Анна Гавальда - Просто вместе

Когда Полетта проснулась, они объехали владения на «тачке» с ручным приводом, а потом Камилла уговорила ее принять ванну, чтобы согреться.

Она нервничала.

Все, что они делали это было не слишком разумно.

Ладно, поживем — увидим.

Филибер разжег огонь, а Франк приготовил ужин.

Полетта легла рано, они сели играть в шахматы, а Камилла их рисовала.

— Камилла…

— Да?

— Почему ты всю дорогу рисуешь?

— Потому что ничего другого делать не умею…

— Ну и кого ты сейчас изображаешь?

— Слона и Коня.

Было решено, что мальчики лягут на диване, а Камилла — на детской кровати Франка.

— Э… — рискнул высказать свое мнение Филибер, — возможно, Камилле было бы удобнее на широкой кровати…

Они одновременно взглянули на него и улыбнулись.

— Я, конечно, близорук, но не до такой же степени…

— Нет-нет, — ответил Франк, — она отправляется в мою комнату… Будем вести себя, как твои кузены… До свадьбы — ни-ни…

Просто он хотел спать с ней в своей детской постели. Под футбольными постерами и кубками за победы в мотокроссах. Это будет неудобно и не слишком романтично, зато он получит доказательство того, что жизнь несмотря ни на что все же милая барышня.

Он так скучал в этой комнате… Так скучал…

Если бы кто-нибудь сказал ему, что однажды он приведет сюда принцессу и будет лежать рядом с ней на этой узкой латунной кроватке, где в матрасе когда-то была дыра, и где он чувствовал себя совершенно потерянным, и на которой он занимался онанизмом, предаваясь мечтам о куда менее привлекательных девушках, чем она… Он бы ни за какие коврижки не поверил… Это он-то, прыщавый голенастый юнец, ни черта не смыслящий в жизни… Нет, любимчиком судьбы он точно не был…

Да, жизнь — большая мастерица преподносить сюрпризы… Годы, проведенные в холоде одиночества, и вдруг — бац! — извольте, юноша, в самое пекло…

— О чем ты думаешь? — спросила Камилла.

— Ни о чем… Так, о всяких глупостях… Сама-то как?

— Не могу поверить, что ты вырос в этом доме…

— Почему?

— Н-ну… Здесь все такое жалкое… Это даже не деревня, а… Ничто… Маленькие домики со старичками, сидящими у окна… А эта хибарка… Здесь ничего не изменилось с 50-х годов… Никогда не видела кухни с такой громадной плитой! И туалет в саду! Как тут расцвести ребенку? Как тебе это удалось? Как ты выбрался?

— Тебя искал…

— Прекрати… Мы же договорились…

— Я с тобой ни о чем не договаривался!

— Ладно-ладно…

— Ты сама прекрасно знаешь, как я выбрался, с тобой было так же… Мне, правда, природа помогала… Я все время торчал на улице. И, что бы там Филу ни вякал, это был соловей. Я точно знаю, мне дед объяснил, а мой дедуля сам был почище всякой пернатой штучки… Ему и манки были не нужны…

— Как же ты живешь в Париже?

— А я и не живу…

— Здесь для тебя работы нет?

— Нет. Во всяком случае, ничего интересного. Но, если у меня однажды появятся дети, клянусь — я не позволю им расти среди машин, ни за что… Ребенок, у которого нет резиновых сапог, удочки и рогатки, — не ребенок. Почему ты улыбаешься?

— Да так. Я нахожу тебя очень милым.

— Я бы предпочел, чтобы ты поискала кое-что другое…

— На тебя не угодишь.

— Скольких ты хочешь?

— А?

— Детей…

— Эй! — она едва не подавилась от возмущения. — Ты нарочно или как?

— Да погоди ты, я же не говорил, что от меня!

— Я вообще не хочу детей.

— Да ну? — Он был разочарован.

— Вот так.

— Почему?

— Потому.

Франк обнял Камиллу за шею, и ее губы оказались у самого его уха.

— Скажи мне почему…

— Нет.

— Скажи. Я никому тебя не выдам…

— Потому что не хочу, чтобы малыш остался один, если я умру…

— Ты права. Вот почему детей должно быть много… Кроме того…

Он еще крепче обнял ее.

— Ты не умрешь… Ты — ангел… а ангелы не умирают…

Она плакала.

— Ну чего ты?

— Ничего… ничего… Просто у меня вот-вот начнутся месячные… Каждый раз одно и то же… Везде болит, плачу по пустякам…

Она улыбнулась, шмыгнув носом.

— Видишь, никакой я не ангел…

Они долго лежали, обнявшись в темноте, а потом Франк внезапно спросил:

— Кое-чего я не понимаю…

— Чего именно?

— У тебя есть сестра, так?

— Есть…

— Почему вы не видитесь?

— Не знаю.

— Это чистый маразм! Ты должна с ней встречаться!

— Почему должна?

— Потому! Иметь сестру — это же роскошь! Я бы все отдал за счастье иметь братишку! Все! Даже двухколесного друга! Даже свои секретные места, где лучший в мире клев! Даже любимые шарики для электробильярда! Как в песне, знаешь… Пара перчаток, пара оплеух…

— Знаю… Это приходило мне в голову, но смелости не хватило…

— Почему?

— Наверное, из-за матери…

— Да забудь ты о матери… Что хорошего она тебе сделала? Не будь мазохисткой… Ты ей ничего не должна, понимаешь?

— Конечно, должна.

— Конечно, нет. Когда родители плохо себя ведут, дети не обязаны их любить.

— Обязаны.

— Почему?

— Да потому, что они — твои родители…

— Пфф… Родителями стать вовсе не трудно, достаточно просто трахнуться. Это потом все усложняется… Я, например, не буду любить женщину только за то, что она дала кому-то на стоянке и залетела… Ничего не могу с собой поделать…

— Но я-то другая…

— С тобой все еще хуже. В каком состоянии ты возвращаешься после каждого свидания с ней… Просто ужас. У тебя лицо…

— Прекрати. Я не хочу об этом говорить.

— Ладно, ладно, сейчас заткнусь. Но ты не обязана ее любить. Вот и все. Думаешь, дело в том, что я теперь плачу больше взносов по страховке из-за мамаши? Так оно и есть, потому и учу тебя уму-разуму: никто не обязан любить предков, если они ведут себя как говняные придурки.

— …

— Злишься?

— Нет.

— Прости меня.

— …

— Ты права. У тебя все было по-другому… Мать все-таки занималась тобой… Но она не должна мешать тебе видеться с сестрой, если уж она существует… Честно говоря, она не стоит такой жертвы с твоей стороны…

— Не стоит…

— Вот именно.

На следующий день Камилла возилась в саду, следуя указаниям Полетты, Филибер что-то писал, устроившись под деревом, а Франк готовил им умопомрачительный салат.

Выпив кофе, он уснул в шезлонге. Боже, как же у него болела спина…

К следующему их «выезду на природу» он закажет матрас. Второй подобной ночи он просто не вынесет… Ни за что на свете… Жизнь, конечно, прекрасна, но рисковать собственным здоровьем — верх идиотизма… Ни за какие коврижки…

Они приезжали сюда каждые выходные. С Филибером или без него. Чаще — с ним.

Камилла — она всегда знала, что в ней есть такие задатки, — на глазах превращалась в завзятую садовницу.

Полетта сдерживала ее пыл.

— Нет, это сажать нельзя! Не забывай, мы появляемся здесь раз в неделю. Нам нужно что-нибудь цепкое, живучее… Люпины, флоксы, космеи… Легкие, воздушные… Увидишь, они тебе понравятся…