Нонна Ананиева - Яхта: история с рассуждениями

– Я понял тебя. – Он сел к ней на кровать с другой стороны. – И я понял почти все об Ирине задолго до твоего звонка. Я предложил ей светлый путь, насколько я сам его видел. Не мещанский мирок сдачи в аренду купленных в Москве квартир на деньги от сделки или еще какой-нибудь хлеб с маслом в энергетических фондах Севиных банков, а реальную интересную и доходную работу. Я даже был готов предложить ей долю в своем проекте. Она не была злой или ленивой, ей не хватало проницательности, чувства времени и веры в себя. Она искала защиты в других, в придуманном принце, в книжной любви, а защищенность должна была быть в ней самой.

– Трудно сказать, – покачала головой Саломея, – Ира очень пеклась о своей материальной независимости.

– Это скорее всего, но она жила на автомате, так все теперь живут, думая о своих деньгах, – и мужчины, и женщины, предвкушая блага и власть. Но для чего им это нужно, что с этим делать через год, когда проходит первый голод и консумативный мир становится пресным, а свободные деньги – наркотиком, разрушающим смысл существования? Мне показалось, что она запуталась в своих чувствах. Она видела во мне не человека, а символ. И себя рядом с символом любой ценой.

– Ну да, любовь ни за что, чистое, упавшее с неба чувство, ты туда идешь в своих рассуждениях? Я не верю в крайности. Предназначение любви во взаимодополнении в том числе, в раскрытии личности, в окрыленности. Она видела в тебе то, чего ей не хватало, но не видела многого другого, и ваши с Никитой научные изыскания и нанотехнологические прорывы ей были не нужны. Человека нельзя, наверное, делить на дом и работу, на внешнее и на внутреннее, на материальное и духовное, это всегда ведет к разрыву, к новым связям и новым поискам себя. Я сожалею, что не переборола ее скрытность, точнее, не уделяла нужного ей в тот момент внимания. – Она встала с кровати, подошла к серебряному крокодилу и опять выбрала персик. – Хочешь что-нибудь?

– Дай мне кусочек. – Он улыбался. Красиво улыбался и честно. Для них обоих.

Она задержала взгляд на его глазах. Есть редчайшие моменты, которые не поддаются словам или их даже не хочется приземлять на слова, они из другого измерения. Мозг особенно на них реагирует, оставаясь на вторых ролях.

– Это персик, – она стояла рядом, на расстоянии руки, – не яблоко.

Не хватало последней капли, прозрачной и божественной, и она упала.

Оба хотели это оттянуть, попритворяться, полукавить, и оба понимали, что химия непредсказуема и своевольна, что пропорции, температура, консистенция, все составляющие чудес никому не подвластны и законы, по которым зажигается реакция, никто не высчитал и никогда не постигнет, и если тебя ведут, единственное, что ты можешь сделать, – это подчиниться или нет. Секунды на размышление. А когда ты уже что-то прожил и познал, они не очень-то и нужны, эти секунды. Оба знали то состояние, когда тебя пускают в липкое от наслаждения и трепета облако, где тело ничего не весит, голова ничего не соображает, а губы сами шепчут, не спрашивая тебя, – и, собственно, где есть ты и что есть ты, а где есть я. Два человеческих детеныша, забывших про игры разума, нормы и правила не так давно придуманного бытия, подстроенного под материальную пену своего еще зачаточного становления, выбрали свободу. Им никто не смел мешать, мир оберегал их найденное сокровище, бесценное, вечное и неслучайное.

Души вцепились в друг друга, тела переплелись. Еще и еще. До изнеможения, до дна, до края, до конца.

– Ты?

– Да.

Винченце приготовил фруктово-десертный буфет.

Дамы переоделись в коктейльные платьица. У Апельсина появился помощник, стоявший на противоположной стороне салона, они оба были в белых брюках, белых рубашках и белых галстуках. Внешне все немного успокоились и, наверное, отдохнули. Судя по тому, как Ханна висла на своем соседе по каюте, они успели разносторонне пообщаться во время перерыва. Да и не только они. Виолетта еле заметно улыбалась, а Мари накрасила губы розовой помадой и чуть-чуть подвела глаза серым карандашом.

Новым было то, что по салону расхаживали появившиеся из своего укрытия Джузеппе, Филипп и капитан. Милые и заботливые люди. Незаметные и тихие, как тайская прислуга.

