Галина Куликова - Влюбиться в лучшего друга

Он посмотрел на одетого в форму холеного юношу, который стоял возле соседнего столика, важно выпятив нижнюю губу. У его клиента, державшего перед собой меню, губа была выпячена точно так же. Казалось, что один из них просто-напросто пародирует другого. Регина проследила за взглядом Олега и рассмеялась.

— Действительно, Виктор мог бы от души позабавиться, — сказала она и, достав сигарету, покрутила ее в пальцах. — Но на самом деле здесь очень мило. Кухня, вид на город и все такое…

Олег не успел и глазом моргнуть, а возле Регины уже возник человек с зажигалкой в руках и неуловимым движением поднес к сигарете бойкий огонек.

— Мне все как обычно, — бросила Регина, кивком поблагодарив его за оказанную любезность.

Олег наблюдал за ней и радовался тому, что сумел-таки воспротивиться колдовским чарам. Эта девушка принимала всеобщее поклонение как нечто само собой разумеющееся. Рано или поздно ему тоже пришлось бы ей поклоняться. Однако Олега совсем не вдохновляли подобные отношения.

«Наверное, она страшная эгоистка, — подумал он. — Привыкла, что в этой жизни все делается только для нее и ради нее. Остальные люди занимают ее лишь постольку, поскольку попадают в сферу ее личных интересов. Например, я сам. Она ведь собирается замуж за Виктора, но вовсе не против приручить заодно и меня. Мало ли, авось на что-нибудь сгожусь. И я действительно сгодился! Вот, разбираюсь в их с Витькой личных проблемах. Но Регине этого мало. Ей нужно, чтобы я взирал на нее с обожанием, иначе ей все не в радость. А поскольку я не взираю, она бесится. Поэтому-то и звонит беспрестанно, требуя очередной личной встречи — надеется снова обворожить. Просто так, ради самоутверждения».

Олег был уверен, что правильно разгадал загадку Регининой настойчивости. Еще он подумал, что, наверное, стал единственным мужчиной, который оказался ей не по зубам, и эта мысль его развеселила. Хотя в глубине души он не мог не признать, что дело было вовсе не в его повышенной сопротивляемости соблазнам. Противоядием Регининому очарованию стало его сильное и очень искреннее чувство к Тане.

Из задумчивости Олега вывел голос официанта, желавшего узнать, «что угодно заказать джентльмену».

— Мне угодно вот это, — ткнул он пальцем в первую попавшуюся строчку меню. Итальянских слов в названии блюда было гораздо больше, нежели русских, и он опасался, что не сможет их правильно произнести.

Когда официант удалился, Регина выпустила изо рта фигурную струйку дыма и, любуясь ею, произнесла:

— Виктор говорит, что это именно ты разоблачил интриганку, которая заварила вокруг нас всю эту кашу. Но он не рассказал мне, как ты обо всем догадался, а ведь это и есть самое интересное. Ты ведь провел частное расследование — прямо как в настоящем детективе. Я так хочу, чтобы ты мне все рассказал!

Олег не стал сопротивляться, решив, что если безропотно выполнит ее просьбу, она не станет задерживать его слишком долго. Начал он с того самого момента, когда Виктор позвонил ему из спортклуба, чтобы выложить возникшие у него подозрения.

— Когда я решил заняться этим делом, то подумал, что хорошо бы заручиться поддержкой кого-нибудь из коллег. На ум сразу же пришла Лиля — секретарша Виктора. Они работают вместе уже не один год, и она могла заметить что-то такое, на что сам Виктор не обратил никакого внимания. В сущности, так все и получилось. У нее были причины заподозрить в нечестной игре нашего нового ландшафтного дизайнера, а потом одна догадка повлекла за собой другую, после чего обвинения посыпались на Яновскую уже со всех сторон.

Регина слушала его рассказ внимательно, как будто боялась пропустить даже самую незначительную подробность. Когда Олег закончил свое повествование, она немного помолчала, а потом спросила:

— Но если Виктора действительно собираются назначить генеральным директором, почему он ничего не рассказал об этом мне?

— Может быть, боялся сглазить? — пожал плечами Олег. — Он и мне ни словом не обмолвился о грядущих переменах. Наверное, дожидался официального приказа, чтобы сделать всем сюрприз.

— Но эта девушка… Неужели она решила рассорить нас с Виктором только из-за его новой должности?

— Из-за очень высокой должности, — уточнил Олег. — Захомутать генерального директора крупной фирмы — это же жутко заманчиво. Такое дело стоило и времени, и усилий.

— Какая изощренная фантазия у этой вашей Яновской, — содрогнулась Регина.

— Она уже больше не наша. Ей однозначно дали понять, что фирма не нуждается в ее услугах. Правда, уволиться разрешили по собственному желанию.

— Ужасная история, — вздохнула Регина, — и я рада, что она наконец-то закончилась. Хотя, если честно, мне безумно неприятно, что Виктору пришлось узнать про моего бывшего поклонника.

— Зато теперь-то уж твой профессор угомонится и оставит тебя в покое, — сказал Олег.

— Скорее бы. Признаться, Владлен Леопольдович очень меня донимает. — Регина потерла переносицу указательным пальцем так, словно у нее устали глаза. — Видимо, я была его последним серьезным увлечением.

— Наверное, твой пример стал наукой для других студенток консерватории, и больше ему с тех пор никого соблазнить не удалось, — усмехнулся Олег.

— Ну да, — согласно кивнула Регина, не уловившая в его голосе иронии. — И теперь он пытается вернуть то, что так бездарно упустил. Он даже не задумывается над тем, что испортил мне карьеру. За это я его ненавижу.

— А ты говорила ему об этом? — поинтересовался Олег. — О своей ненависти?

Регина посмотрела на него с удивлением. Как будто он сказал что-то недостойное, и лично ей такая мысль никогда бы не пришла в голову.

— Нет, я не говорила ему ничего подобного. По крайней мере, открытым текстом. Я думала уладить дело по-хорошему, пыталась его образумить, увещевала. Понимаешь, мне не хотелось причинять ему лишнюю боль, ведь ему сейчас и так несладко.

Олег смотрел на нее, недоверчиво сощурив глаза. Ему с трудом верилось в то, что эта девушка способна испытывать такое глубокое сострадание к бывшему любовнику. К тому же страшно назойливому и не слишком молодому. Регина, будто прочитав его мысли, недовольно передернула плечиками.

— Ну, хорошо, — сказала она наконец, — дело не только в жалости. — Потом подалась вперед и, понизив голос почти до шепота, призналась: — Дело в том, что я его боюсь. Понимаешь, мне стало казаться, что Владлен Леопольдович… как бы это сказать? Немного не в себе. Раньше он был очень представительным, импозантным, уверенным в себе. Но сейчас это всего лишь жалкое подобие человека, которого я когда-то любила. Когда ему удается завести со мной разговор, он становится похож на полоумного. Правда, чаще всего стенает и умоляет меня о милосердии, но иногда в его глазах появляется такое жуткое выражение, что мороз по коже.