Нора Робертс - Драгоценности солнца

— Ой, бросьте! Вы что, уже поссорились с Эйданом? — Женщина поцокала языком. — Не переживайте, дорогая. Милые бранятся, только тешатся.

— Мы не ссорились. — Правда, у нее самой появилось предчувствие, что в скором времени они станут чемпионами по ссорам. — Я просто не выхожу замуж.

— Правильно, дорогая. Он еще должен это заработать. — Старушка подмигнула. — Мужчинам это не вредит. Только лучшие мужьями становятся. Да, о свадебном торте непременно договоритесь с Кейти Даффи. Она такой испечет, не налюбуетесь.

— Мне не нужен торт, — процедила Джуд.

— Ой, милочка, если вы выходите замуж второй раз, это вовсе не значит, что вы не заслуживаете торта. Каждой невесте нужен торт. А насчет платья поговорите с Молли О'Тул. Для своей дочки она нашла чудесный магазинчик в Уотерфорд-Сити.

— Мне не нужны ни платье, ни торт, — теряя терпение, проговорила Джуд, — потому что я не выхожу замуж. Спасибо.

Она повернулась и направилась к двери.

Выйдя на улицу, Джуд глубоко вдохнула и в гневе уставилась на вывеску паба Галлахеров.

Нельзя сейчас идти туда. Если она туда войдет, то точно убьет его.

А почему бы и не войти? Он заслужил смерть.

Широким решительным шагом она подошла к пабу. И распахнула дверь.

— Эйдан Галлахер!

Набившиеся в зал местные жители и приезжие туристы замерли кто с поднесенной ко рту кружкой, кто с надкусанным сэндвичем, и воцарилась мертвая тишина.

Эйдан не шелохнулся, но, когда Джуд подошла к бару, закрыл кран и поставил кружку на стойку. Джуд совершенно не походила на сонную женщину, которую он покинул на рассвете. Та женщина была нежной, умиротворенной. Эта явно жаждала крови.

— Ты мне нужен на пару слов, — заявила Джуд. И вряд ли это будут приятные слова, подумал он.

— Хорошо. Через минуту мы можем подняться ко мне. Там и поговорим наедине.

— Теперь он хочет уединения. Забудь! — Джуд повернулась к залу. На этот раз заинтересованные взгляды ее не смутили. На этот раз наличие публики лишь подхлестнуло ее ярость.

— Раз уж каждый житель этой деревни обсуждает мои дела, можете выслушать то, что я хочу сказать.

— Позвольте прояснить: я не выхожу замуж за этого павиана, вырядившегося мужчиной.

Несколько человек, не сдержавшись, захихикали, кухонная дверь чуть приоткрылась. Джуд резко развернулась.

— Не прячься за дверью, Шон. Можешь выйти. Не твоя голова мне нужна.

— Какое счастье, — пробормотал Шон, но, как преданный брат, встал рядом с Эйданом.

— Красавчики, — фыркнула Джуд и повернулась к Дарси. — И ты тоже. Надеюсь, у вас двоих больше ума, чем у вашего братца, который, похоже, думает, что если у него красивое личико, то женщины должны падать к его ногам по первому зову.

— Джуд, дорогая…

— Хватит! — Джуд перегнулась через стойку и ткнула его кулаком в грудь. — И брось этот терпеливый, снисходительный тон, я тебе не избалованный ребенок, чертов болван.

Глаза Эйдана угрожающе вспыхнули. Большим пальцем он показал Шону на краны и кивнул Джуд:

— Мы поднимемся наверх и договорим там.

— Никуда я с тобой не пойду. — Она снова ткнула его кулаком в грудь, наслаждаясь новыми ощущениями. — Ты меня не запугаешь.

— Я? Кто кого пугает, хотелось бы знать. И это ты в меня тычешь кулаком.

