Анна Берсенева - Антистерва

— Матюшка, я и сама прекрасно доеду, — улыбнулась Лола. — Я, конечно, азиатская женщина, но такси уже не боюсь.

— Ленка, бить тебя некому! — рассердился он. — Была б ты правильная азиатская женщина, топала бы сейчас в указанном мужчиной направлении, на три шага позади. А ты независимость демонстрируешь. У меня в подъезде, между прочим, наркодилер живет. К нему не зарастает народная тропа. И народ все специфический. Тебе к этому, понятно, не привыкать, но мне спокойнее будет, если…

— Давай я твою тетушку отвезу, — вдруг сказал Шевардин. — Не волнуйся, доставлю до самой квартиры.

— Да? — Видно было, что Матвей обрадовался. — Ну, не знаю…

— Не задерживайся, Матвей Сергеич. — Шевардин говорил серьезно, но по блеску его глаз Лола поняла, что он смеется. — Похоже, в твоей ситуации стоит поторопиться.

— Это точно. — хмыкнул Матвей. — Спасибо, Вань. Пока он объяснял, где находится квартира, Шевардин взял Лолин чемодан и деревянный короб.

— Какие-то у вас вещи невесомые, — заметил он. — Пойдемте, Елена Васильевна, вон там моя машина.

Как только завернули за угол дома и выехали на Садовое кольцо, Лола сказала:

— Иван Леонидович, меня в самом деле не обязательно сопровождать. Вы же, наверное, с работы, устали. Я прекрасно на такси доеду.

Теперь, когда он смотрел не на нее и не на Матвея, а просто на дорогу, его лицо показалось Лоле каким-то осунувшимся.

— Я не устал, — возразил Шевардин. — И ехать-то двадцать минут, пробок ведь уже нету.

«Да, не усталый, а какой-то… подавленный», — поняла Лола, приглядевшись повнимательнее.

— Елена Васильевна… — начал он.

— Еще и по имени-отчеству меня все время зовете, — расстроенно сказала она. — Я себя чувствую идиоткой!

— Просто у вас имя-отчество красивое.

Тут он наконец улыбнулся, и Лолина неловкость мгновенно прошла.

— У вас тоже! — засмеялась она. — Но все-таки, Ваня, зовите меня как-нибудь попроще.

— И на «ты», — кивнул он. — Раз уж мы, оказывается, соседи.

Подъезд дома, в котором находилась квартира Матвея, выглядел вполне мирно и был чистым. Квартира же и вовсе сияла — даже непохоже было, что в ней живет молодой парень с таким лихим характером, как у него.

— Племянничек любит порядок, — заметила Лола, окидывая взглядом комнату.

— Мама, наверное, приучила, — сказал Иван. — Анюта его, помню, с каждой конфетной бумажкой к урне отправляла, когда во дворе маленького выгуливала. Он тогда сильно сопротивлялся.

— Видимо, теперь понял мамины резоны, — засмеялась Лола. — Подожди, Ваня, не уходи — выпей чаю. Ты же, наверное, и домой не успел зайти. Или ты торопишься? — спохватилась она.

В самом деле, на дворе почти ночь, его, конечно, семья дома ждет, а он тут чаи будет распивать! Лола поняла, что совершенно утратила ощущение реальности.

— Спасибо, — кивнул он. — Выпью.

Несмотря на идеальный порядок на кухне, электрический чайник оказался сломан.

— Если подождешь немного, я починю, — предложил Иван.

— Нет-нет, — торопливо отказалась Лола. — Я в кастрюльке воду вскипячу. Еще с чайником будешь возиться!

Но тут выяснилось, что вскипятить воду в кастрюльке тоже затруднительно: плита была газовая, но при этом в квартире почему-то не было ни спичек, ни зажигалки. Правда, Матвей не курил, но газ зажигал же как-то!

— У тебя тоже зажигалки нет? — поинтересовалась Лола.

— Тоже, — кивнул Иван. И, словно оправдываясь, объяснил: — Курить еще в школе бросил. То спорт, то космос. Я сейчас в киоск схожу.

— Хорошо я тебя пригласила чайку попить! — расстроилась Лола. — Может, и вода из крана не идет? Подожди! — вдруг вспомнила она. — Есть у меня зажигалка.

Зажигалка, сделанная из старинной ружейной гильзы, была папина. Вернее, она принадлежала еще его отцу, а папа не пользовался ею по назначению: она была чем-то вроде талисмана, и для Лолы тоже. Правда, она чистила ее и заправляла, но все-таки не сразу сообразила, что ею можно зажечь огонь.

Лоле понравилось, как зажигалка легла в его руку тусклым медным боком — так, словно из этой руки и вышла. И разобрался он в ее устройстве сразу, как будто всю жизнь пользовался зажигалками, сделанными из гильз Первой мировой войны. Лола вдруг вспомнила, как он выбил пробку из бутылки коротким ударом по донышку, и незаметно улыбнулась. Похоже, он чувствовал любые предметы, и любые предметы слушались его.

Она заваривала чай в прозрачном французском заварном чайничке, расстилала салфетку, расставляла чашки, искала в посудном ящике ложки. Иван молча следил за тем, как происходят перемены на маленьком кухонном столе, в тихом свете низко висевшей лампы.

— Это красиво? — бросив на него быстрый взгляд, догадалась Лола.

— Да! — Он вздрогнул от неожиданности. — Что, очень глупо тогда сказал, раз до сих пор помнишь?

— Я не потому помню, что глупо. — Она вдруг с удивлением поняла, что сама не знает, почему помнит все это так ясно, и торопливо пригласила: — Давай чай пить.

Ей почему-то казалось, что с ним можно молчать — просто пить чай, думая о чем-нибудь своем. Что-то в нем было такое, что делало общение простым, как дыхание. Но вместе с тем ей не хотелось молчать, а хотелось, чтобы он говорил с нею, и интерес к жизни, сейчас почему-то погасший, горел бы в его глазах.

— А про космос ты мне тогда ничего и не рассказал, — вспомнила она. — Только то, что станция большая.

— Космос тоже большой. Такой, знаешь,., абсолютный. Лола видела, что он произнес это как будто бы нехотя. Но как только он это произнес, глаза его сразу сверкнули — если и не жизнью еще, то все-таки дальним ее отсветом.

— Ты давно оттуда вернулся?

— Три месяца назад. Только что на работу вышел. Сначала в клинике восстанавливался, в Институте медико-биологических проблем, потом в Черногории — там спорткомплекс оказался хороший. Лола, — сказал он, — меня совсем не обязательно развлекать беседой. Я сейчас поеду, не буду тебе мешать.

— А я не развлекаю. Мне как-то… тревожно, вот я у тебя про космос и выспрашиваю.

Лола сначала сказала это и только потом поняла: она говорит ровно то. что чувствует. Это происходило уже не в первый раз: обращенными к нему словами она легко называла то, что наедине с собой было неуловимо даже в виде бессловесной мысли.

— Тогда пожалуйста, — улыбнулся Иван. — Что тебя интересует? Расскажу как на пресс-конференции.

— Не надо как на пресс-конференции! — Лола невольно улыбнулась тоже — таким тоном он это предложил. — Можно попроще. В первый раз ты летал?

— Во второй. В первый еще не на МКС, а на «Салют». Ты, скорее всего, не знаешь — была такая станция, ее затопили потом. Я на ней полгода провел.

— Почему — знаю. Раньше ведь все космосом интересовались и всех космонавтов знали в лицо и по именам. Тебе, наверное, обидно, что сейчас всем все равно? Ну, не всем, конечно, — спохватилась Лола.