Светлана Демидова - Любовь к роковым мужчинам

– Ничего нелепого не вижу! Нас обеих очень даже лепо заманили в этот дом россказнями о том, что именно здесь нас ждет Ромочка, попавший в беду. Лучше скажите, как можно было поверить какому-то грязному бомжу?

– Ну... положим, меня сюда привела бомжиха... жуткая такая... Сказала, что Роман Сергеевич не может выйти из этого дома, потому что его ищет полиция, и он собирается сказать мне что-то очень важное. Согласитесь, в свете того, что вы мне рассказали про его второй паспорт, поверить были основания.

– Да, мне напели примерно то же самое. Ну до чего все бабы – дуры! Побежали спасать, идиотки... Неужели Ромочка решил разом избавиться от нас обеих?

– Нет, ну что вы! – Майя содрогнулась всем телом и добавила: – Этого не может быть. Не монстр же он из криминального сериала!

– Конечно, не монстр, просто криминальный элемент! – Инесса уселась на краешек грязного ящика и пнула валявшуюся возле него ржавую консервную банку. Откатившись от женщины, банка плавно вошла в лужу на полу и тут же наполовину погрузилась в нее.

Майя посмотрела, как тонет банка, будто терпящее крушение морское судно, и спросила:

– Но мы-то с вами при чем?

– Возможно, Роман догадался, что я видела его второй паспорт, – ответила Инесса.

– А я? Я же не видела.

– Возможно, вы тоже знаете что-то важное, просто пока не догадываетесь, что это можно использовать против вашего муженька!

– Ничего я не знаю, – буркнула Майя, а потом, внимательно оглядев Инессу, сказала: – Вы с большим презрением произнесли сейчас слово «муженек», а ведь говорили, что любите Романа. Как-то не вяжется...

– Бросьте, Майя! Всякая любовь пройдет мигом, если возлюбленный заточит тебя в подвал... как в башню смерти...

Майя зябко повела плечами, обвела глазами сырое и грязное помещение подвала и произнесла:

– Баш-ня смер-ти... Скорее подземелье... – потом вздохнула и, пытаясь вложить в голос побольше уверенности, сказала: – Нет, не может быть, чтобы нас с вами засунули сюда навсегда. Какой в этом смысл?

– Такой! Мы с вами тут сдохнем от голода, холода и сырости. Вон как несет по ногам. У меня уже не ноги, а ледышки...

Инесса сняла с одной ноги легкую красную босоножку на высоком каблуке и принялась растирать ступню обеими руками. Потом проделала то же самое со второй ногой. Майя невесело подумала, что кое-какие преимущества перед соперницей в данный момент у нее имеются – она вышла из дома не в летнем платье и босоножках, как Инесса, а в джинсах и кроссовках. Хоть кроссовки легкие, летние, но ноги в них пока не мерзнут. Хотя... в нынешней ситуации эта Инесса ей не соперница. Не нужен ей больше Роман. Она хочет быть только с Николаем. С ним одним. Да и зря она попыталась упрекнуть эту женщину. Она ведь и сама разлюбила мужа как-то одномоментно. Любила-любила Романа, а потом вдруг раз – и все к нему прошло. Может, и с Инессой случилось то же самое, когда она поняла, что не без участия Савельева попала в этот подвал.

– Может быть, ваш муж станет вас искать, и... нас как-то найдут до того момента, когда начнем дохнуть от голода и сырости, – предположила Майя.

– Может быть, – отозвалась Инесса. – Правда, мой муж мне вовсе не муж.

– В каком смысле?

– В прямом. Не расписаны мы.

– Но ведь у вас на руке обручальное кольцо!

– Это просто кольцо. А называться супругами за много совместно прожитых лет мы привыкли. Муж... ну... Коля – он глава фирмы, и ему по протоколу полагается быть женатым, носить кольцо... Такой своеобразный дресс-код у фирмачей. При этом можно пускаться во все тяжкие, иметь выводок любовниц, что тоже престижно, но на определенные мероприятия надо являться только с женой.

– Коля... Николай... Надо же... Опять совпадение... – задумчиво проговорила Майя.

– И в чем же тут совпадение? – спросила Инесса.

– Так... пока еще рано говорить определенно... Но, скажите, почему вы живете с этим вашим Колей, если он вам не муж, да и любите... или любили... другого.

– Благодарна я ему... Он меня из дерьма вытащил, отчистил, отмыл, в своем доме поселил... Я ведь погибала совсем, когда меня жених бросил... Чуть в такую же бомжиху не превратилась, которая вас сюда привела. Я ее не видела, но догадываюсь, как она могла выглядеть. Этот мой жених обчистил меня, без квартиры оставил... Я ее сама на него переписала... из большой любви... Работы не было... родственников у меня почти никаких... Так... одна тетка по матери где-то в Белоруссии. Я ее последний раз видела, когда мне было лет четырнадцать, не больше. Коля меня на улице подобрал, пожалел... И даже полюбить пытался, только не вышло у него ничего. Да и я его полюбить так и не смогла, хотя очень старалась. У него были связи на стороне, у меня тоже. Мы в этом друг друга не ограничивали. Никаких условий не выставляли. А сосуществовали очень неплохо. Я ему быт обеспечивала, он мне никогда не отказывал в деньгах. Да и друзьями мы смогли стать очень хорошими. Словом, комфортно жили, ничего другого и не искали. Последнее время, правда, здорово ссориться начали... по любому поводу... Но чтобы прекратить совместное существование – а в нем всегда были свои выгоды, – кому-то из нас надо было влюбиться, а не получалось... Вот вашего мужа вроде и полюбила, но... Знаете, Майя, я всегда ощущала в нем какую-то фальшь... А поскольку уже была научена жизни своим женишком, всегда была настороже. Боялась отдаваться вся, всем существом... А уж когда нашла второй паспорт, вообще... Может быть, я не столько любила Романа, сколько очень хотела любить. В женщинах же потребность любить природой заложена.

– Да, заложена, – согласилась Майя. – И что же теперь?

– А теперь мы с вами сидим здесь без мобильников, без всякой связи и ждем у моря погоды. Сдается мне, что ничего не выждем. Самим надо что-то делать.

– Но что? Окна забиты насмерть. Дверь заперта.

– Она не заперта. Я ее обследовала. Она и держится только на верхней петле. Чем-то просто подперта с другой стороны.

– Если и так, то подперта на славу. Не отодвинуть.

– Да... пожалуй... Даже вдвоем не осилить. Может, начать кричать?

– А кто услышит?

– Например, дети? Они часто играют там, где играть не стоит.

– Ну... давайте покричим, – согласилась Майя. – Делать все равно нечего.

Инесса первой подошла к забитому досками окну, почти прижалась к одной из щелей губами и так громко крикнула «Помогите!», что Майя вздрогнула. Инесса крикнула в щель еще пару раз, потом обернулась с укором:

– Ну что ж вы не помогаете? Чего я одна надрываюсь?

Майя кивнула, подошла к своей подруге по заточению и тоненьким голоском жалобно пискнула:

– Помогите!

– Нет, так не пойдет! – рассердилась Инесса. – Кричать – так уж кричать! Нечего пищать тут задавленной мышью!

Майя опять кивнула, набрала в грудь воздуха и крикнула уже гораздо громче, потом еще громче, а потом согласно поговорке, что аппетит приходит во время еды, начала вопить уже во всю силу своих легких. С улицы никто так и не отозвался, зато за дверью послышался шум. Явно отодвигали тот предмет, которым она была подперта. Женщины одновременно обернулись. В дверях появилась живописная парочка бомжей.