Екатерина Вильмонт - Девочка с перчиками

— Мама, зачем? Ну, и что ты ей сказала? — напрягся Тимофей.

— Процитировала Грибоедова… Ну, перефразировала самую чуточку…

— Мама!

— «Ваш муж, прелестный муж, не более наперстка…»

Тимофей фыркнул.

— Если я правильно помню, там речь шла о шпице? Ну, ты даешь, мама! Только зачем?

— Я так ее не люблю, что хотелось сказать ей какую-нибудь гадость, только и всего.

— И после этого подвига ты решила пригласить на ужин Яну?

— Ну, в общем да!

— А что, интересно знать, тебе ответила Юлька на твою любезность?

— Ничего! Позеленела от злости, пожала плечами и отошла с брезгливой миной.

— Она мне сегодня звонила, хотела поговорить о чем-то, но у меня минуты свободной не было. Отложили на неделю.

— Очень хорошо. Вам надо поговорить о разводе. Надеюсь ты намерен жениться на Яне?

— Безусловно, но куда нам спешить?

— А Мише ты уже написал?

— Пытался, но сообщения не проходят, видимо, он сейчас там, где связь не работает. И меня это мучает. Но завтра я снова попробую.

— Тима, я дам тебе утром список, что надо купить для Арношки.

— Хорошо. Мам, а что Яна сказала в ответ на твое приглашение?

— Обрадовалась. Очень, голосок так звенел…

— Тетя Рита, вы симулянтка! Я сразу поняла! — смеялась Яна, целуя Маргариту Семеновну, живую и здоровую.

— Ну и кто бросит в меня камень? Уж точно не ты, вон как сияешь! Смотреть одно удовольствие, как похорошела! Я ж с самого начала говорила — золотой мужик. И в койке, видать, не промах…

Яна залилась краской.

— Чего краснеешь, дурочка? Это так важно, особенно в твоем возрасте… Думаешь, почему я столько лет проваландалась с этим паскудным Гришкой? Он был такой любовник… Правда, в последнее время уже без виагры не обходился. А вот молодая сучонка, видать, его и без виагры заводила…

— А о нем ни слуху, ни духу?

— Да как сказать… Есть кое-что…

— Да говорите же, тетя Рита!

— Мне тут одна его дальняя родственница звонила…

— И что?

— Понимаешь, эта баба его жену всегда терпеть не могла, а про нас с Гришкой ничего не знала. Мы с ней перезваниваемся раза два в год, вот она и позвонила, хотела радостью поделиться. Бросил мол Гришка свою Антонину, с молодой бабенкой в Англию слинял. Антонина с дочкой пытались его искать, но, как говорится, следы его затерялись на просторах Европы. Вот, если бы они знали, на какую низость он пошел… его вообще-то через Интерпол искать надо…

— Ладно, тетя Рита, Бог с ним!

— Нет, не Бог, и даже не черт. Просто хрен с ним!

… — Янка, что с тобой? — спросила Вета.

— А что?

— У тебя глаза сумасшедшие. Влюбилась опять?

— Почему опять? — с какой-то пьяной улыбкой проговорила Яна.

— Так… Верной подруги моряка из тебя, судя по всему, не вышло?

— Не вышло, Веточка, меня совесть мучает, но я ничего не могу с собой поделать. С ума схожу…

— Ну надо же, я думала ты на такое не способна.

— Я тоже так думала.

— Ну и кто этот герой?

— Так… Один человек… Самый лучший…

— А сколько лет этому самому лучшему?

— Почти сорок.

— И не женат?

— Женат, но ушел от жены.

– Из-за тебя?

— Нет, из-за щенка.

— Как это?

Яна рассказала. Ей безумно хотелось говорить о Тимофее, все равно с кем, а Вета, она знала точно, не была болтушкой.

— А что, в этом что-то есть!

— И у него такая мама! Я вот позавчера была у них в гостях…

— Но ты вроде и с Мишкиной мамой ладила?

