Джоджо Мойес - До встречи с тобой

— Мой парень хочет с вами познакомиться, — сообщила я однажды днем, отламывая Уиллу кусочки сэндвича с сыром и соленьями.

Мы отъехали от города на несколько миль, поднялись на холм и любовались на противоположной стороне долины видом замка, отделенного от нас лугами, на которых паслись овцы.

— Зачем?

— Хочет знать, с кем я провожу все свои вечера.

Как ни странно, Уилл заметно приободрился.

— Бегун.

— И мои родители, кажется, тоже.

— Меня пугает, когда девушка говорит, что хочет познакомить меня с родителями. Кстати, как ваша мама?

— Все так же.

— А работа вашего папы? Есть новости?

— Нет. Теперь ему говорят «на следующей неделе». В общем, родители предложили пригласить вас в пятницу вечером на мой день рождения. Семейный ужин. Только самые близкие. Но довольно мило… Я сказала, что вы не захотите.

— С чего вы взяли, будто я не захочу?

— Тоже мне бином Ньютона. Вы ненавидите незнакомцев. Вам не нравится есть на виду. И вы терпеть не можете моего парня.

Я его раскусила. Лучшим способом заставить Уилла что-либо сделать было сказать ему, что он точно этого не захочет. В нем еще жил дух упрямства, противоречия.

Уилл с минуту жевал молча.

— Нет. Я приду на ваш день рождения. По крайней мере, вашей матери будет чем заняться.

— Правда? О боже, если она узнает, то начнет полировать мебель и протирать пыль сегодня же вечером.

— Вы уверены, что она ваша родная мать? Разве между вами не должно быть генетического сходства? Будьте добры сэндвич, Кларк. И не жалейте огурчиков.

Я шутила только наполовину. Маму охватила полнейшая паника при мысли о квадриплегике в гостях. Ее руки взметнулись к лицу, а затем она принялась переставлять тарелки на буфете, как будто он должен был прибыть через несколько минут.

— А если ему понадобится в уборную? У нас нет туалета на первом этаже. Вряд ли папа сможет отнести его наверх. Я могла бы помочь… но как-то неловко трогать чужого мужчину. Может, Патрик поможет?

— Об этом можешь не беспокоиться. Честное слово.

— А еда? Ее нужно натереть? Ему все можно есть?

— Надо просто класть кусочки ему в рот.

— Но кто этим займется?

— Я. Расслабься, мама. Он милый. Он тебе понравится.

На том и договорились. Натан привезет Уилла и заедет через два часа, чтобы отвезти его домой и выполнить вечерний ритуал. Я предложила свою помощь, но мужчины настояли на том, чтобы я «отдохнула» в свой день рождения. Просто они не были знакомы с моими родителями.

Ровно в половину восьмого я открыла дверь и увидела на переднем крыльце Уилла и Натана. На Уилле была элегантная рубашка и пиджак. Я не знала, радоваться ли, что он позаботился о своем внешнем виде, или беспокоиться, что следующие два часа мама станет думать, будто оделась недостаточно изысканно.

— Привет.

Папа вышел в прихожую следом за мной.

— Оба-на! Как пандус, ребята? — Он весь день прилаживал к крыльцу пандус из ДСП.

Натан осторожно вкатил кресло Уилла в узкую прихожую.

— Хорошо, — ответил Натан, когда я закрыла за ним дверь. — Очень даже. Я встречал в больницах пандусы похуже.

— Бернард Кларк. — Папа пожал Натану руку и потянулся к Уиллу, но тут же отдернул ладонь, внезапно покраснев от смущения. — Бернард. Прошу прощения… я не знаю, как здороваться с… я не могу пожать вам… — начал заикаться он.

— Реверанса вполне достаточно.

Папа уставился на Уилла, а когда понял, что тот шутит, расхохотался от облегчения.

— Ха! — Он хлопнул Уилла по плечу. — Ага! Реверанс. Очень смешно. Ха!

Это сломало лед. Натан ушел, помахав на прощание рукой, и я закатила Уилла в кухню. Мама, к счастью, держала кастрюлю, что избавило ее от замешательства.

— Мама, это Уилл. Уилл — Джозефина.

— Называйте меня Джози, — широко улыбнулась она. Ее руки были в кухонных перчатках по локоть. — Рада наконец познакомиться, Уилл.

— Взаимно, — ответил он. — Мне бы не хотелось вам мешать.

Мама поставила кастрюлю и коснулась волос. Добрый знак. Жаль, она забыла снять перчатку.

— Извините, — сказала она. — Жаркое на ужин. Нужно успеть вовремя, сами понимаете.

— Вообще-то, нет, — ответил Уилл. — Я не умею готовить. Но люблю вкусно поесть. Поэтому я с нетерпением ждал сегодняшнего вечера.

— Итак… — Папа открыл холодильник. — Как мы это сделаем? У вас есть специальная пивная… кружка, Уилл?

Я сказала Уиллу, что на его месте папа купил бы специальную пивную кружку прежде, чем инвалидное кресло.

— Надо правильно расставлять приоритеты, — заметил папа.

Я порылась в сумке Уилла и отыскала его стаканчик.

— Пиво вполне подойдет. Спасибо.

Уилл пил пиво, а я стояла на кухне, внезапно устыдившись нашего крошечного ветхого домика с обоями восьмидесятых годов и ободранными кухонными шкафчиками. Дом Уилла был элегантно обставлен — красиво и с размахом. Наш дом выглядел так, будто девяносто процентов его содержимого было куплено в местном магазине «Все за фунт». Рисунки Томаса с загнутыми уголками покрывали все свободное пространство на стенах. Но если Уилл и заметил это, то ничего не сказал. Они с отцом быстро нашли общую тему для разговора, а именно мою исключительную бестолковость. Я не протестовала. Пусть развлекаются.

— Знаете, однажды она въехала задом в столб и клялась, что это столб во всем виноват…

— Вы бы видели, как она опускает мой пандус. Порой мне кажется, что я съезжаю с трамплина…

Папа расхохотался.

Я оставила их наедине. Мама, волнуясь, вышла следом за мной, держа в руках поднос с бокалами, и поглядела на часы.

— Где Патрик?

— Он собирался прийти прямо с тренировки, — ответила я. — Наверное, задержался.

— Не мог отложить даже ради твоего дня рождения? Курица перестоится, если он сейчас не придет.

— Мама, все будет хорошо.

Я подождала, пока она поставит поднос, и обняла ее. Она вся задеревенела от беспокойства. Внезапно меня охватил прилив жалости к ней. Нелегко, наверное, быть моей матерью.

— Серьезно. Все будет хорошо.

Она высвободилась, поцеловала меня в макушку и вытерла руки о фартук.

— Жаль, твоей сестры нет дома. Как-то неправильно праздновать без нее.

Мне так не казалось. Можно мне хоть раз побыть в центре внимания и насладиться этим? Быть может, звучит по-детски, но это правда. Мне нравилось, что Уилл и папа смеются надо мной. Нравилось, что все блюда — от жареной курицы до шоколадного мусса — мои любимые. Нравилось, что я могу быть тем, кем хочу, без напоминаний сестры о том, кто я на самом деле.

Прозвенел звонок, и мама хлопнула в ладоши:

— А вот и он. Лу, почему ты не накрываешь?

Патрик все еще был красным от трудов на беговой дорожке.

— С днем рождения, детка. — Он наклонился, чтобы поцеловать меня. От него пахло лосьоном после бритья, дезодорантом и чистой, свежевымытой кожей.