Светлана Демидова - Любовь к роковым мужчинам

– Че разорались? – спросил мужчина.

– Все равно никто не услышит, – заявила женщина. – Доски здорово звук глушат. Да к дому никто и не походит. Он же в аварийном состоянии. Народ себя бережет.

– По какому праву вы нас тут держите? – резким неприятным голосом спросила Инесса, а Майя, которая подумала, что злить бомжей понапрасну не стоит, тут же жалобно добавила:

– Ну что мы вам сделали?

Было видно, что ее жалкое интонирование бомжам очень понравилось. Мужчина присел на пыльную трубу, которая тянулась вдоль стены подвала, достал из кармана лоснящихся штанов неопределенного цвета мятую сигарету, запалил ее, с удовольствием затянулся и обратился к своей подруге:

– Маньк! Скажи им, че они нам сделали!

Та, кого назвали Манькой, сначала бесцеремонно залезла в карман приятеля, вытащила такую же мятую сигарету, прикурила, тоже вкусно затянулась и только тогда ответила:

– Вы, красотки, ничего не должны, а вот мужик ваш – давний мой должник.

Майя с Инессой переглянулись, и Инесса осторожно спросила:

– А какой мужик-то?

– А тот, который у вас один на двоих! – сказала бомжиха и отвратительно хохотнула, обнажив бледно-сизые десны с зубами, торчащими редкими гнилыми пеньками разной высоты. – Никитос, который нынче Романом Сергеичем прозывается.

Две женщины, которые стояли против бомжей плечом к плечу, опять переглянулись, и более решительная Инесса снова спросила не без сарказма:

– А вы, милейшая, кем ему приходитесь, Никитосу-то?

Манька выпустила в ее сторону струю едкого дыма дешевой сигареты и охотно ответила:

– А прихожусь я ему, значица, законной женой!

– Во как! – не удержалась от восклицания Инесса, а Майя осела на ящик, который, на счастье, оказался рядом. Она не могла бы объяснить, почему сразу и бесповоротно поверила этой страшной женщине.

– Может, у вас и документ имеется? – опять весьма саркастически спросила Инесса, сделав ударение на «у» в слове «документ».

Манька то ли сарказма не уловила, то ли решила на него не реагировать, но с явным удовольствием ответила:

– А как же! Могу предъявить!

– Валяйте! – согласилась Инесса и даже сделала шаг вперед.

Бомжиха полезла за пазуху, покопалась там, вытащила мятый, замызганный паспорт советского образца и протянула своей узнице. Инесса, брезгливо сморщившись, открыла его и подошла к окну, чтобы получше рассмотреть на свету, просачивающемся сквозь щели между досками. Майя тут же подскочила к ней. Откуда только силы взялись? С фотографии документа смотрела миловидная юная девушка, ничем не напоминающая страшную каргу, стоящую перед ними. Пока Инесса листала паспорт, бомж сказал своей подруге:

– Ну ты даешь, Маньк! На кой паспорт-то хранишь?

– А так... Сама не знаю зачем. Вишь, пригодился, – весело ответила она.

Инесса в этот момент как раз нашла страницу, где стоял штамп о регистрации брака владелицы паспорта с Никитой Евгеньевичем Каплуном. Майя почувствовала, что земля опять уходит у нее из-под ног, и в новом приступе бессилия опустилась на колено той же длинной трубы, на которой сидел бомж.

– Ну и кто поверит, что вы и эта девушка с фотографии паспорта – одно и то же лицо? – выдала Инесса. – Вы себя давно в зеркале видели? Да и паспорта нынче другие!

Манька, ничуть не смутившись, ответила:

– Кому надо, тот поверит! Документы поднимут из архива, если что... Не разводились мы с Никитосом, а значит, я его законная жена и есть! А ты, – бомжиха указала коричневым пальцем на Майю, – проживаешь с ним в полном беззаконии.

– Я замужем не за... Каплуном, а за Савельевым, – нашла силы сказать Майя.

– Ага! Только твой Савельев и есть мой Никитка Каплун! Думаю, найдутся люди, которым будет интересно знать, отчего бизнесмен Савельев скрывает свое настоящее имя!

– Так! С этим все ясно! – подвела итог этой части разговора Инесса, хотя Майе ничего ясно не было. – Скажите теперь, какого черта вы нас тут держите. Что с этого хотите поиметь?

– То самое! – выкрикнула бомжиха и скрипуче расхохоталась. – Если Никитос не желает, чтобы выплыло наружу его интересное прошлое, пусть раскошелится. А как только раскошелится, так мы вас ему и выдадим. И делайте втроем что хотите, да, Сифон?!

Бомж любовно хлопнул Маньку пониже спины и одобрил ею сказанное:

– А то! – потом загасил окурок и добавил: – А будете орать – быстренько руки свяжем и рты заткнем. Вот хоть этой тряпицей. – Он поднял с земляного пола подвала ссохшуюся ржавую тряпку и выразительно ею потряс.

Майю передернуло, а Инесса опять спросила:

– А если он не раскошелится? Может, он уже везде соломки подстелил и вас совершенно не боится.

– Но вас-то надо ж выручить! – отозвалась Манька и опять хохотнула. – Так что никуда он не денется!

Майя, вспомнив слова Инессы, подумала, что Роману, может быть, захочется, чтобы они и впрямь сгинули в этом подвале. Впрочем, какой он Роман? Он – Никита Евгеньевич Каплун, женатый на страшной бомжихе Маньке... И это наверняка не единственная его тайна. Манька же прямым текстом сказала, что у Романа «интересное» прошлое. Майя поймала себя на том, что больше ничего не хочет знать о муже. Его «интересное» прошлое ей совершенно не интересно. Похоже, что и у Инессы пропал к Савельеву всякий интерес. Она тоже ничего не спросила о нем у бомжихи.

Между тем Сифон поднялся со своего места и пошел к двери.

– Так что сидите, девки, смирно и не рыпайтесь, – заключила Манька и отправилась вслед за своим приятелем. Дверь за ними закрылась. Послышался шум придвигаемого к ней тяжелого предмета.

Женщины помолчали, потом Инесса уселась на трубу, на которой только что королем восседал бомж по прозванию Сифон, а сейчас осталась сидеть одна Майя, и изрекла:

– Мы просто обязаны отсюда вырваться назло этим бомжацким рылам! И еще назло Каплуну Никите Евгеньевичу, который, как мне кажется, спасать нас не спешит.

– Может, он еще ничего не знает, – предположила Майя.

– Ага! Как же, не знает! Эти ж морды сказали, что он должен нас выкупить!

– Ну вот! Может, деньги собирает или еще что...

– Можно подумать, что бизнесмену трудно найти денег. Сомневаюсь, что бомжары запросили с него огромную сумму в евриках.

– И все же мы ведь не знаем, во сколько оценили наши головы.

– Вот именно! Может, сумма настолько мала, что Никитос с минуты на минуту деньги бомжам отдаст в уплату за неразглашение имеющейся у них информации, а нас тут гнить оставит. На что ему мы? Мы теперь слишком много знаем!

– Не может быть... – прошептала Майя, хотя понимала, что такое быть вполне может.

– Ну вот что! Хватит сидеть сложа руки! – заключила Инесса и поднялась с трубы.

– А что делать? – спросила совсем растерявшаяся Майя.