Екатерина Вильмонт - У меня живет жирафа

На четвертый день Ия набралась храбрости и позвонила Ане.

– Ань, привет, это я!

– Ой, привет, Тамарочка! Рада тебя слышать! – заверещала Аня. – Как ты? Как детки?

– Ань, это я…

– Да что ж я, дура набитая, школьную подружку не узнаю! Ты чего звонишь? Не бросила еще идею заказать платье у нас в салоне?

– Его еще не разгромили? – осведомилась Ия.

– Ты как в воду глядишь! Тут такое было… Если бы не один человек, ну, ты его знаешь, его фамилия Дебрин…

– Дебрин? Первый раз слышу… Кто это?

– Совсем дура, да?

– Совсем, – всхлипнула Ия. – Я такого не знаю.

– Блин! Ну, я с ним еще при тебе познакомилась. Ладно, ты там мозги-то включи! Короче, салон пока закрыт. Написали объяву «По техническим причинам». Но ущерб большой, правда, готовые платья я вывезла к себе, а хозяйка улетела в отпуск незнамо куда и связи с ней нет. Тамар, ты в двух словах скажи, как сама-то?

– Кое-как, волнуюсь очень.

– Да ладно, сдюжим! Дебрин помогает… Знаешь, Томка, у нас с ним, кажется, любовь…

И только тут до Ии дошло, кто такой этот таинственный Дебрин – попросту Леха Чащин. А до меня и впрямь доходит, как до жирафа…

Зарядили дожди. В старом деревянном доме подруги топили голландскую печь, было тепло и уютно. Они вдвоем возились на кухне, готовили ужин к возвращению Ашота. Ия испекла пирог с яблоками и сделала к нему еще соус сабайон.

– Ну, Ийка, ты даешь! – воскликнула Авива, отведав незнакомого лакомства. – Как в лучшем ресторане! Ашотик будет в восторге, он такой сластена…

И тут у Авивы зазвонил телефон.

– Алло! Ты где, любимый?

– Включи громкую связь! – потребовал Ашот.

– Зачем?

– Ладно, бестолочь, тогда включи телевизор, через две минуты будут новости! Замечательные, просто офигительные новости! – И он отключился.

– Ничего не понимаю… Ийка, включай телевизор!

– Что? Что случилось? – побледнела Ия. Она почувствовала, что эти новости каким-то боком касаются ее и безумно испугалась. Неужели что-то случилось с Голубевым в Аргентине? Она почти потеряла сознание от ужаса.

– Ты чего? – всполошилась Авива. – Он сказал, что новости просто прекрасные. Тихо!

«Сегодня утром на Петровку, 38 пришла женщина и заявила, что ночью убила известного бизнесмена Валерия Курдюмова. Женщина отдала в руки полиции орудие убийства, пистолет системы ТТ. Однако выяснилось, что бизнесмен остался жив, хотя и пребывает в тяжелом состоянии. Что же толкнуло молодую женщину на столь тяжкое преступление? Одно можно сказать с уверенностью – это личная месть. За что? Следствие уже вплотную занимается этим вопросом. И обращается ко всем, кто может помочь в расследовании этой очень неоднозначной истории, с просьбой оказать эту помощь. Все свидетельские показания будут использованы во благо. Виновный понесет заслуженное наказание».

– Авивка, ты что-нибудь поняла?

– А то!

– Тогда растолкуй мне! – взмолилась Ия.

– Нашлась сильная девка, грохнула этого ублюдка и сама сдалась в полицию. Он, к сожалению, выжил, но находится в тяжелом состоянии. Она, очевидно, объяснила в полиции мотивы своего поступка и, скорее всего, сказала, что случай не единственный. И полиция решила этим заниматься. Дело, что называется, обещает быть резонансным. Вот вкратце вся история. Но ты, подруга, можешь спокойно валить в свою Москву и больше не прятаться. Везучая ты, Ийка! Всего несколько дней была в бегах. Но если ты свалишь, не сшив мне потрясающее платье, будешь последней свиньей! – резюмировала Авива.

Ия опять разрыдалась, но на сей раз от облегчения.

– Между прочим, ты всегда была плаксой. Помнишь, Вовка Федотов обозвал меня жидовской мордой? Я ему тогда сразу в рыло заехала, а ты только рыдала. Чего ты сейчас-то ревешь?

– От радости!

Ия обняла подругу и выплакалась на ее пышной груди.

Вечером примчался Ашот с шампанским и фруктами.

– Иечка, дорогая, а что я вам говорил?

Я чувствовал, что скоро этот кошмар закончится! И как в воду глядел!

– Ашотик, а Ийка тут такой пирог замурцевала, с ума сойти можно!

– Надеюсь, сладкий?

– Сладкий, сладкий! Иди, мой руки, будем ужинать, и объясни нашей Жирафе, что все кончилось.

– К сожалению, ничего еще не кончилось, девочки.

– То есть как? – ахнула Авива.

А Ия испуганно на него уставилась.

– Я хочу сказать… Нет, бояться Курдюмова уже не нужно, но вы же понимаете, девочки, что история сейчас только еще начинается. История весьма занимательная для журналистов. Вот увидите, не сегодня завтра появится какое-нибудь ток-шоу, да скорее всего не одно, телевизионщики народ ушлый, они отыщут и других жертв Курдюмова, и эти жертвы придут в студию, будут рыдать, рассказывать всякие жуткие подробности, короче, массмедиа будут всячески это смаковать.

– Ни за что не пойду ни на какие ток-шоу, – решительно заявила Ия.

– Это ваше право, конечно. Но хуже другое…

– Что? – хором воскликнули подруги.

– Заведено уголовное дело, и я подозреваю, не одно, вы не обратили внимания на весьма странную и весьма туманную формулировку в конце сообщения?

– Нет, а что? – воскликнула Ия.

– Просят свидетелей откликнуться, обещают наказать виновного. А при этом они не уточнили, свидетелей чего именно призывают помочь следствию. Полагаю, там много чего еще вскрылось, возможно, у полиции давно зуб на этого вашего Курдюмова. И еще они обещают, что виновный будет наказан. И обратите внимание – не виновная, а виновный! И уж будьте уверены, что первыми привлекут охранников, которые вряд ли будут насмерть стоять за умирающего хозяина, по крайней мере ваш Чащин, если ему будет грозить реальный срок, непременно упомянет о том, что предупредил вас, Иечка, иными словами, практически спас…

– И правильно! И я сама пойду и буду свидетельствовать в его пользу!

– Конечно, будешь, куда ты денешься, – тяжело вздохнула Авива.

– Ашот, скажите, как вам кажется, Леху могут посадить?

– Полагаю, да, могут. Он же знал о совершавшихся преступлениях. Вас он предупредил как старую знакомую, а вовсе не из честности и принципиальности. Другое дело, это может быть сочтено в суде смягчающим обстоятельством.

– Нужно найти ему хорошего адвоката во что бы то ни стало. Ох, а как жалко Таню! – воскликнула вдруг Ия. – Она такая славная и такая несчастная…

– Ну, судя по твоим рассказам, она особо горевать-то не будет.

– А позору сколько? Отец маньяк, насильник, ужас просто!

– Ладно, девочки, как бы там ни было, но Ия теперь может его не бояться, и это уже само по себе прекрасно, за это стоит выпить! А что там дальше будет – поживем-увидим. Иечка, только не подумайте, что мы вас гоним, боже упаси! Наоборот! Мне куда приятнее сознавать, что моя Авива не томится тут в одиночестве.