Николас Спаркс - Лучшее во мне

Аманда отрицательно покачала головой, снова устремив взгляд на сына, желая, чтобы ее сила передалась ему. Она старалась успокоиться и все повторяла про себя слова доктора Миллза о том, что, поправившись, Джаред вернется к прежней жизни. Все могло быть гораздо хуже, сказал доктор Миллз, и она повторяла это как заклинание, призванное отвратить несчастье.

Когда в реанимационную палату стал просачиваться дневной свет, больница снова ожила.

Сменялись медсестры, развозили тележки с едой, врачи начинали обход. Вокруг слышалось гудение. Медсестре потребовалось проверить катетер, и Аманда, неохотно покинув палату, побрела к кафетерию. Может, кофеин немножечко ее взбодрит? Ей нужно обязательно быть рядом с сыном, когда он придет в себя.

Несмотря на ранний час, очередь в кафетерии оказалась длинной и состояла в основном из таких же, как она, людей, дежуривших в больнице всю ночь. Перед ней стоял молодой мужчина лет тридцати.

— Моя жена меня убьет, — признался он, пока они стояли.

— Почему? — подняла брови Аманда.

— Она вчера родила, а сейчас срочно отправила меня сюда за кофе. Говорит, у нее от недостатка кофеина начинает болеть голова, а я задержался — не выдержал и завернул в детскую, одним глазком глянул на своего ребенка.

Аманда улыбнулась.

— Мальчик или девочка?

— Мальчик, — ответил молодой человек. — Гейбриел. Гейб. Наш первенец. Аманда подумала о Джареде. О Линн и Аннет. О Бее. В больнице прошли ее самые счастливые и самые печальные дни.

— Поздравляю, — сказала она.

Очередь ползла еле-еле. Люди неторопливо выбирали еду, заказывали на завтрак какие-то сложные блюда. Расплатившись за чашку кофе, Аманда посмотрела на часы. Она покинула палату всего четверть часа назад. Без сомнения, принести кофе в реанимацию нельзя, поэтому она села за столик у окна. Парковка перед ее глазами постепенно заполнялась.

Покончив с кофе, она зашла в туалет и там еле узнала свое лицо, отразившееся в зеркале. Оно было усталым и помятым. Аманда поплескала на щеки и шею водой и следующие пару минут посвятила тому, чтобы привести себя в относительный порядок, чтобы выглядеть более-менее прилично. Обратно в реанимацию она поднялась на эскалаторе. Когда она подошла к двери, ее остановила медсестра.

— Простите, но туда сейчас нельзя.

— Почему? — Аманда остановилась. Медсестра не ответила, ее вид оставался непреклонным.

Аманда почувствовала, как внутри у нее зарождается страх.

Она прождала за дверями реанимации почти час, пока к ней не вышел доктор Миллз.

— Простите, — извинился он, — но произошли серьезные изменения.

— Я т-т-только что была с ним, — заикаясь проговорила Аманда, не зная, что еще сказать.

— Ситуация с вашим сыном ухудшилась, — продолжил он. — Ишемия правого желудочка. — Он покачал головой.

Аманда нахмурилась.

— Не понимаю вас! Объясните мне более доступно!

На лице врача отразилось сочувствие, его голос смягчился.

— Ваш сын, — наконец проговорил он, — Джаред… у него был сердечный приступ. Достаточно сильный.

Аманда заморгала. Стены коридора вдруг стали смыкаться вокруг нее.

— Нет, — пролепетала она. — Это невозможно. Он спал… он приходил в себя, когда я уходила.

Доктор Миллз промолчал, и у Аманды закружилась голова, показалось, что ее тело превратилось в бестелесную оболочку.

— Вы сказали, он будет в порядке, — пролепетала она. — Что операция прошла успешно. Что он сегодня очнется.

— Простите…

— Что за сердечный приступ? — негодуя, потребовала ответа Аманда. — Ведь ему всего девятнадцать!

— Не знаю. Наверное, всему виной какой-нибудь тромб. Возможно, это результат травмы, полученной в аварии, но не исключено, что это связано с операционной травмой. Точно сказать нельзя, — объяснил доктор Миллз. — Это необычно, но в таком серьезном случае может быть все, что угодно. — Он коснулся руки Аманды. — Должен вам сказать, случись такое вне реанимации, он мог бы не выжить. Голос Аманды задрожал.

— Но ведь он выжил? С ним все будет в порядке, да?

— Не знаю. — На лицо врача снова опустилась непроницаемая маска.

— Как это не знаете?

— Нам стало трудно удерживать синусовый ритм.

— Прекратите использовать профессиональные термины! — воскликнула Аманда. — Объясните доступным языком, что мне следует знать! Мой сын поправится?

Доктор Миллз в первый раз отвернулся.

— Сердце вашего сына не справляется, — проговорил он. — Без… вмешательства. Я не знаю, сколько он протянет.

Аманда пошатнулась, словно ее ударили хлыстом. Она прислонилась к стене, пытаясь осмыслить слова врача.

— Ну вы же не хотите сказать, что он умрет? — прошептала она. — Этого не может быть. Он молод, здоров и силен. Вы обязательно должны что-то сделать.

— Мы делаем все возможное, — проговорил доктор Миллз устало.

«Чтобы только это не повторилось, — молила Аманда. — Нельзя, чтобы он ушел за Беей. Только не Джаред».

— Делайте больше! — выкрикнула она с мольбой в голосе. — Отвезите его в операционную и делайте, что нужно!

— Об операции речи сейчас нет.

— Делайте все, чтобы спасти его! — Ее голос поднялся и сломался.

— Это непросто…

— Почему? — На лице Аманды отразилось непонимание.

— Мне нужно срочно посоветоваться с трансплантологами.

Аманда почувствовала, как последние остатки самообладания покидают ее.

— С трансплантологами? — повторила она.

— Да, — подтвердил врач. Он посмотрел в сторону реанимации, потом снова перевел взгляд на Аманду.

— Вашему сыну требуется новое сердце, — вздохнул он.

Потом Аманду проводили в уже знакомую ей комнату ожидания. Теперь она оказалась здесь не одна — здесь ждали еще трое. У них, как и у Аманды, были напряженные, беспомощные лица. Она рухнула на стул, пытаясь подавить в себе ужасное дежа-вю.

«Не знаю, сколько он протянет».

Господи…

Ей вдруг стало невыносимо находиться в этой комнате ожидания. Запахи антисептика, ужасный флуоресцентный свет, вытянутые, тревожные лица… все это ей с точностью напомнило те недели и месяцы, что она провела в такой же комнате ожидания, когда болела Бея. Безнадежность, тревога… Нужно скорее отсюда вырваться.

Она встала, перекинула сумку через плечо и полетела по выложенным плиткой коридорам к выходу. Очутившись на маленькой терраске, она присела на каменную скамью и жадно втянула в себя утренний воздух. Затем вытащила свой сотовый. Линн была дома — они с Фрэнком как раз собирались ехать в больницу. Аманда рассказала, что случилось. Фрэнк слушал ее, взяв параллельную трубку. Аманда прервала вопросы Линн, на которые не было ответа, и попросила позвонить в лагерь, где находилась Аннет, и забрать сестру. Дорога была длиной в три часа, и Линн запротестовала, желая навестить Джареда, но Аманда настояла на своем. Фрэнк, слушая это, промолчал.