Арина Ларина - Всем сестрам по мужьям

– Со мной, – не выдержала мама. – Мы так ни до чего не договоримся. Танюша, ты нам скажи все варианты, а уже от этого будем плясать.

– Вариантов нет, – угрюмо вздохнула Таня. – Вернее, их огромное количество, но надо определиться принципиально. Можно взять квартиры после пожара, но тогда нужен ремонт. Можно взять Лельке комнату в коммуналке, тогда мы по бюджету влезаем.

– Это нечестно, – заявила Ольга.

– Ты рисуй, рисуй, не отвлекайся! – Папенька заботливо пододвинул дочурке листок. – А то как йогурты у пенсионера выпивать, так это честно, а как коммуналка – так нечестно.

– Нам на нее соседи будут жаловаться, – бдительно просчитала ситуацию Александра Семеновна.

– А мы адрес не оставим! – Папашка радостно похлопал себя по животу. – И пусть крутятся, как хотят.

– А внука ты списал? – сурово спросила мама.

Таня ойкнула. Про то, что Вадьке придется менять школу, искать новую, и вообще – оставлять его с этой пародией на мать, она не подумала.

– Вадику будет лучше жить с нами, – сказала мама. – А к Оле он может переехать, когда она… когда-нибудь, проще говоря.

– Нет, я против! – возмутилась Лелька.

– А давайте удалим ее из состава присяжных заседателей, – ядовито улыбнулся папенька. – И выведем за рамки кворума. А то эта курица только и делает, что выражает недовольство. Может, поучаствуешь материально в решении вопроса? А если не можешь, то сиди тихо и запоминай, куда тебя перевезут, чтобы адрес потом не перепутать. Тумбочка дырявая.

– Пап, ты тоже не особо напрягаешься на заработках, – огрызнулась Ольга.

– Я напрягался, когда вас делал. Теперь ваша очередь напрягаться!

– Ой, – заголосила мама. – Напрягался он! Держите меня семеро! Да больше разговоров!

– Как я устала, – пробормотала Таня. – Тогда, может, мне однушку, вам с Ольгой двушку, и все?

– Нет! – Папенька треснул по столу так, что столовые приборы в ящике жалобно звякнули. – Попрошу отделить меня от этой иждивенки. Она жрет мои йогурты, купленные на мою личную пенсию по инвалидности. И вообще, если уж решать проблему перенаселения нашей квартиры, то делать это надо радикально. Увози ее, куда хочешь. А Вадьку, так и быть, оставляй. Он хоть деду на старости лет опорой будет. На эту-то горбылину косую и не обопрешься даже. Кисточка безмозглая.

Проблема казалась неразрешимой.

Всю ночь Таня ворочалась, просыпаясь в поту. Ей снились кошмары: то все Ольгины ухажеры, внезапно въехавшие в их хрущевку с семьями и баулами, то сама Ольга, размножившаяся в целую орду мелких Лелек, заполонивших пространство.

К утру стало ясно, что подсознание основной проблемой считает именно сестрицу.

– Ты грустная. – Андрей внимательно посмотрел Тане в глаза и заботливо спросил: – Что-то случилось? Ты не простыла?

– Ой, Андрюша, – вздохнула она. – У меня сплошные нестыковки по жизни. Период, наверное, такой.

Она вспомнила, что психологи из глянцевых журналов настойчиво советуют не сгружать свои проблемы на мужчин. Мужчины – существа незатейливые, поэтому всякие сложности с решением чужих проблем они не любят. Они и свои-то норовят не решить, а перешагнуть, а уж дамские… Их надо правильно мотивировать, не вешая проблемы, как тяжелый вонючий хомут, на нежную мужскую шею, а аккуратно располагая задачу в непосредственной близости, как корыто с овсом, и давая установку «ты такой умный, только ты можешь мне помочь советом». Они очень любят, когда признается умственное превосходство мужчин над женщинами. Поэтому сами весело бегут к корыту и по уши погружаются в женские беды, попутно поучая, как следует разбираться с трудностями. В процессе поучений они не замечают, как втягиваются и делают все за женщин.

– Да все в порядке, просто посоветоваться хотела, – произнесла Татьяна. – Ты же аналитик.

Андрей степенно кивнул, мол, да, аналитик. Не то что некоторые. Она постаралась максимально сжато и доходчиво обрисовать проблему с квартирой.

– Понимаешь, – завершила рассказ Таня. – Я считаю, что мне давно пора обзавестись собственной жилплощадью. И заняться своей жизнью. Чтобы ни от кого не зависеть и уйти от содержания Ольги. Но мы сестры, и пока живем вместе, это невозможно. Если ее оставить с родителями, то все равно придется давать на нее деньги. Не помогать родителям, даже если они будут жить отдельно, я не могу. А вот не помогать Ольге – запросто. Одно дело, когда у нас общий счетчик и холодильник, и совсем другое, когда каждая сама по себе.

– Тебе надо изменить точку приложения усилий и поменять приоритеты, – подумав, заявил Андрей.

– То есть?

– Если перевести модель вашей жизни в некоторое подобие схемы, то получится следующее: ты содержишь всех, каждый член семьи зависит от тебя. Но при этом родителям ты должна, плюс они получают пенсию, а сестре не должна, и она вообще ничего не получает. Я не буду вдаваться в обсуждение, почему так получилось, что здоровая баба солидного возраста не имеет ни работы, ни профессии. Это ваша недоработка, но не проблема. Проблема это для твоей сестры, вот пусть она ее и решает. Берем за основу главное: ты – основной источник дохода. Таким образом, ты выбираешь квартиру себе, а на остаток средств покупаешь то, что получится. И не надо говорить, что ничего не получится. Хоть собачью будку на выселках, но купишь. Родителям купить на окраине. Сестре – на сдачу. И очень тщательно отследить, чтобы квартира сестры была равноудалена как от тебя, так и от родителей.

– Это было бы идеально, но нереализуемо.

– Таня, глаза боятся – руки делают. Начни, а там уже будем ориентироваться. Просто найди точку опоры. В данном случае – это квартира для тебя. А уже под эти финансовые условия подбирай жилье для остальных.

Представив папеньку в собачьей будке, Таня невесело усмехнулась.

Но не объяснять же Андрею, что у каждого в их ненормальной семейке разные представления о точке опоры.

Андрей был мужчиной обстоятельным и серьезным. Женщин он не любил, как не любят шумных соседей сверху и соседскую собаку снизу. Соседи сверху вечно топочут по голове, что-то роняют, таскают и скрипят в неурочное время. Собака тоже норовит отозваться звонким лаем на каждое шевеление в подъезде. Ей есть дело до всего: и до кошек на улице, и до шагов на лестнице, и до других собак, имеющих наглость бегать у нее под окнами. Поэтому лай вы слушаете постоянно и однажды даже к нему привыкаете, как жители территорий, прилегающих к аэропорту, привыкают к шуму самолетов и перестают его слышать. Но вот привыкнуть к тому, что периодически эта собака не успевает со всеми своими физиологическими нуждами добежать до выхода, вы никогда не сможете. И изредка появляющиеся на полу блестящие лужи, в которые вы с завидной регулярностью наступаете, вызывают неприязнь ко всему животному миру в целом и соседской шавке в частности. Хотя, по сути, собачонка довольно милая. Когда молчит и не кусается.