Вера Колочкова - Ключи от ящика Пандоры

– Да откуда у тебя такая уверенность, Оль?

– Не знаю. И вообще… Действительно, дурацкий какой-то разговор.

Замолчали, задумались – каждая о своем. От дома по дорожке в свете китайских фонариков шла Стелла, держа на весу поднос с вином и фруктами. Подол платья красиво обтягивал стройные бедра, уходил к щиколоткам тончайшим шелковым колыханием. Сцена из голливудского фильма, ни дать ни взять!

Нет, не права подруга относительно Игоря. Она и сама знает, что не права, просто настроение сегодня такое, немного скандальное. А Игорь… Даже странно предположить, как он вдруг спохватится в своей щедрости. Да и не щедрость это была, а скорее щедрое равнодушие. Сколько она давала сестре и маме – никогда конкретными суммами не интересовался. Правда, сама пыталась честно докладывать, но тот лишь отмахивался – к чему мне, твое дело. А когда мама звонила и пыталась благодарить, ему было страшно неловко: глядел на жену с досадою, краснел, улыбался, мямлил в трубку – да, да, конечно, Светлана Васильевна… Я рад… Да, пожалуйста…

Легко вздохнув, она повернула голову, нашла Игоря глазами – все-таки он самый достойный в этой мужской компании. И самый красивый. А к возрасту вообще расцвел, стал похож на обаяшку Джорджа Клуни: тот же острый взгляд, проблеск благородной седины на висках. Вон, у куклы Стени даже глаза сексуальной патиной покрываются, когда на него смотрит! Забавно. И приятно, черт возьми.

– Да, вы с Игорем прекрасная пара, – задумчиво произнесла Ольга, проследив за ее взглядом. – Оба породистые коняшки, один другого стоите. Иногда смотрю на вас и думаю – бывает же. Просто завистью захлебнуться можно, правда, Стени? – подняла она насмешливые глаза на юную хозяйку дома.

– Ну, не все же достойны такого счастья, – вдруг в тон Ольге произнесла Стелла, исказив в усмешке пухлые губы. – Мне вот, например, и с Петром Яковлевичем замечательно живется. Зато он меня любит и никогда на сторону не пойдет, ни тайно, ни явно! Он же мой муж, а не породистая лошадь!

Ирина вдруг увидела, как зло и коротко глянула на девушку Ольга. Так, словно хотела осадить, да слов не нашла, и тут же побежала испуганным взглядом поверх голов, жадно припав губами к бокалу с вином. А у нее внутри разом оборвалось что-то, ухнуло, прошлось серым ужасом по диафрагме…

Да, так бывает. Вдруг озаряет ужасная догадка, пронзает нутро, как пуля, ниоткуда, сама по себе, откровение, прилетевшее из чужого опасливого взгляда. И на тебе – щелчок по носу. Они что-то все знают, явно знают! И Стелла знает, и Ольга, и Катя…

Так. Надо взять себя в руки, виду не показать. Но на лбу испарина выступила, и глоток вина будто замешкался в горле, жжет терпкостью. Противное вино, зачем она его выпила – в голове шумит. И сквозь шум строчки из письма пульсируют, четкие, ясные – «…не дай бог, чтобы она узнала о том обстоятельстве… Света мне клятвенно обещала…».

Что-то там еще было. Что же… Ах да – не в Светиных интересах, в общем. Что – не в маминых интересах? То самое обстоятельство? И какая связь между клятвенными обещаниями и Игорем? Или есть связь? Надо же, Ире и в голову не могло прийти, что эту загадку можно с мужем связать. Расслабилась, привыкла жить в беззаботности. Да и сейчас как-то не особо связывается. Идет сопротивление изнутри, путает мысли. Но ведь было что-то в словах Стеллы противное, недосказанное! И в Ольгином быстром досадном взгляде было!

Вот она, маленькая паранойя, сплетается быстрым клубком внутри. Так скоро сплетается, что под ребрами, кажется, тесно стало. И холодно. И дышать трудно. А надо еще прежнее беззаботное выражение лица сохранить. И в разговоре бы не мешало поучаствовать. О чем они там?

– …Эту маску им напрямую из Франции поставляют, ее в свободной продаже нет, только в этом салоне. Дорого, конечно, но она того стоит, вы сами попробуйте! Хотите, визитку салона дам?

Стелла соловьем поет, новой вполне обеспеченной жизни радуется. А Ольга с Катей смотрят на нее снисходительно, улыбаются, головами кивают. На Ирину и не глядят даже. Им все равно, какое у нее лицо, с признаками паранойи или без признаков.

– Хотите визитку? – доверчиво глянула на нее Стелла. – Там еще и массаж классный, и обертывание. Сходите, не пожалеете…

– Давай. Тащи свою визитку. Отчего ж не сходить.

– Да? Тогда я сейчас принесу.

Вскочив, Стелла помчалась в сторону дома, разметая подолом платья подсвеченную фонарями дорожку. Отсюда, из беседки, она казалась огромной бабочкой, мелькающей в зыбкой границе света и тени. Вот поднялась на террасу, еще раз мелькнула в ярком свете…

– Правда, что ли, в этот салон потащишься? – лениво и пьяненько спросила Ольга, глядя в пустой бокал.

Слишком лениво, слишком пьяненько ты спросила, подруга. С явным перебором равнодушной расслабленности. Вон, пальцы-то как напряжены, гляди, ножку бокала сломаешь. Плохая ты актриса!

– Не знаю. Может, и схожу. Отчего бы и нет?

И она плохая актриса: старательно легкомысленно пожала плечами, и голос полез в нарочито писклявую высоту. Катя вздохнула, озабоченно глянула сквозь листья плюща на террасу:

– Чего они там, закончили совещание, как думаете? Нам давно ехать пора. Пойду, позову Юрика.

– Погоди, Кать, я с тобой, – заторопилась Ира, вставая вслед за ней. – Нам тоже пора, наверное.

– Мгм… Что ж… Славно посидели, душевно поговорили, – поднялась из плетеного кресла Ольга, чуть пошатнувшись. – А я, кажется, напилась… Ир, держи меня под руку, чтобы Самсонов не заметил. Опять возникать будет.

– Пойдем, сердечная, – обняла она подругу за талию, насмешливо улыбнувшись. – Не заметит, не бойся.

– А я боюсь! – дурашливо всплеснула руками по бедрам Ольга. – Ой, прям боюсь, сил нет! Жена да убоялась мужа своего! Эй, му-уж… Поехали домой, там дети плачут…

– Прекрати.

– Ну да, никто не плачет, не ждет. И что? Не жить мне теперь, что ли?

– Хватит, я сказала. Вон Самсонов в нашу сторону уже подозрительно смотрит.

– Да дурак он! А ты счастливая. У тебя двое детей есть. Двое из ларца, одинаковых с лица. И у Катьки вон трое… Счастливые вы, девушки.

– Да. Мы счастливые. И ты счастливая. Пойдем.

Катя, забежав вперед и склонившись над Юрой, уже толковала ему что-то на ухо. Посадив Ольгу на стул, Ира нашла глазами глаза Игоря, улыбнулась тревожно. Видела, как по его лицу поползло удивление, как взметнулись вверх красивые ровные брови – что с тобой? Прикрыла глаза веками, дотронулась пальцами до виска – устала, мол, голова болит…

В такси ехали молча. Вдруг зарядил дождь, мелкий, нудный, чертил на окне косые слезные линии. Игорь обнял ее за плечи, ласково притянул к себе:

– Это у тебя от перемены погоды голова разболелась. Завтра на весь день дождь обещают. Дома таблетку примешь, и все пройдет.