их развод, ровно двумя годами раньше, день в день.

Сегодня он рассуждал по пути домой из конторы, всегда ли так будет помниться тот день. Будет ли болью отзываться в памяти и дальше то самое утро в октябре? Право, удивительно, как обе их годовщины выпали на один и тот же день. Годовщина свадьбы, годовщина развода. Совпадение, невозмутимо заявила Рэчел. Неувязка, сказал Александр. Ужас, произнесла его мать, позвонив в тот вечер, когда пришли бумаги, и застав его вдребезги пьяным и хохочущим, ибо хотелось ему не плакать.

Рэчел. Мысли о ней по-прежнему тревожили его. Вроде бы по прошествии двух лет такого не должно быть, но вот поди… Золото волос и глаза цвета Атлантического океана в канун шторма, темно-серые с сине-зеленым отливом. Впервые он встретил ее в качестве адвоката другой стороны в деле, которое решалось вне суда. Но была там истая битва, Жанна д'Арк не смогла бы отстаивать свое дело с большей страстью и последовательностью. Александр не сводил с нее глаз во время прений, восхищенный, увлеченный, его тянуло к ней как ни к одной женщине за всю его жизнь. Он пригласил ее в тот вечер отужинать, и она настояла, чтоб счет оплачивать пополам. Не желает она «портить профессиональные отношения», так было сказано с хитроватой улыбочкой, после которой хотелось ему то ли закатить ей пощечину, то ли сорвать долой всю одежку. Рэчел была чертовски красива и чертовски толкова.

Воспоминание о ней заставило Александра нахмурить брови, когда он проходил пустой гостиной. Всю обстановку этой комнаты она увезла с собой в Нью-Йорк. Остальную их мебель оставила Алексу, но большая, просторная гостиная в бельэтаже милого викторианского домика, который они вместе покупали, осталась в наготе. Часто он, пересекая комнату перед уходом, подумывал, что если купить новую обстановку вместо памятной, то и Рэчел позабудется. Однако на сей раз, поднявшись сюда, он не обратил внимания на окружающую пустоту. Мыслью он был за тридевять земель, возвернувшись к той поре, когда Рэчел еще не покинул его, раздумывая, что было и не было у них общего. Были общие надежды, шутки и смех, их профессия общая, их постель, их дом и совсем мало что еще.

Алекс хотел детей, чтобы спальни верхнего этажа наполнились шумом и смехом. Рэчел хотелось заняться политикой или устроиться в одну из ведущих ньюйоркских юридических фирм. О политике она маловразумительно упоминала еще при их знакомстве. То был бы естественный для нее путь. Отец ее, влиятельное лицо в Вашингтоне, успел побывать губернатором их родного штата. Вот что еще оказалось общего у нее с Алексом — его сестра представляла в конгрессе Нью-Йорк. Рэчел неизменно восторгалась ею и быстро завязала тесную дружбу с Кэ, сестрою Алекса. Но не политика отобрала Рэчел у Алекса, а другая половина ее устремлений — юридическая фирма в Нью-Йорке. В общем, понадобилось два года, чтобы подняться ей в цене и уйти от него. Сейчас он мысленно провел пальцем по нанесенной ране. Рана уже не язвила, как прежде. А прежде-то причиняла неведомую до той поры боль.

Рэчел была красива, блистательна, удачлива, деятельна, привлекательна… Однако недоставало в ней кое-чего, недоставало мягкости, нежности, доброты. Такие слова не применишь, описывая Рэчел. Ей желалось от жизни большего, нежели просто любить Александра, просто быть адвокатом в Сан-Франциско и чьей-то женою. Когда они встретились, ей исполнилось двадцать девять, и это был ее первый брак. Ей оказалось некогда выйти замуж ранее, так она объяснила Алексу, надлежало добиваться поставленных целей. Заканчивая юридическое образование, она положила себе к тридцатилетнему возрасту проявиться «по-крупному». Что понимать под этим? — спросил он у нее. Сто тысяч в год, ответила она не моргнув глазом. Сперва он поднял ее на смех. После всмотрелся в ее взгляд. Она говорила всерьез. И добилась своего. Всю жизнь устремленная к таком успеху. К успеху в этакой системе измерений, где денежные счета и громкие дела, и неважно, кого погубит судебный процесс. До отъезда в Нью-Йорк Рэчел успела одолеть половину Сан-Франциско, даже Алексу пришлось под конец убедиться, какова она. Холодна, безоглядна, честолюбива, ни перед чем не остановится, лишь бы достичь собственной цели.