Данеэла Стил - По велению сердца

Распрощавшись с Марком, она зажгла свечи, погасила свет, села у незанавешенного окна и стала смотреть на падающий снег. Она не стала закрывать жалюзи. В комнату лился свет уличных фонарей, и Хоуп откинулась на спинку дивана, любуясь зимней сказкой за окном. Но тут опять зазвонил телефон. Кто бы это мог быть, в ночь перед Рождеством, подумала она. Телефон у нее звонил только в рабочее время и только по делу. Она ответила, но голос показался ей незнакомым.

– Хоуп?

– Да. — Она подождала немного, давая звонившему возможность представиться.

– Это Финн. Звоню удостовериться, что вы благополучно долетели. Говорят, у вас в Нью-Йорке метель. — Его голос звучал тепло и дружелюбно, а сам звонок стал для Хоуп приятной неожиданностью.

– Так и есть, — подтвердила она. — Снег валит не переставая. Я прошла пешком от музея Метрополитен до Сохо. Какое наслаждение!

– А вы смелая женщина! — восхитился О’Нил. До чего у него глубокий, бархатный голос! — Мой ирландский дом стоит в горах, вот где бы вам понравилось! Там можно гулять часами, от одной деревни до другой. Я тоже люблю пройтись, но по Нью-Йорку в метель — увольте! Я сегодня пытался дозвониться до своего издательства, но даже они закрыты.

– Просто все офисы уже закрылись на праздник, снегопад тут ни при чем.

– А как вы проводите Рождество, Хоуп? — Он уже понял, что из за разыгравшейся непогоды поездка на море не состоится.

– Буду болтаться тут в округе, фотографировать. Есть у меня кое какие идеи. Еще хочу отсмотреть нашу с вами сессию и заняться портретом.

– И нет ни одного человека, с кем бы вы хотели встретить Рождество? — прочувствованно спросил он.

– Нет. Люблю проводить праздники в одиночестве. — Хоуп немного кривила душой, но так складывалась ее жизнь на данный момент. Пройдя отличную школу в индийском ашраме и тибетском монастыре, она научилась не противиться обстоятельствам. — Что такое праздник? Еще один день, не более. А как ваш сын? — переменила она тему.

– Превосходно. Сейчас отправился ужинать с приятелем. — Хоуп взглянула на часы — в Лондоне было одиннадцать. И сразу вспомнился тот дивный вечер, что они провели вместе с Финном. —  Через два дня он улетает в Швейцарию. У меня он теперь надолго не задерживается. Вот что значит ребенку двадцать лет. Но я его не виню, я тоже был таким в его возрасте. Ни за что не стал бы торчать с родителями! Правда, Майкл намного послушнее. Завтра прилетает его девушка, так что хоть Рождество они проведут со мной, а в ночь им уже лететь.

– И чем предполагаете заняться после их отъезда? — поинтересовалась Хоуп. Порой ей думалось, он ведет такой же уединенный образ жизни, как и она, хотя, конечно, намного чаще выходит в свет, и, кроме того, у него есть сын. Но то, как он описывал свою работу над каждой книгой, вполне соответствовало ее образу жизни в Сохо или на Кейп-Коде. Похоже, у них было много общего.

– Да вот думаю, не отправиться ли завтра в Дублин. Надо книгу закончить, да и новая уже вырисовывается. Знаете, сейчас все бегут из Лондона, как с тонущего корабля, по своим загородным домам. Вот и мне, наверное, лучше быть в Руссборо. — Так назывался маленький городок под Дублином, рядом с которым и стоял его особняк. За ужином в «Хэррис» Финн ей об этом рассказывал. Она знала, что его родовое гнездо находится к северу от Руссборо, а по соседству — еще один такой же особняк, только, по его словам, в гораздо лучшем состоянии. Но Хоуп не сомневалась, что и дом О’Нила очень красив, даже если и нуждается в реставрации. — А вы, как метель утихнет, — на Кейп-Код?

– Пожалуй, несколько деньков повременю. Тем более объявили, будто бы буря сдвигается к океану, а значит, на побережье будет очень ветрено и холодно. В любом случае надо сначала дождаться, пока дороги расчистят. А в доме в любую погоду уютно.

– Ну что ж, Хоуп, веселого вам Рождества! — пожелал Финн, и в голосе послышалась грусть. Финн был рад с ней познакомиться, но дальше поддерживать контакты не было никаких причин, сперва надо хотя бы фотографии увидеть. Ему не терпелось поскорее посмотреть, что вышло, и снова поговорить с ней. Он чувствовал, что между ними существует странная, необъяснимая связь. Милая женщина, одни глаза чего стоят — в них можно утонуть и не очнуться! Финну хотелось узнать о ней больше, хотя она уже многое рассказала ему о своем браке с Полом и о разводе, но его не покидало ощущение воздвигнутой стены, за которую никому не дозволено проникнуть. Она была довольно сдержана, но в то же время доброжелательна и полна сострадания к людям. Для него Хоуп осталась женщиной-загадкой, точно так же, как какие то стороны его души остались тайной для нее. И незаданные вопросы теперь мучили обоих. Они принадлежали к породе людей, привыкших читать в людских душах и сердцах, но друг для друга в какой то степени остались закрытыми.

– И вам! Приятно провести Рождество с вашим сыном, — сказала Хоуп, и они распрощались. Хоуп осталась сидеть, с недоумением глядя на телефон. Звонок Финна ее удивил. Ни к чему не обязывающий и ничего не обещающий разговор, но такой теплый, такой доброжелательный. Хоуп невольно вспомнила проведенный вместе с Финном вечер. Казалось бы, прошло всего два дня, а ощущение такое, что сто лет. И что Лондон с Нью-Йорком разделяют миллионы миль галактического пути.

Но еще больше ее удивила пришедшая от него тем же вечером электронная почта. «Получил большое удовольствие от сегодняшнего разговора. Ваши глаза преследуют меня, как наваждение. А еще — те тайны, что они скрывают. Надеюсь скоро увидеть вас снова. Берегите себя. Счастливого Рождества! Финн». Ей бросилось в глаза, что он пожелал ей «счастливого Рождества», а не «веселого», как принято у англичан. Хоуп была в недоумении, она не знала, как реагировать на это послание. Ей сделалось немного не по себе и вспомнилось предостережение Марка Веббера, что О’Нил — записной бабник. Может, он просто подбивает к ней клинья? Жаждет очередной победы? И все же нельзя не признать, что в Лондоне он вел себя исключительно корректно. И на какие такие тайны он намекает? Что он прочел в ее глазах? Или все это только игра? Однако и тон этого письма, и их сегодняшний разговор по телефону не оставляли сомнения в его искренности. Может, за другими женщинами он и ухлестывает, но в отношении себя она чувствовала нечто иное. И еще ее поразило слово «наваждение». На его почту Хоуп ответила только на следующий день. Не хотелось, чтобы он заподозрил ее в нетерпении, да его и не было. Она надеялась, что они станут друзьями. У нее уже бывали такие случаи с клиентами в прошлом. Со многими из тех, кого она снимала в прошедшие годы, она стала дружить, пусть и видятся они нечасто, а от случая к случаю.