Мария Чепурина - Ненастоящий поцелуй

— Честь школы, — повторила Вера. — Ну и правильно.

— А как же наши личные интересы? — взволнованно спросила Большакова.

Созонова вывернулась из ее объятий.

— Слушай, ты как хочешь, а я сейчас пойду и расскажу все Наталье Ивановне. И вообще. Зря с тобой поделилась. Не хочу участвовать во всяких интригах.

— Ну ладно, ладно, уговорила! Скажем Наталье Ивановне, — воскликнула Рита, увидев, что Вера уходит. — Только ее еще нет. Она придет за час.

Вера остановилась.

— Откуда ты знаешь? Она обещала быть за два часа.

— Не может. Я разговаривала с ней по телефону. Честное слово, Верка!

— Но ты обещаешь, что до ее прихода не донесешь организаторам?

— Обещаю.

— Клянешься?

— Клянусь.

— Скажи: «Если я донесу, то пусть меня тоже снимут с соревнования»!

— Созонова, не болтай глупостей! Детский сад! Сказала, что не донесу, значит, так и будет.

— Ну хорошо, верю.

— То-то же, — сказала Рита. — Ну да ладно, хватит торчать в этой уборной. Мне еще надо успеть поесть перед выступлением.

Большакова направилась в столовую, а Созонова — в раздевалку. Нашла свой костюм (хорошо, что у таких, как она, ничего не похищают!) и стала потихоньку переодеваться. Айши не было: видимо, носилась по ДК в поисках своего наряда. Вера про себя порадовалась, что не видит Оксаны и ее слез. Говорить Синепупенко обо всем до того, как сообщит Наталье Ивановне, Созонова не хотела: того гляди, Айша убьет Артемьеву. Да и самой Инны Вера теперь побаивалась: мало ли, как та вздумает отомстить за свое разоблачение? Нет, прежде всего надо бы дождаться Наталью Ивановну и заручиться ее поддержкой. Скорей бы уже пришла! Скорей бы… Созонова так сильно ждала преподавательницу, что ей начал мерещиться ее голос.

Или не мерещиться?

Вера подняла голову. Наталья Ивановна стояла в дверях раздевалки, обнимая заплаканную Оксану, — сама почти рыдающая.

— Ну послушай, — успокаивала она Айшу. — У нас еще почти два часа! Может, успеем, найдем. Девчонки, красный шелковый костюм точно никто не видел?

Созонова открыла рот. Она хотела сказать Наталье Ивановне что-то вроде «Давайте отойдем» или «У меня есть, что сказать вам». Не успела. В раздевалку, как всегда, не церемонясь, вошли несколько женщин в деловых костюмах.

— Инна Артемьева! Есть здесь такая?

— Ну есть. — Инна встала.

— А в чем, собственно, дело? — спросила Наталья Ивановна.

— Артемьева дисквалифицирована за порчу костюма другой участницы.

Инна стиснула зубы. Тренер схватилась за голову. Айша, услышавшая слово «порча», заревела, как на похоронах. А Вера поняла, что Большакова обманула ее, как маленького ребенка.

Стоит ли описывать дальнейшее? Крики Натальи Ивановны, вывешивание исправленного списка участниц, оживленное обсуждение случившегося, поочередная беготня в туалет — посмотреть, действительно ли мусорные ведра и унитазы до краев набиты рубинами и бриллиантами с костюма Синенепупенко (молва описывала все именно так). Айшу, у которой началась истерика, отправили в медпункт, а оттуда — домой. Инна уходить не хотела. Она сидела в раздевалке мрачная, гордая, как партизанка на расстреле, бледная (еще бледнее, чем обычно) и шарила вокруг себя злыми глазами.

За час до начала, когда Вера была уже полностью переодета и накрашена, она неожиданно услышала у себя за спиной голос Артемьевой:

— Это ты, Созонова. Это ведь ты донесла, да? Сволочь!

