Марина Полетика - Однажды была осень

Короче говоря, она позвонила Лариске. Та была дома и, немного удивившись звонку, радостно сообщила, что муж и сыновья еще в пятницу уехали в деревню помогать деду и бабке пилить дрова на зиму, так что она одна и совершенно свободна. Конечно, она будет счастлива увидеться и поболтать!

Лина принялась лихорадочно собираться. Вообще-то у нее было намечено и еще одно дело, которое как раз и могло занять целый день, но все откладывалось как раз из-за своей очевидной глупости. Причем настолько явной, что даже озвучивать эту прихоть никому не стоило — засмеют. Но Лина давно уже не отказывала себе в куда более дорогостоящих капризах, чем этот, вполне, в общем-то, безобидный. Она смеялась над собой и иронизировала, и откладывала «на потом» — а все равно не получилось, не забылось. Значит, решено. Надо наконец решиться и исполнить задуманное. А сегодня как раз все так сложилось… удачно.

К воплощению задуманного плана Лина подошла со всей серьезностью. Прежде всего — одежда. Спустившись в гардеробную, она откопала самую старую из имевшихся курток, такую, чтоб не бросалась в глаза. Конечно, простота тоже была относительной, она это понимала, но ничего хуже этой кожаной куртки из позапрошлогодней коллекции знакомого дизайнера у нее не было. Все разонравившиеся или вышедшие из моды шмотки она отвозила двоюродной сестре в Нижний Тагил, и родня не могла нарадоваться подаркам. Что же теперь делать-то? После лихорадочных поисков в гардеробной нашлись старые черные брюки — Лина даже не помнила, когда и, главное, зачем их купила. Она давно заметила, что с наступлением осени женщины, которые ходят пешком и ждут на остановках общественный транспорт, все, как по команде сверху, одеваются в черные брюки или юбки. Понятно, что к такой «униформе» легко подобрать черную сумку и черную обувь. Когда-то давно, когда у нее самой были только одни-единственные осенние сапоги (разумеется, практичные черные), она тоже носила черные брючки, к которым подходили любые блузки и свитера. То есть она тогда считала, что подходили.

Это потом ей объяснили, что дневной свет делает черную одежду либо претенциозной, либо дешевой и нелепой, и теперь Лина никогда не носила днем ничего черного. Поглядев на себя в зеркало, новоявленная «модница» с удовлетворением убедилась: старые брюки так упростили и обезличили куртку дивного бордово-коричневого оттенка осенних листьев, что она вполне могла сойти за купленную в магазине кожи и меха эконом-класса. С сумкой и вовсе проблем нет: она возьмет ту, с которой обычно ходит в спортзал. Занимаясь выбором костюма для сегодняшней роли и набивая спортивную сумку одеждой, из которой вырос Андрей, Лина не заметила, как отвлеклась от неприятных мыслей и целиком отдалась предвкушению . Ее ждет настоящее приключение — можете не сомневаться!

— Бусенька, детка, я тебя сегодня не беру, — виновато сообщила она, наткнувшись у двери на вопросительный взгляд собаки. — У меня много дел, и потом, ты же знаешь, у тети Ларисы невоспитанная собака, она тебе не даст покоя. Сегодня папа дома, ты останешься с ним.

Бусечка скорбно вздохнула и отвернулась — о, она тоже умела сделать Лину виноватой! На самом же деле зловредная крохотулька была вполне довольна таким раскладом, потому что валяться по диванам и играть плюшевыми мышками ей нравилось гораздо больше, чем сопровождать хозяйку по всяким непонятным делам. Но, как и все умные йорки, эту свою маленькую тайну она держала при себе.

На цыпочках, как воришка, Лина спустилась на цокольный этаж… и обнаружила, что машины Сергея нет в гараже. Сердце у нее упало: по воскресеньям до чертиков уставший от трудовых будней муж отдыхал, превращаясь, как он сам выражался, в «ленивый кабачок» — валялся на диване, смотрел телевизор, вечером блаженствовал в своей любимой сауне, подняв температуру до невыносимости, а в бассейн напустив ледяной воды, в которую Лина боялась даже мизинчик сунуть. И вытащить его куда-либо было совершенно невозможно. «День ленивого кабачка» — это святое. Уйти, не сказав ни слова, — какое вопиющее нарушение правил!

С трудом пришедшая в себя Лина почувствовала, как ее запал гаснет, а кураж исчезает, будто воздух из дырявого шарика. Как же так? Это же она хотела демонстративно уйти из дома, чтобы ее искали, о ней беспокоились, а получилось…

— Ну и ладно, — постаралась встряхнуться «беглянка». — Тогда и я уеду без всякой записки, с чистой совестью! А телефон… Телефон забуду, да! Еще посмотрим!

Уже выехав из гаража, она не поленилась вернуться в дом и показательно «забыть» свой сотовый у зеркала в прихожей. Подготовительный этап тайной операции был завершен. Впереди маячило долгожданное приключение, которое она намеревалась совместить с визитом к Лариске.

На своем «Лексусе» Лина доехала до окраины города, до трамвайного кольца. Выбравшись из теплого салона автомобиля на холод, она мгновенно промерзла до костей и, спустившись в подземный пешеходный переход, купила себе всего за пятьсот рублей длинный бордовый шарф с серыми монограммами «Louis Vuitton». На поверку оказалось, что шерстяной «нахальный самозванец» теплый и приятный на ощупь. Замотав его вокруг шеи, Лина сразу согрелась и повеселела: за такой вот шарфец где-нибудь в Милане ей пришлось бы выложить гора-а-аздо больше денег. Однако жизнь постепенно налаживается!

Пока Лина возилась с шарфом, толпа на остановке значительно выросла. Слава богу, через несколько минут подошел тринадцатый, который, как она выяснила заранее, ей и был нужен. Лина удачно плюхнулась на свободное место — успела! — и испытала по этому поводу давно забытое чувство радости от маленькой победы над судьбой. Сколько же лет она не ездила на трамвае?! Пожалуй, с тех пор, как муж купил ей ее первую машину, а это было, когда Андрюшке исполнился год. Теперь он уже в седьмом, и через месяц ему будет пятнадцать. А они уже давным-давно живут в загородном доме в поселке под названием Чистые Ключи, и общественный транспорт ушел из их жизни.

— Ваш билетик? — нависла над ней кондукторша, пожилая дама в растянутой вязаной кофте.

— Да, конечно, — засуетилась Лина. — А сколько стоит?

— Восемнадцать, — сообщила кондукторша и посмотрела, кажется, осуждающе. В ее глазах без труда читалось рассуждение типа: «Взрослая тетя, а не знает таких вещей, будто с Луны свалилась. Во всех газетах уже месяц орут, что с нового года тариф повысят до двадцати трех рублей, спорят, даже в суд кто-то на кого-то подал».

— Я не из Екатеринбурга, — зачем-то соврала Лина, будто оправдываясь. Ей очень хотелось показаться своей в этом ненадолго образовавшемся трамвайном сообществе.

Кондукторша кивнула, молча выдала ей билет. Суровое лицо женщины осветил лучик улыбки — хозяйка трамвая свято чтила законы гостеприимства.