Нора Робертс - Драгоценности солнца

Джуд чмокнула щенка в нос и отправилась наверх собирать вещи. Много вещей брать не надо. Даже если дела займут пару недель, в Чикаго осталась ее одежда. Она возьмет только большую дорожную сумку и ноутбук. В самолете она отпразднует свободу бокалом шампанского и составит список всех необходимых дел.

А еще она убедит бабулю приехать с ней в Ирландию и пожить здесь до конца лета. Она даже постарается уговорить родителей приехать сюда и лично убедиться, что она хорошо устроилась и вполне счастлива.

Все остальное — мелочи. Продать машину, мебель, отправить сюда немногие любимые вещи. Удивительно, как мало она любит из того, что накопилось за последние годы.

Закрыть банковские счета, оформить все необходимые документы, оставить свой новый постоянный адрес. Недели, ну, десяти дней должно хватить. И прошлое останется в прошлом.

Продажу квартиры можно завершить по почте и телефону.

Джуд сложила вещи в дорожную сумку, застегнула молнию. Вот и все. Осталось утром передать Финна и ключи от коттеджа Молли. Чем бы заняться, чтобы скоротать время? Поработать в саду, чтобы не осталось ни одного сорняка, ни одного увядшего цветка, а потом еще разок навестить на холме Мод, сказать, что уезжает лишь на несколько дней.

Отлично! Джуд взяла садовые инструменты и перчатки, нацепила шляпку и вышла в сад.

Эйдан не собирался идти на могилу Мод, ноги сами повели его туда, и он не стал сопротивляться, понадеявшись, что найдет там утешение или, по меньшей мере, сочувствие.

Наклонившись над могилой, он провел пальцами по цветам, которые в прошлый раз оставила Джуд.

— Джуд часто приходит к вам. У нее доброе, щедрое сердце. Надеюсь, хоть немного доброты и щедрости она оставила в нем для меня. Она ваша родственница, и, хотя я не знал вас молодой, я слышал, что вы были вспыльчивы и упрямы, прошу прощения. Должен сказать, что она пошла в вас, и меня это в ней восхищает. Я хочу повидаться с ней сегодня и снова попросить ее стать моей женой.

— Тогда не повторяй моих ошибок.

Эйдан поднял голову и встретился взглядом с взглядом ярко-синих глаз.

— Так, значит, вы настоящий.

— Настоящий, как этот день, — заверил его Кэррик. — Она дважды сказала «нет». Если она откажет в третий раз, ты мне будешь не нужен, а значит, я зря потерял время.

— Я делал ей предложение не для того, чтобы принести пользу вам.

— Как бы то ни было, у меня остался единственный шанс. А потому берегись, Галлахер. Я не могу помочь тебе своими чарами. Это запрещено даже мне. Но я могу дать совет.

— Я сегодня уже получил кучу советов, спасибо большое.

— И все равно прими этот. Любви, даже залога любви, недостаточно.

Эйдан раздраженно провел пятерней по волосам.

— А что же тогда нужно?

Кэррик улыбнулся.

— Эти слова до сих пор застревают в моей глотке. Умение уступать друг другу. Иди к ней прямо сейчас, пока она возится в саду, зачарованная своими цветами. Может, это вдохновит тебя. — Улыбка Кэррика превратилась в широкую ухмылку. — Глядя на тебя, я бы не советовал пренебрегать ничьей помощью.

— Премного благодарен, — пробормотал Эйдан, хотя незваный благодетель уже растаял в прозрачном воздухе.

Понурив голову, с поникшими плечами, Эйдан отправился к коттеджу.

— Мой собственный брат обозвал меня непрошибаемым тупицей. Ехидные эльфы поучают меня. Женщина ударила меня в лицо и сломала мне нос. Сколько еще я должен проглотить за один проклятый день?

Небо вдруг потемнело, предвещая недоброе, прогрохотал гром.

— Валяй, угрожай мне. — Эйдан сердито взглянул на небо. — Это моя жизнь, как-нибудь сам разберусь.

Он сунул сжатые кулаки в карманы и постарался забыть, что все лицо ноет, как один огромный больной зуб.

Эйдан подошел к кухонной двери, хотел было постучаться, но вспомнил слова Кэррика о том, что Джуд в саду. И раз здесь ее нет, значит, она перед домом.

Размеренно дыша, чтобы унять волнение, Эйдан обошел дом. Джуд в своей смешной соломенной шляпке стояла на коленях, на тропинке рядом с ней лежал щенок. Она тихо пела о своем одиночестве в праздничной толпе, очень трогательно и застенчиво, явно не доверяя голосу даже сейчас, когда думала, что ее никто не слышит. Она как-то сказала ему, что поет, когда нервничает. Но внешне она была спокойна.

Казалось, Джуд не замечала ни сгустившихся над ее головой туч, ни далекого ворчания грома. Она наслаждалась своим маленьким волшебным миром и, если бы он уже не любил ее, то полюбил бы сейчас, хоть и не знал, как объяснить, ей ли, себе, почему.

Просто его сердце принадлежало ей. Приближаясь к ней, зачарованный, обезоруженный, он прекрасно понимал, как сильно рискует.

Эйдан окликнул ее по имени. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом. Он почувствовал укол в сердце, увидев, как нежность и умиротворение покидают ее глаза, сменяясь холодной отчужденностью. Правда, нельзя сказать, что это его удивило.

— Мне больше нечего тебе сказать.

— Я знаю.

Финн встрепенулся, радостно затявкал, бросился к нему, и Эйдан вдруг понял, что в глубине его души теплилась надежда, что и Джуд обрадуется ему и бросится в его объятия. Однако он сам обращался с ней, как с неразумным щенком, так что, пожалуй, не стоит удивляться.

— Но я кое-что должен тебе сказать. И первым делом попросить прощения.

Эти слова застигли ее врасплох, но не смягчили. Она уже не была прежней Джуд.

— Я тоже прошу прощения за то, что ударила тебя.

Его нос распух, и под глазами уже обозначились припухлости. Неужели это натворила она? Ужасно, конечно, но она чувствовала своего рода удовлетворение. Оказывается, новая Джуд умеет не только давать волю гневу, но и злорадствовать.

— Ты сломала мне нос.

— Я? — Потрясенная, Джуд шагнула к нему, но остановила себя. — Ну, ты заслужил.

— Да, согласен. — Эйдан попытался улыбнуться. — В деревне о тебе будут еще долго говорить.

— Думаю, у них найдется более интересная тема для разговоров, — пожала плечами Джуд. — Ну, если это все, извини, я занята. Мне нужно привести в порядок сад и еще кое-что сделать до завтрашнего отъезда.

— Отъезда? — Паника сжала его горло. — Куда ты едешь?

— Я возвращаюсь в Чикаго.

— Джуд… — Он бросился было к ней, но замер под ее предостерегающим взглядом. Он хотел упасть на колени, просить, молить и понимал, что еще немного, так все и будет. — Это твое окончательное решение?

— Да. Я уже обо всем договорилась.

Эйдан отвернулся, пытаясь скрыть смятение. Обвел взглядом холмы, деревню, море. Родные места.

— Ты уезжаешь из-за меня или это твое желание?

— Мое желание. Просто я…

— Ладно. — Смири гордыню, сказал Шон, и он смирил. Он повернулся к ней и медленно приблизился. — Я должен тебе многое сказать. Я только прошу, выслушай меня.