Вера замерла. Вместе с ней замерла вся раздевалка — что теперь случится, уж не набросятся ли девчонки друг на друга?

— Хочешь занять призовое место, да? Думаешь, я не догадаюсь, да? Умная самая? — Инна говорила громко, но спокойно, и от этого еще более угрожающе.

— Это не я… — пролепетала Вера.

— Это не она! — Аня неожиданно поднялась с места.

При виде ее самодельной ситцевой юбки, едва достающей до голени, дешевых блесток на дешевом бюстгальтере и «счастливых» носков, танцовщицы захихикали.

— Это Маргарита Большакова, — продолжала Аня твердо. — Я сама видела, как она бегала в оргкомитет!

Пышная рыжая королева в изумрудном платье и длинных перчатках захлопнула пудреницу, подняла глаза, окинула взглядом гримерную.

— Только не говори, что тебя зря оклеветали, Инна! — презрительно произнесла она.

— Свинья! — кратко ответила Артемьева, пронзив холодным взглядом Большакову.

— Ой-ой-ой, какие мы суровые! — Рита довольно хихикнула и с независимым видом продолжила краситься.

«Теперь она, наверно, победит, да?» — тихо спросила у Веры какая-то незнакомая девчонка. «Похоже на то», — ответила Созонова.

Все ожидали, что Инна вот-вот накинется на Большакову, начнет выцарапывать ей глаза, рвать костюм, выдергивать волосы… Но та продолжала неподвижно сидеть в углу, уставившись в одну точку. Смирилась, подумали девчонки. Через десять минут все забыли об Инне и Рите.

Наконец подошло время начала конкурса. Первые танцовщицы уже вышли на сцену, остальные толклись за кулисами. Артемьева куда-то умотала: все решили, что домой. В раздевалке остались лишь несколько конкурсанток из числа тех, кому по жребию вышло идти в последней четверке. Вера с Маргаритой были среди них. Уже начавшие утомляться, они ждали своей очереди, маялись от скуки.

— Ну что, Созонова? — ехидно поинтересовалась фаворитка соревнования. — Все еще думаешь, что не надо было доносить на Инну в оргкомитет? Или уже смирилась с мыслью поехать в Москву? А, чистюля?

— Я не «чистюля», — ответила Вера.

— Ну ты же вся такая честная, ага?

— Нет. Я обычная.

— То есть в глубине души ты все же благодарна мне за вовремя принятые меры? Уже предвкушаешь бронзу, да? Или даже серебро?

— Мне было бы интереснее выиграть их, если бы все вели себя по-спортивному.

— Ох, наивная! — и Рита усмехнулась. — Послушай-ка, что я тебе скажу…

— Большакова, а Большакова! — прервал ее чей-то голос.

Рыжая обернулась.

В ту же секунду ей в лицо выплеснули полное ведро помоев.

— Это тебе за стукачество! — крикнула Инна. — А тебе, Созонова, за то, что не держишь язык за зубами…

По-видиму, Артемьева хотела кинуться на Веру и избить ее. Но она не до конца все просчитала. Не дав мстительной коллеге договорить, мокрая, грязная Большакова сбила ее с ног, повалила на пол и принялась драть за волосы. Инна с визгом вцепилась в лицо обидчицы нарощенными к конкурсу ногтями. Та, недолго думая, укусила Инну за руку. В ответ последовала попытка разорвать конкурсное платье… Только тут Вера пришла в себя и вместе с другими свидетельницами драки побежала звать на помощь.

Когда девчонок растащили, всем стало ясно, что Рита не примет участия в чемпионате. Инна специально рассчитала напасть в последний момент, чтобы та не успела привести себя в порядок. Кинувшись в драку, Большакова еще больше ухудшила свое положение. Теперь она стояла мокрая, грязная, растрепанная, с растекшейся по исцарапанному лицу косметикой.