— Ладила, да, но это другое… Я ее немножко побаивалась, она такая суперобразованная, такая тонная, мне при ней почему-то всегда хотелось выпрямить спину и сложить руки на коленях. А тут… Знаешь, Ольга Варламовна рассказала, как на днях ехала в автобусе и сзади нее какой-то пьяный мужик непрерывно матерился. Ей это надоело, она обернулась к нему и говорит: «Ну, ты, импеданс со звездочкой, заткнешься ты когда-нибудь?»

— Как? — фыркнула Вета.

— Импеданс со звездочкой.

— А что это такое?

— Какой-то технический термин, я не понимаю, но звучит интересно. И этот матерщинник рот открыл от изумления и заткнулся. Не понял, что это было!

— Да, здорово! Надо взять на вооружение. Ну-ка повтори еще разок для технически безграмотных. По слогам!

— Импеданс со звездочкой!

— Класс! Так можно наглых студентов осаживать. Они ж у нас гуманитарии, вряд ли знают. Погоди, как ты сказала зовут эту даму?

— Ольга Варламовна, а что?

— Слушай, а любимый твой часом не Логунов, лучший друг Мишки?

Яна вспыхнула.

— В том-то и беда… А ты его разве знаешь?

— Нет, но много о нем слышала от того же Мишки. Он всегда говорил, что у его лучшего друга идеальный брак…

У Яны сделалось вконец несчастное лицо.

— А я вот что тебе скажу, подруга, так Мишке и надо! Что за дела? Не успел закрутить роман, как тут же отвалил в кругосветку! Причем не по работе, а для развлечения! И какая жизнь с ним может быть? Не мучайся, Янка! И вот я что еще тебе скажу — тебе приодеться надо, ну и прираздеться тоже…

— Прираздеться? — засмеялась Яна.

— Ага, бельишко посексуальнее купить. Я знаю один магазинчик, там сумасшедшее белье продают. Хозяйка — подружка моей свекрови, она нам хорошие скидки сделает! И знаешь, я уверена, у тебя с Логуновым получится! В браке свекровь — первое дело, я всегда говорю!

— Да, Веточка, знаешь, я ужасно хочу… это… прираздеться!

— Тогда едем, в чем проблема!

— Юль, ну вот, я приехал, чего ты хотела?

— Привет! Заходи! Куда ты в ботинках? Сними сейчас же!

— И не подумаю! Нет ничего гнуснее, чем ходить в тапках в чужом доме! — доставил себе удовольствие Тимофей.

Юля метнула в него исполненный ненависти взгляд. Однако ничего не сказала, только пожала плечами.

— Ты, вероятно, голоден? После работы?

— Нет, спасибо. Так в чем дело?

В этой красивой элегантной квартире с этой ослепительно красивой элегантной женщиной он прожил много лет и даже думал, что счастлив.

Он вошел в гостиную, прошел в ботинках по ковру, плюхнулся в кресло и вытянул ноги.

— Может, ты уже скажешь, зачем я тебе понадобился?

— Видишь ли, Тима, — как-то замялась Юля. — Скажи правду, почему ты все-таки ушел? Я не верю, что из-за этого щенка. У тебя появилась женщина, я знаю!

— Ну и что? У тебя еще раньше появился мужчина.

— У меня появился не мужчина, а клиент! Это большая разница.

— Юль, звучит уж очень двусмысленно… И клиент очень уж знойный… А впрочем, мне это уже не интересно. Ты, вероятно, хочешь поговорить о разводе?

— Ну… Тима, а зачем нам разводиться?

— То есть?

— Давай сохраним статус-кво.

— Зачем это?

— Буду с тобой откровенна. Мне это нужно… еще на год. А потом мы тихо разведемся и делай что хочешь.

— Не понимаю!

— Ну, так надо!

— Кому? Ты же собиралась быть откровенной! — напомнил он. — Впрочем, я, кажется, понимаю… Я краем уха слышал, что этот твой писатель связан контрактом, по которому должен изображать безутешного вдовца, а контракт истекает через год, так?