«Только привык, что их нет, а они выскочили, – подумал Мухаммед. – Сидели бы себе там, не высовывались. Или что-то не так пошло, и они пришли подсказывать, или все так, и нас ждет… не знаю, что нас ждет. Вот что странно, я совершенно не чувствую усталости. Мало того, что ел только один раз сегодня, целый день проболтался на солнце и свежем воздухе, с Ханнкой олимпийски представлялся час назад, уж не помню, когда на такое был способен последний раз, веду какие-то беседы, где особо расслабиться не дают, а голова вот, как в девять часов утра в начале рабочего дня на конференции перед обходом пациентов. Да и еще выпил два бокала вина за ужином. Надо заметить, остальные тоже не зевают и на часы не смотрят».

Он взял за хвостик клубничку в шоколаде и положил ее в рот. Вспомнил, как в конце мая зашел в свой кабинет после «кесарева», уставший и удовлетворенный, потому что, невзирая на опасения, все прошло гладко, пациентка и новорожденный были в норме, а счастливый папаша, сидевший и волновавшийся в клинике, наконец дождался сына. Мухаммед сел за стол, включил компьютер и увидел письмо, которое называлось «ПРИГЛАШЕНИЕ».

Дорогой Мухаммед!

Просим нас извинить за неожиданное вторжение в Ваше личное пространство, но ввиду того, что Вы оказались – возможно, по воле случая – вовлеченным в одну крайне запутанную, но важную для Вас и Ваших друзей ситуацию, нам бы хотелось Вас пригласить в небольшой летний круиз по Эгейскому морю на только что спущенной в море чудесной яхте самого высшего класса.

Мы планируем путешествие на 10–20 августа этого года.

Просим зарезервировать даты и ответить нам по обратному адресу. Достаточно лишь слова «ДА» и обозначения удобных Вам аэропортов вылета и прилета.

Искренне Ваши, доброжелатели .

Отправлено было с обычного почтового адреса в Yandex.

P.S.

Приглашения также разосланы, в частности, Олегу Демидову, Саломее (Софье) Кент, Никите Лаврову, Севе Копейкину, Ханне Райтман, Виолетте Пеневой.

Мухаммед сразу позвонил Олегу. Тот сказал, что у него тоже есть такое приглашение и он поедет. Потом он связался с Саломеей. Она была рада его слышать и сказала, что перед поездкой заедет к нему в Брюссель в июне или начале июля. Остальных он плохо знал, хотя и был с ними знаком, и звонить им не стал. Единственное, что он понял сразу, еще не расспрашивая их о самой проблеме, – они без колебаний решили поехать, а кто, собственно, «доброжелатели», их мало интересовало. Почему такое дорогое путешествие предлагается бесплатно и кто еще поедет, он решил спросить у Саломеи. Через неделю он ответил «ДА», а еще через неделю-полторы получил посылку: книжку на русском языке, изданную в Москве, – А. Толстой. «Золотой ключик, или Приключения Буратино» – с картинками художника В. Канивец. Взял и прочитал. Он не очень себе представлял, чем может оказаться полезным, но раз Олег и Саломея ехали, значит, надо было ехать. Олег год назад помог ему со сложнейшим экспериментальным оборудованием, о котором мечтают, а очень возможно, что и не знают пока о его существовании, многие западные клиники. С помощью этого оборудования можно вырастить двух-, трехнедельный человеческий эмбрион вне материнской среды. Мало этого, его развитие находится под полным контролем врачей, а самое удивительное – развитие становится управляемым. Женщинам с частыми выкидышами, аномалиями женских органов, возрастными изменениями, всяким балеринам, спортсменкам и занятым бизнес-леди теперь доступно материнство, так сказать, без отрыва от производства. «Мы, правда, еще ничего не успели легализовать во всех этих госкомиссиях и не вышли на официальный уровень, но это лишь вопрос времени. Подождать всего пару лет и собрать неопровержимый материал. И никаких тебе демографических кризисов в среднерусской полосе» – так Олег шутил. Но наука всегда сталкивается с двумя огромными проблемами: в чьи руки попадут открытия и как подойти к морально-религиозному аспекту? Бедные начнут торговать своими эмбрионами, богатые выращивать супергероев и, не дай Бог, целые армии. Иногда даже руки опускаются. Но если не ты, то кто-то другой, научно-технический прогресс необратим. Олег предлагает открыть еще две клиники. Доверять или не доверять? Олегу – доверять. Ну а если едет и Саломея… что тут думать?..