Ольга Арсентьева - Серенада новогодней ночи

– Значит, он катался с ней на лыжах, – еще раз медленно и раздельно повторила Тамара, – играл в настольный теннис, водил в оранжерею и целовался на морозе под звездами. А потом принес на руках в ее номер, раздел, уложил спать и ушел. Просто ушел… И после всего этого ты говоришь, что мне совершенно не о чем беспокоиться?!

– Ну я…

– Я вылетаю первым же рейсом. К вечеру буду у вас. Пришли кого-нибудь надежного в аэропорт и смотри, чтобы никто… Чтобы никому… Ну и вообще смотри в оба!

«Славное начало Нового года», – уныло вздохнула Ираида Глебовна. Она налила себе из прихваченного сверху графинчика согревшейся за время разговора водки.

1 января Алена проснулась около девяти часов утра.

Несмотря на легкую головную боль, покалывание в глазах, звон в ушах и сухость во рту, у нее было отличное настроение. Она отчетливо, до малейших деталей, помнила оба сна, приснившихся ей этой ночью.

Первый сон был прекрасен и вызывал сладостное томление; второй вполне можно было бы назвать кошмаром, если бы он не был так откровенно смешон.

Во сне номер один она встречала Новый год в объятиях мужчины, который был совершенно как ее девичья мечта. При этом оба они находились на довольно холодной возвышенности, под огромными звездами, а окружавшую их темноту то и дело рассекали шипящие и гремящие струи разноцветного пламени. Это было так великолепно, что Алене не хотелось никуда уходить, хотя она чувствовала, что он был бы не прочь и что внизу, в более ограниченных, более уютных и менее заснеженных пространствах, объятия стали бы куда горячее.

Потом, в полном соответствии с канонами сказочного сна, на них напали враги.

То, что враг был один и, собственно, не нападал, а только собирался, сути дела не меняло.

Враг был атакован снежными зарядами (во сне Алена проявила совершенно не свойственную ей точность броска) и с позором бежал. То, что, убегая, он лишил их возможности спуститься, обрек, можно сказать, на холодную смерть или по меньшей мере на воспаление легких, значения не имело. Хотя температура вокруг стремительно опускалась.

Алену это не беспокоило, она ведь была с ним, а он обязательно что-нибудь придумает. Кроме того, в таком восхитительном сне с ней просто-напросто не могло случиться ничего плохого.

Ничего плохого и не случилось. Он с невероятной смелостью и ловкостью предпринял спуск по отвесной стене, а она осталась ждать. Вот только его не было очень долго, и она, чтобы согреться, пила глоток за глотком изумительную горячую жидкость из термоса, пока не опустошила его.

Когда же он наконец появился и, крепко взяв за руку, повел ее вниз, в тепло, у Алены сильно зашумело в голове. Она принялась зевать и спотыкаться на ступеньках, и тогда он взял ее на руки, и это было так чудесно – прижавшись к нему, обхватив руками его шею, слушать ровное, мощное биение его сердца. А потом совершенно уж волшебным образом они оказались в ее номере, и он поцеловал ее в лоб и ушел, а она хотела сказать, чтобы он не уходил, но не могла, потому что ее губы и язык не слушались ее, и последней осознанной мыслью было: ну вот, а он еще говорит, что не ангел…

Сон номер два начался со стука в дверь.

Вообразив, что это пришел передумавший он , Алена поспешно вскочила с кровати, но запуталась в длинном пледе, в который была завернута, словно кавказская невеста в ковер, и грохнулась на пол, больно ударившись коленом.

Между тем от все более и более сильного стука дверь отворилась сама (она, оказывается, была не заперта, чего в реальности быть никак не могло), и на пороге возникли возбужденные и чем-то сильно недовольные Ира и Наташа.

Чего также не могло быть в действительности. Алена была совершенно уверена, что они сейчас, в самый разгар новогодней ночи, веселятся от души на дискотеке или в баре или, на худой конец, просаживают монеты в игровых автоматах. В общем, по выражению Иры, оттягиваются по полной программе.

Во сне же они остановились на пороге ее номера, с изумлением глядя на барахтавшуюся на полу Алену. Когда же она, слегка рассердившись, попросила о помощи и совместными усилиями плед был развернут, они забросали ее совершенно бессмысленными вопросами.

Что, она просто спала? Одна? А куда подевался ее бармен? И почему она спала в одежде? И почему не заперла дверь? А куда подевался бармен? А зачем она так завернулась в плед или это ее завернули? И куда, наконец, подевался этот бармен?

– Да ну вас… – Алена, укладываясь в постель, блаженно вытянула ушибленную ногу, – идите уже… к своим олигархам. А это – мой сон! Сейчас сюда придет мой бар… Мужчина моей мечты, и ваше присутствие здесь совершенно необязательно!

– Слушай, – Наталья толкнула Ирину в бок, – по-моему, тут пахнет коньяком.

– А это не от нас? – Ирина шумно втянула воздух тонкими, нервными, как у породистой лошади, ноздрями. – Хотя нет, мы же коньяк не пили, это Грубин вылакал один целую бутылку…

– Вот-вот, и идите к своему Грубину, – пробормотала Алена, поворачиваясь на другой бок.

– Ну вот все и разъяснилось, она ведь никогда раньше не пила коньяк. – Наталья заботливо укрыла Алену пледом, очень осторожно, чтобы та опять не запуталась. – Все, Алена, мы уходим.

– Только если мужчина твоей мечты прибудет на летающей тарелке, – усмехнулась от двери Ирина, – ты уж не улетай с ним, не попрощавшись с нами, хорошо?

– Во всяком случае, не улетай дальше ближайшего бара!

«Глупенькие, – подумала Алена, снова засыпая. – Бедненькие, ничего-то вы не понимаете! Ну все, уходите уже, я хочу вернуться в мой первый сон!»

Утром 1 января Алена заставила себя встать, пойти в ванную, умыться и почистить зубы. Мелькнула даже мысль о бодрящем холодном душе, но все тело, особенно ушибленная коленка, жалобно взвыло, и Алена решила отложить душ на потом. Где-нибудь до весны. Или еще лучше до лета.

«Как бы узнать, что из всего произошедшего ночью приснилось, а что было на самом деле», – размышляла Алена, критически разглядывая себя в зеркале. Решила не краситься: лишь чуть-чуть подвела брови тонким коричневым карандашиком и мазнула по губам бледно-розовой помадой.

В ресторанном зале никого не было. Блюда шведского стола стояли нетронутые, и никто не потягивался и не зевал за столиком над чашкой кофе.

«Где он может быть? – Алена положила в тарелку мюсли и обезжиренный творог. – Наверное, спит в номере… Знать бы еще, который он, этот номер…»

Рука дрогнула, и девушка пролила на белоснежную скатерть несколько капель апельсинового сока.

Нет, конечно же, она не пошла бы прямо к нему.

Но она могла бы прогуливаться где-нибудь неподалеку от его двери.

Однако вполне возможно, что он вовсе и не спит. Что он уже встал и находится сейчас где-то в отеле.