Елена Усачева - Игра по чужим правилам

– Эту или эту? – Лешка чем-то ткнул в зеленую поросль, отчего деревца зазвенели и задрожали.

– Крайнюю. Она пушистей. – Смотреть на елки не хотелось. Чего они с таким осуждением на нее уставились? Мишуры побольше, дождика и шаров разноцветных – у нее будет самое красивое новогоднее дерево на свете. На такую красоту непременно придет Дед Мороз и подарит подарок. Что-нибудь сногсшибательное.

– Тогда отходи.

Лешка сделал шаг назад и замахнулся.

– Ой!

Небольшой железный топорик с черной пластиковой ручкой тюкнулся в сугроб – Щукин промахнулся. С елок полетел снег.

– Чего это у тебя? – ахнула Ира.

– Оружие пролетариата, – буркнул Лешка, по новой занося руку.

– Может, ножовкой? – Ира зашуршала пакетом. Чехол зацепился острым краем и стал рвать целлофан.

– А может, головой? Отойди!

Щукин встал ближе к деревьям, короче размахнулся.

Тюк…

Глухой стук эхом прокатился по лесу. Почему-то сразу представилось, как с треском падает вековое дерево. Но это все было кино. Ничего не падало. Только Лешка негромко чертыхался, пытаясь упереться в деревце. Ухватился за макушку и провалился в зелено-снеговую кашу.

Тюк… Ах…

Лес отзывался массой звуков. Хмыканье, вздохи, шуршание. Были даже шаги. Неспешные такие. Словно лось шел. Или кабан отправился на охоту. Какого еще зверя встретишь зимой в лесу?

Тюк…

Что же он так долго?

Ира вглядывалась в черно-серую ночь до ряби в глазах.

Вдруг стало ясно слышно – идут. С хрустом продираются сквозь кусты. Шоркали ветки по коже. Звякало железо.

– Полиция! – побежала вперед Ира. А в действительности сделала шаг, споткнулась и повалилась на снег.

– Куда? – Лешка еле успел перенаправить руку, чтобы обухом не заехать по бестолковой голове одноклассницы.

– Слышишь? – Ира вцепилась в плечо Щукина.

Поначалу ей казалось, что весь лес заполнило ее перепуганное сердце. Но тут звякнул трензель, и неподалеку радостный голос произнес:

– Затихли чего-то.

– Быстро! – Щукин пихнул Иру в снег и стал бестолково стучать по елочке, но она, поддерживаемая соседками, не желала падать.

– Бежим! – Ира завязла в сугробе.

– Туда! – ахнуло по лесу.

– Стой! – отозвалось эхом.

– Держи! – Щукин сунул Ире в лицо колючие ветки. Она обнялась с елкой и снова повалилась в снег. Успела заметить, как Щукин спрятал за пазуху топорик и побежал обратно по своим следам. А на него из темноты, как вестник из преисподней, вывалилась огромная лошадь. Столкнувшись с Лешкой, лошадь попятилась.

– Стой! – повторил полицейский, вытягивая вперед руку.

Ира подхватила елку, сделала шаг, запнулась за свою же добычу и упала в колючий зеленый строй. В нос ударил новогодний запах смолы и терпкий еловый дух.

– Вон второй!

Всадник возник слева. Ира вцепилась в обрубок ствола и побежала в темноту. Деревья выплывали на нее, не давая пройти. Она несколько раз падала, набирая снега в рукава. С виду небольшая елка оказалась неожиданно тяжелой и неповоротливой. Ее лапы цеплялись за ветки, вырываясь из рук.

– Стой! – Эхо множило крик.

Ира споткнулась об очередную корягу и плашмя повалилась на руки. Подтянула к себе елку, ткнулась носом в дурманящую еловую хвою и вдруг почувствовала невероятное родство с этим несчастным деревом. Срубить срубили, но вместо того, чтобы принести в тепло и поставить в ведро с песком или в подставку с водой, волокут мордой по веткам.

Лес ходил ходуном. Вдалеке виднелись отсветы фонариков, перекликались голоса. Ира пыталась понять, попался ли Щукин, но деревья старательно глушили звуки – ничего нельзя было разобрать.

Свет фонариков приближался. Ира приподнялась, разглядывая снег. Ну, конечно! Она бежала, как маленький слоник, оставляя за собой не просто следы, а широкую просеку с указателями: «Бежать туды». Хорошо бы немного вернуться, чтобы запутать след. Но фонарики были слишком близко.

Если она себя плохо слышит, когда бежит, то уж всадники и подавно должны различать только шаг своих коней. Ира удобней перехватила елку и пошла вперед. От напряжения тело неприятно ломило. Что произойдет, если ее поймают? Елку отберут, уведут в участок, выяснят, кто она, вызовут родителей, сообщат в гимназию. Это вам не из окна кабинета химии выбираться, это уже серьезно. Из гимназии ее с треском вышибут. Никаких повторений и схем, только ее дурная голова.

Злость заставила шагать активней. Нужно выйти на дорогу. Там полицейские потеряют след и можно будет отсидеться в кустах.

Она брела, а дорога все не начиналась. Вроде в лес они ступили налево, прошли всего ничего. Предположим, что, убегая, она сильно забрала влево, значит, скоро будет граница парка. Он же не бесконечный. Тридцать километров в ширину, пятьдесят в длину… Всего ничего! За десять часов его можно весь пройти!

Елка вырвалась из рук, заставив замереть.

Лес скрипел, покрякивал и вздыхал. Ни шагов, ни голосов. И что самое странное – не было слышно машин. По краю леса проходила дорога, определить, где она, всегда было легко по характерным звукам. По Ириному подсчету своим марш-броском она должна была оказаться около нее. Или все машины вдруг решили поломаться и никуда не ехать?

Елку на плечо, шаг шире! Завтра Щукин всем расскажет, что у Иры проблема с головой. А не будет сам рассказывать, Курбанова выпытает.

Ира всхлипнула и села в снег. Откуда только эти полицейские взялись? Как будто специально выслеживали именно их с Лешкой, ждали, решатся ли они сунуться в лес. Или просто делали последний обход, то есть объезд, а тут Щукин с Лисовой такие красивые нарисовались с топором и пилой. С молодецким посвистом и маршевым шагом. С плакатом: «Идем рубить елки!»

Ира приподнялась, оглядываясь. Тихо. Вообще ни звука. Только дерево какое-то от мороза скрипит. Надо возвращаться обратно по своим следам. А то и правда заблудиться тут недолго.

Пришлось сделать большой круг, чтобы повернуть – елка, напоминая о своей длине, цеплялась обо все. Варежки в иголках и смоле. Пропали варежки. В чем завтра в школу идти?

Ира подняла голову и чуть не вскрикнула от испуга. Лес придвинулся к ней всеми своими мордами, копытами и образинами. Шарахнулась, налетела грудью на обрубок ствола. Боль горячим жаром прошла по груди.

Нет, по своим следам она не пойдет. Полицейские не дураки, сидят, ждут ее там, засаду устроили. А тут она вся такая красивая вываливается.

Так, не паниковать. Она не на Таймыре и не в тундре, чтобы заблудиться. Это же ее родной парк, никаких кабанов здесь нет! Так бывает, она просто не дошла. Как всегда, двух шагов не хватило. Сейчас она эти два шага сделает…

На втором шаге снег под ногой провалился, она ухнула вперед, чувствуя, как ее делит на две неравные части – нога в одну сторону, все остальное в другую. Вспомнился поход с купанием в ручье. Все повторялось, как дурной сон.