Ярослава Танькова - Яся ищет мужа

«И вот сейчас эти девочки с завистью смотрят мне вслед, пытаясь угадать, чем я лучше их? — думала я. — Почему я уже здесь сижу, а они нет? Почему меня бесплатно поят шампанским, а у них не всегда есть даже на пиво по местным ценам?»

Сейчас, в связи с этим воспоминанием, в моей памяти всплывает лишь отрывок из булгаковского «Собачьего сердца», там, где пес Шарик несказанно гордится ошейником: «Ведь ошейник для собаки все равно что портфель…» Так и охотницы, в сущности, гордятся своими «ошейниками».

При этом, думая так, я благополучно упускала из виду, что далеко не все девушки пришли за шансом, некоторые, возможно, пришли просто потанцевать. Причем со своими симпатичными парнями. Но мне не хотелось об этом думать, потому что это означало бы признать свое поражение, признать, что мое положение — пусть даже и в ВИП-зоне, но с годящимся мне в отцы слюнявым толстяком — хуже, чем у этих девушек. А этого допустить я никак не могла! Я ведь так старалась, добиваясь такого результата…

Кстати, вопрос с ночевкой достаточно просто разрешился. Перед отъездом в клуб я твердо заявила Анжеле, что не хочу и не буду спать с Аркашей. И что раз они у него останавливаются, то меня надо срочно отправить обратно в Канны.

— Поддерживаю, — неожиданно согласилась Анжела. — Он и так достаточно крепко на крючке, чтобы давать ему еще что-то. Теперь надо поводить за нос. Но уезжать-то зачем? Мы с тобой на яхту хотим? Хотим! И Аркаша нас берет. Ты просто скажи ему при удобном случае, что не хочешь обрекать себя на «соблазн», поэтому уезжаешь… Ему будет приятно, что ты можешь его жирами соблазниться, и он тебе, уж поверь, любую неприкосновенность пообещает.

Анжела была опытной девушкой. Все вышло именно так, как она сказала. Когда мы ехали в клуб, Аркаша уселся со мной на заднем сиденье, и первое, что он прошептал мне на ухо, как только мы тронулись: «А ты какого цвета трусики носишь?» Далее я идеально, как по партитуре, сыграла свою тему.

— Аркадий, я боюсь, что мы с тобой так слишком далеко зайдем… — Трагичности моего голоса в тот момент позавидовала бы, наверное, даже Вера Холодная. — Ты удивительный и, похоже, мастерски умеешь растормошить, вскружить голову женщине. Но я не хочу поддаваться, я пока не готова… Видимо, мне придется уехать, потому что я боюсь, что ты будешь давить.

В ответ на эту тираду я получила несколько слюнявых поцелуев в плечо и горячее обещание не давить.

— Малыш, ты что же, меня совсем монстром считаешь? Я не хочу тебя ломать… Просто останься отдохнуть… вот и подруга твоя здесь. Вместе на яхте позагораете, а мы — старикашки — вами полюбуемся!

В общем, сидя в клубе, я чувствовала себя настоящей охотницей и, похоже, вошла в азарт. Я уже одной ногой была на яхте, думала, насколько придется продлить командировку, «но зато какой будет материал!». И тут же ловила себя на мысли: «А может, не писать этого? А то поссорюсь в результате с полезными людьми…»

В этот самый момент судьба снова крутанула свое «фуэте», и я оказалась на танцполе вместе с Анжелой. Мы хотели пару минут попрыгать и затем отправляться спать. Но тут случилось непредвиденное. Меня буквально подхватил и закружил в бешеном ритме диско какой-то совершенно очаровательный незнакомый парень…

Танцы — моя слабость. Моя «ахиллесова пята». Я и сама неплохо двигаюсь, но в руках хорошего танцора расцветаю и теряю счет времени. Так случилось и на этот раз. Парень был похож на фавна — смуглый, с копной шоколадных, спутанных волос, пронзительно-лазоревыми глазами и как будто специально, для сравнения, подобранным судьбой именем — Аркадий. Танцевал, как бог! И каждое его прикосновение, взгляд обжигали. И тут же эхом всплывали в памяти мокрые поцелуи другого Аркаши, который ждал меня сейчас в ВИП-зоне.

А еще у фавна Аркадия была здесь компания заводных друзей — молодые мальчишки и девчонки, выделывающие под музыку умопомрачительные акробатические трюки. Как позже выяснилось, они были подтанцовкой одной из российских звезд, приехавшей на «Фестиваль русских дней». То есть обычными, даже не «мажористыми» ребятами, самостоятельно зарабатывающими себе на жизнь любимым делом. Они не покупали себе здесь выпивку, чтобы не остаться «на мели», растратив сразу все «суточные». Но они были свободны! И особенно остро я чувствовала это сейчас, после того как сама испытала ту внутреннюю несвободу зависимого человека, которая заставляет девушку выдумывать хитроумные ходы, чтобы до последнего не ложиться в постель к неприятному и нелюбимому человеку… У любого свободного человека возникает логичный вопрос: «А зачем, если можно просто послать его подальше?» Но для того чтобы этот вопрос возник, надо уже быть свободным.

Как же мне от них не хотелось уходить в свою ВИП-зону, обитанием в которой еще полчаса назад я так мысленно кичилась! Внутри снова бушевал шторм противоречивых эмоций. Он поднял со дна души «ил» недавней депрессии и неприязнь к «удачливой охотнице» в себе.

— Но я же не охотница, а журналист! — мысленно оправдывалась я сама перед собой. — Это же только эксперимент!

«Ой ли, так уж и „только эксперимент“! — доносился голос зануды-интуиции. — А кто еще час назад подумывал не писать об Аркаше, чтобы „не ссориться с полезным человеком“? А кто строил далеко идущие планы на роман с Женей? А кто даже сейчас, улыбаясь Фавну, со страхом думает о том, что слюнявый Аркаша может обидеться на такие вещи и отказать в милости быть принятой „ко двору“…»

Часов у меня не было, но в какой-то момент я поняла, что уже очень давно не вижу в толпе танцующую Анжелу. И уже точно пора возвращаться за стол. Зал-то огромный, может, они меня уже ищет, да не могут найти? Я не без труда разыскала наш столик и… обнаружила на своем месте, рядом со слюнявым Аркашей, очаровательную, большегрудую и пухлогубую брюнетку Олесю. Она была объективно моложе и красивее, чем я, при этом благосклонно внимала его «сюсюканью» и, похоже, была готова ответить на любые вопросы, включая и то, какого цвета трусики она носит.

В общем, пролетела я мимо яхты, что называется, как фанера над Парижем. Не знаю, обиделся ли Аркаша на мое долгое отсутствие или углядел наши танцы с фавном и посчитал подобные выходки непростительными… Он не сказал на счет этого ни слова. Просто дал понять, что я в отставке, и вопрос о поездке в гости уже не стоит. Анжелка успела шепнуть мне поговорку про московское метро: «Попу поднял — место потерял!», и что Олесю эту он притащил с танцпола, когда выходил в туалет: «И дались тебе танцы с тем сопляком!»