Бина Богачева - Совпадения

Глеб неожиданно понял для себя значение выражения «выпасть в осадок» на всех уровнях его природы — физическом, химическом, биологическом, психическом. Распасться на мелкую дисперсную взвесь и закружить намокшей россыпью, удивляясь внезапно изменившейся среде, осесть на дно, и водная женская субстанция, ее вечный символ инь, совершенно свободно обволокла всего его собой и прижала. И ему против воли на удивление стало уютно и покойно, словно только этого он и ждал. Так незаметно в нем проявлялась привычная тяга к женской авторитарности, свойственной и наблюдаемой у его матери. Обманчивой авторитарности, той, за которой прячется уязвимая женская нежность.

Он вспомнил, как однажды уже стоял перед ней рано утром, окровавленный, и держал в руках свое сердце. Его маленький, оригинальный, театрализованно оформленный подарок на день святого Валентина. Она открыла дверь и упала в обморок, обведя его взглядом. Ему ошибочно казалось, что она стойкая, сильная. В тщетных попытках доказать ей, что он любит ее хрупкой, слабой, ранимой. Он понял, что перегнул палку, выбросил сердце и подскочил, перемазав ее в крови. Аллегория была неудачной. Купленное на рынке свиное сердце валялось на лестнице, в пыли. Тут же за лифтом стоял пакет с цветами и подарком. Глеб попросил прощения, сожалея о неудачном сюрпризе. Она собралась с силами, поднялась на один локоть, звезданула его по щеке, попав по уху, и на выдохе откинулась на подушку, как Констанция Буонасье.

— Сонь, — произнес Глеб тихо. В трубке стояла тишина. — Я подумал… и считаю, что ты права. В общем, нам действительно стоит расстаться.

Соня сделала шумный выдох.

— Только не проси забыть тебя, это невозможно, — сказал он.

— Я не хочу пинг-понг, у меня хватит духу выкинуть ракетку и порвать сетку. Мы не сможем быть друг для друга трупами в шкафах, с которыми можно время от времени сексоваться.

Они не раз переживали расставания и встречи, переосмысливая все заново, с новой силой безжалостно расковыривая болезненное старое, бросая трубки или сжимая браслетами из пальцев запястья, выкрикивая разъедающие гадости в лицо, заглушая криками скрежет зубов, поднимая вверх то, что залегло когда-то на самое дно и тихонько разлагалось.

Задыхаясь от правды, бросали ее в горячке в дорогое лицо, не жалея ни себя, ни времени, полагая, что наконец-то явился тот, кто должен выслушать все, что накипело внутри за все эти годы, тот, кому не стыдно и не страшно открыть свою огромную, как мир, и страшную, как война, тайну. Соня считала своим долгом изживать в нем закоренелые, огрубевшие комплексы, он пытался размягчить, расшевелить ее женственность. Но только потом, гораздо позже, они осознали, что являлись безжалостными учителями друг для друга.

Обычный такой финал — она выгребает его вещи из своего шкафа и трамбует их в первый попавшийся под руку пакет. Он вываливает из своего шкафа ее вещи на пол, чтобы выгнать к чертовой бабушке. Сколько их уже было, этих финалов! «Надоела! В горле от нее першит!» Она пакует его пожитки, выставляя в коридоре за дверь и звонко хлопнув ею. Вдогонку летят из окна его тапки. Он запирает ее в комнате, чтобы перебесилась. Она выплескивает в лицо остатки сладкого чая с бергамотом. Он открывает ей дверь и делает пригласительный жест проследовать в неизвестность. На голову из дверного косяка сыплется от глухого удара штукатурка.

Потом она плачет, он обнимает ее за плечи и прижимает к себе, она — маленького роста, и ее заложенный красный нос упирается ему в под мышку.

— Зачем мы издеваемся над собой?

Она просит у него прощения. Он приносит ей свои извинения. Она обнимает его. Он вдыхает, склонившись, знакомый, приятный запах ее волос.

— Пахнет, — говорит он.

— Чем?

— Тобой.

— А разве не туалетной водой или шампунем?

— Нет. Просто туалетом.

Но сегодня все это оказалось в прошлом. Сегодня для них наступил какой-то другой этап. Они решили, что финальная черта подведена.

— Дисконт дизажио. [47] Ценная бумага продается дешевле номинала.

Глеб с удвоенной силой отдался работе. Теоретическая база складывалась из того, что раз все собравшиеся в группе родились от разных матерей и отцов и имеют совершенно разную информационную структуру, но судьба свела их вместе, объединив в одну экспериментальную группу, значит, есть основания считать источник проблем общим. Каждый, несомненно, пришел в этот мир со своей конкретной задачей, и группа — только повод считать их схожими, на деле столкновения происходят в индивидуальном порядке со своими конкретными переживаниями. Они назвали себя «небесниками», так как понятие земляк имеет только общие географические корни конкретного нахождения физического тела в какой-то точке со всеми принадлежащими этой географии особенностями политических, социальных, культурных и прочих характеристик, включающих ментальный план. Но небесники предпочли теснее сомкнуть границы ареала и метафизики, чтобы рассматривать тело как носитель зашифрованного в мышцах кода, сохраненного и диктующего всем последующим переживаниям определенный набор реакций, как руководство, написанное для пользователя. Их задачей стало извлечение из телесной памяти, хранящей миллионы записей, корней того, что сегодня реально мешало жить. Снятие мышечных блоков и зажимов как бы от обратного обещало проработать по цепочке и психологические травмы.

В этой связи можно назвать массажистов, разбивающих следствие в телесном зажиме, кармическими коршунами. Они не меняют сути структуры сознания, но как бы дают отсрочку и облегчают «физический накопитель». Они — санитары тела.

Решение некоторых простейших вопросов может растянуться у одних на весь отрезок жизни, у других — на сотни часов практик у консультирующего психолога или психотерапевта. Глеб и небольшая группа друзей-энтузиастов и знакомых, исследующих психотерапевтические практики, решили погрузиться в состояние, когда тело вспомнило бы все три отрезка времени, равных трем триместрам внутриутробного развития, включая роды, а также последующую социализацию, используя в том числе холотропное дыхание, технику, основанную на идее психоанализа и вызывающую измененное состояние сознания, аналог йоговской пранаямы.

Специфическое глубокое и частое дыхание в течение часа без контроля психотерапевта проводить нельзя. Спазмы горла, потеря контроля над ситуацией, страхи, головокружения и боль могут быть сильными и грозить последствиями, но под руководством опытного специалиста открывают двери в мир личной тайны, приглашают в сонное царство полумертвых травмирующих ситуаций, обволакивающее, терзающее и отпускающее на выходе. Это дверь, ведущая в подсознание. И те, кто открывают эти двери, называются холонавтами.