Николас Спаркс - Лучшее во мне

— Это всего пять — десять минут, — безапелляционным тоном возразила мать. Она вручила Аманде чашку с дымящимся кофе. — Это ничего не изменит. Мы обе знаем, что ты приедешь в больницу и будешь ждать, только и всего. Для Джареда главное — чтобы ты была рядом, когда он очнется, а этого не произойдет еще несколько часов. Поэтому потрать несколько минут, прежде чем полетишь в больницу. — Мать села на стул и указала на место напротив. — Выпей кофе и съешь что-нибудь.

— Я не могу есть, когда мой сын в операционной! — воскликнула Аманда.

— Понятно, что ты беспокоишься, — сказала Эвелин на удивление мягко. — Я тоже. Но, будучи твоей матерью, я также беспокоюсь о тебе, потому что знаю, насколько остальные члены семьи зависят от тебя. Не подлежит обсуждению, что у тебя будет больше сил, когда ты поешь и выпьешь чашку кофе.

Поколебавшись, Аманда поднесла чашку к губам. Кофе действительно был отлично сварен.

— Ты так считаешь? — Она неуверенно нахмурилась и села рядом с матерью за кухонный стол.

— Конечно. У тебя впереди долгий день. Ты понадобишься Джареду сильной, когда он тебя увидит.

Аманда стиснула в руках чашку.

— Мне страшно, — призналась она.

К изумлению Аманды, мать потянулась к ней и накрыла ее руки своими.

— Я знаю. Мне тоже.

По-прежнему сжимая чашку кофе, Аманда уставилась на наманикюренные руки матери.

— Спасибо, что приехала.

Губы Эвелин чуть тронула улыбка.

— Да у меня не было выбора, — сказала она. — Ты же моя дочь, и я была тебе нужна.

Аманда с матерью поехали в больницу вместе. Там в комнате ожидания они встретились с остальными. Аннет и Линн подбежали к ней и обняли, уткнувшись ей в шею лицом. Фрэнк просто кивнул и пробормотал какое-то приветствие. Мать сразу же почувствовала существующее между ними напряжение, поэтому, взяв девочек, быстро отвела их обедать.

Когда Аманда с Фрэнком остались одни, он повернулся к ней.

— Прости меня, — сказал он, — за все. Аманда подняла на него глаза.

— Знаю, что ты чувствуешь свою вину.

— На месте Джареда должен быть я. Аманда ничего не сказала.

— Могу оставить тебя одну, если хочешь, — сказал он, нарушив молчание. — Могу посидеть где-нибудь еще.

Аманда со вздохом покачала головой.

— Сиди. Он ведь и твой сын. Ты имеешь полное право находиться здесь.

Фрэнк сглотнул.

— Я бросил пить, если это что-то для тебя значит. На этот раз окончательно. Навсегда. Аманда, останавливая его, махнула рукой.

— Только… не надо, ладно? Не хочу снова это затевать. Сейчас не время, и не место, и, главное, результат будет один — ты просто разозлишь меня еще больше. Я это уже слышала много раз и больше не могу.

Фрэнк кивнул. Развернувшись, он направился на свое место. Аманда села на стул у противоположной стены. И пока Эвелин с детьми не вернулись, ни один из них не произнес больше ни слова.

Вскоре после полудня доктор Миллз вошел в комнату ожидания. Все поднялись. Аманда посмотрела ему в лицо, ожидая услышать худшее, но ее страхи почти тут же рассеялись: всем своим видом он выражал удовлетворение.

— Операция прошла успешно, — начал он, прежде чем посвятить их в подробности. Когда он закончил, Аннет потянула его за рукав.

— Джаред поправится?

— Да, — улыбнулся врач и погладил ее по голове. — Твой брат выздоровеет.

— А когда нам можно будет его увидеть? — спросила Аманда.

— Он сейчас в послеоперационной палате, но возможно, через несколько часов.

— Он проснется к тому времени?

— Да, — ответил доктор Миллз. — Он будет в сознании.

Когда членам семьи сообщили, что они могут пройти к Джареду, Фрэнк отрицательно покачал головой.

— Иди первая, — сказал он Аманде. — Мы подождем. Пойдем к нему, когда ты выйдешь. Аманда прошла за медсестрой в послеоперационную палату. Наверху ее ждал доктор Миллз.

— Он проснулся, — кивнул он, шагая с ней в ногу. — Но должен вас предупредить: у него было много вопросов, и он не слишком хорошо принял новость. Прошу вас об одном: постарайтесь не расстраивать его.

— Что я должна сказать?

— Просто поговорите с ним, — ответил врач. — Вы сами поймете, что ему сказать. Вы же его мать.

Стоя перед палатой, Аманда сделала глубокий вдох, и доктор Миллз открыл дверь. Она вошла в ярко освещенную комнату и сразу же узнала сына, лежащего в кровати под пологом.

Лицо Джареда было белым как полотно, щеки ввалились. Он повернул голову набок, и на лице его показалась слабая улыбка.

— Привет, мам, — прошептал он, с трудом после анестезии выговаривая слова. Аманда коснулась его руки, стараясь не задеть бессчетное количество трубочек, медицинского пластыря и чего-то другого, присоединенного к его телу.

— Привет, милый мой. Как ты себя чувствуешь?

— Устал, — пробормотал Джаред. — И больно.

— Я знаю, — сказала Аманда. Она откинула у него со лба волосы и села рядом на пластмассовый стул. — И еще какое-то время будет больно. Но долго ты здесь не пробудешь.

Неделю или около того.

Он медленно заморгал. Как делал всегда в детстве перед тем, как она выключала свет у его постели.

— У меня новое сердце, — сказал Джаред. — Доктор сказал, что другого выбора у меня не было.

— Да, — кивнула Аманда.

— Что это значит? — Рука Джареда дернулась от возбуждения. — Я буду нормально жить?

— Конечно, — постаралась успокоить его Аманда.

— Они вынули мое сердце, мама. — Он вцепился в простыню своей постели. — И сказали, что я всю жизнь буду принимать лекарства.

На юном лице отразились тревога и мрачные предчувствия. Он понимал, что его будущее бесповоротно изменилось, и как бы ни хотела Аманда защитить его от этой новой реальности, она знала, что это невозможно.

— Да, — сказала она, твердо глядя на него. — Тебе пересадили донорское сердце. Ты всю жизнь будешь принимать лекарства. Но ты будешь жить.

— Как долго? Даже врачи не знают.

— Разве это сейчас так важно?

— Конечно, важно, — вскипел Джаред. — Мне сказали, что обычный трансплантат живет пятнадцать — двадцать лет. А потом мне, вероятно, понадобится новое сердце.

— Тогда тебе пересадят новое сердце. А до того ты будешь жить и после этого поживешь еще.

Как и все остальные.

— Ты меня не понимаешь. — Джаред повернул голову к стене.

Аманда искала слова, чтобы успокоить его, помочь смириться с новой реальностью.

— Знаешь, о чем я думала, пока дежурила возле тебя последние пару дней? — начала она. — Я думала о том, как много ты еще не сделал и не испытал: удовлетворение от окончания колледжа, радость покупки дома или восторга при получении отличной работы или любви с девушкой твоей мечты. Джаред будто не слышал ее, но по тому, как он застыл, Аманда видела, что он слушает.