— Могу и хуже. — Какое наслаждение вдруг понять, что это правда! — Ты думаешь, что если направо-налево будешь трепаться о нашей свадьбе, то заставишь меня выйти за тебя замуж? Ну, тебя ждет большой сюрприз. Измором меня не возьмешь. И на чужое мнение мне плевать. Никто никогда больше не будет диктовать мне, как жить. Ни ты и никто другой.

Она снова резко развернулась. Теперь к зрителям, с интересом наблюдающим за спектаклем.

— Всем присутствующим советую запомнить: я не побегу за свадебным тортом по щелчку его пальцев только потому, что сплю с ним. И спать я буду с кем захочу.

— Я свободен! — выкрикнул кто-то, и многие захохотали.

— Хватит. — Эйдан хлопнул кулаком по стойке так, что подпрыгнули стаканы. — Это личное дело. — Он проскользнул мимо Шона, поднял откидную доску. — Наверх, Джуд Фрэнсис.

Она вскинула голову.

— Нет! И поскольку у тебя с этим словом явные проблемы, хотелось бы знать, какую часть «нет» ты не понимаешь.

— Наверх, — повторил Эйдан, схватив ее за руку. — Здесь не место.

— Это твое место, — напомнила Джуд. — И твое дело. Отпусти немедленно.

— Мы обсудим это наедине.

— Я покончила с обсуждениями. — Она попыталась выдернуть руку, но Эйдан просто поволок ее к кухне. Оттого, что люди расступались перед ними, оттого, что он был настолько сильнее, что легко тащил ее, терпение ее лопнуло окончательно, и то отвратительное, что бурлило в ней, вырвалось наружу.

— Я сказала, отпусти, сукин сын! — В тумане, замутившем ее зрение и голову, она даже не осознала, что делает, но услышала звонкий звук удара, когда ее свободная рука, сжатая в кулак, впечаталась в его лицо.

— Господи! — Звезды посыпались из его глаз. Потрясенный и тем, что она сделала, и силой удара, Эйдан поднес руку к лицу. Из носа текла кровь.

— И держись от меня подальше, — бросила Джуд, направляясь к выходу. Притихший зал взорвался аплодисментами.

— Держи, — Шон передал брату тряпку. — Отличный удар правой у нашей Джуд.

— Я понял. — Ему просто необходимо было присесть, и Дарси, почувствовав это, подтолкнула его к свободному табурету. — Какой бес в нее вселился? — Он с благодарностью взял у Шона лед.

В зале оживленно делались новые ставки на будущую свадьбу.

С изумлением и отвращением Эйдан уставился на окровавленную тряпку.

— Эта женщина сделала то, что тридцать один год не удавалось никому. Она сломала мой чертов нос.

Эйдан сидел на кухне, прижимая лед к пострадавшему носу. Шон невозмутимо жарил рыбу и картошку.

— Я не побегу за ней, как нашкодивший щенок.

— За последние двадцать минут я слышу это уже в десятый или двенадцатый раз.

— Все равно не побегу.

— Отлично. Оставайся непрошибаемым тупицей.

— Не нападай. — Эйдан опустил пакет со льдом. — Я могу и сдачи дать.

— Как обычно. Я уже со счету сбился, но от этого ты не станешь умнее.

— И почему это я идиот? Это она ворвалась сюда в самый час пик, изрыгая огонь. Это она обзывала меня и сломала мне нос.

— Поймала тебя врасплох. — Шон положил золотистую рыбу с картошкой на тарелки, добавил шинкованную капусту и украсил блюдо петрушкой. — После стольких лет и отличных драк крохотная женщина добралась, наконец, до твоего носа.

— Ей просто повезло, — пробормотал Эйдан. Его уязвленное самолюбие пульсировало в одном ритме с многострадальным носом.

— Она обвела тебя вокруг пальца, — подлил масла в огонь Шон. — Сосунок, — нанес он последний удар, распахивая дверь и исчезая в зале.