Галина Куликова - Каникулы для взрослых

Хворобок заворчал, но послушался. Варя тем временем с любопытством оглядывалась по сторонам. Холл отеля был просторным, двойные стеклянные двери казались огромными. За ними, на улице, что-то происходило. Силуэты людей двигались взад и вперед, слышался возбужденный гул голосов. «Наверное, приехала большая группа туристов», – подумала Варя и ошиблась. Выйдя на улицу, она мгновенно поняла, что здесь поджидают какую-то знаменитость. Потому что толпа в основном состояла из репортерской братии, обвешанной фотокамерами.

– Папарацци! – воскликнул оказавшийся рядом с ней Костя Петельников. – Ничего себе… Сколько их! А вдруг здесь остановились Анджелина Джоли с Брэдом Питтом?

– А еще Кэти Перри, – ехидно добавила из-под его локтя Лариса Руденко, – а заодно с ней Леди Га-Га.

– Смотрите, смотрите, лимузин, – не обращая на нее внимания, прошипел Костя, округлив фиалковые глаза. – Сейчас оттуда кто-то вылезет.

– И это один из лучших переводчиков страны, – проворчал Ярослав, достав из кармана зажигалку. – Вылезет… Ведешь себя, как деревенский дурачок.

Варя рассмеялась, хотя ей и самой было жутко любопытно, кто приехал в лимузине. Охранник в черном пальто вышел первым и распахнул заднюю дверцу. Появились ноги в мужских ботинках, и через минуту перед толпой нарисовался длинный белобрысый тип лет тридцати с длинным носом и близко посаженными глазками. Он был без шапки, в распахнутой куртке и узких штанах с отливом. Несмотря на откровенно некрасивое лицо, тип казался привлекательным и держался раскованно. Увидев ожидавшую его толпу, помахал рукой и ослепительно улыбнулся.

Папарацци принялись делать снимки – белые вспышки взрывались над их головами. Поднялся гвалт.

– Не знаю, кто это такой, – обиженно заявил Костя, стараясь удержаться на ступеньках. Его активно теснили снизу.

– И я не знаю, – согласилась Варя. – Хотя лицо кажется мне знакомым.

И в этот момент случилась странная вещь. Тип, выбравшийся из машины и вызвавший ажиотаж среди папарацци, внезапно притормозил, заставив охрану насторожиться, и уставился прямо на Варю. Глаза у него сверкали, как у кота, вышедшего на охоту. Варя глупо хихикнула. Тип неожиданно стушевался и, криво улыбнувшись, проследовал в отель.

– У Тучиной взгляд василиска, – заявил Хворобок, закутываясь в шарф. – Она едва не повергла в прах какую-то знаменитость.

– Хотелось бы знать, как эту знаменитость зовут, – заметила Лариса. – Интересно, нет сил. Варь, ты его действительно смутила.

В этот момент облака разошлись, и сверху брызнул солнечный свет. Улица сразу стала нарядной, фасады домов потеплели, ветер стих, и воздух превратился в зыбкий хрусталь. Откуда-то появилась Диана, дышавшая свежестью. Пушистая шубка, темная челка, персиковая помада на губах.

– Отправляемся! – громко сказала она. – Надеюсь, вас не надо пересчитывать?

– Меня обязательно надо, – заявил Костя. – Я в незнакомом городе запросто могу потеряться. Еще учительница черчения утверждала, что у меня отсутствует пространственное воображение.

– Если потеряешься, возьми такси и покажи водителю визитку отеля. Визитки я вам раздал, – напомнил Ярослав.

– Ой, а моя куда-то делась, – тотчас подал голос Куперович. – Наверное, у меня в кармане дырка.

– Диана, пошли! – крикнул Ярослав. – Не обращай на них внимания, они валяют дурака.

Он догнал жену и взял ее под локоть. Вдвоем они и сами выглядели как знаменитости. Высокие, красивые, уверенные в себе… Варя немножко полюбовалась на них и тут только заметила, что рядом шагает Глеб, а Тоня Мохова пытается оттеснить его плечом. Варе не хотелось портить первые чудесные впечатления от прогулки по городу, не хотелось отвлекаться на разговоры.

– Все потом! – сказала она, непонятно к кому обращаясь, и прибавила шагу.

Однако Глеб снова возник рядом, словно поплавок, вынырнувший из воды.

– Я буду молчать, – пообещал он.

Варя покосилась на него, вынужденная признать, что Глеб отлично чувствует ее настроение. Бог знает почему, но ее это огорчило. Словно она ждала, что он всегда будет жестким и настойчивым в своих желаниях. Его внешность принадлежала эгоисту, а не романтику. Но он шагал в высоких шнурованных ботинках с решительным выражением лица, и Варя неожиданно для себя взяла его под руку. «Нателла была бы счастлива, – подумала она. – Интересное дело! Один маленький порыв, одно движение, и ты словно уже перебежал улицу, уже на другой стороне, и все непоправимо изменилось».

Растянувшись змейкой, все по очереди спустились в длинный подземный переход, и Ярослав, увидев витрины многочисленных магазинчиков бижутерии, посуды, интерьера, громко присвистнул:

– Мы потеряем здесь наших девиц!

– Не потеряем, – возразила Диана. – Умные девицы любят и хорошее пиво, и хорошую компанию.

Она вывела всех на Карлплатц и широко развела руки:

– Вот он, Мюнхен! Наслаждайтесь!

Перед ними лежала площадь, на площади был устроен каток, по которому неспешно нарезали круги ребятишки. Тут же, в палатках, продавали еду – пахло супом и еще чем-то сытным, мясным, остреньким. Слепящий свет бил в глаза, мороз сладко обжигал легкие. Варя приложила руку козырьком ко лбу. Пешеходная улица уходила вдаль, вся она была запружена людьми. Модные магазины, будто вплавленные в старинные здания, придавали древнему величию толику шика.

Они пошли в пивную и расселись вокруг деревянных столов на длинных лавках. Здесь было столько народу, что поневоле становилось весело, и через полчаса Варя почувствовала себя пьяной от гвалта, громких разговоров и, конечно, от пива.

– Ну все, драгоценные мои, вы свободны, как птицы, – заявил Ярослав.

Пока они сидели в пивной, он все время держал жену за руку. Диана была сдержанна, но, кажется, гордилась тем, что привезла всех сюда и великолепно устроила. Муж искоса поглядывал на нее. Наверное, любовался.

– Я им даже завидую, – сказала Варя, обращаясь к сидевшей рядом Ларисе. – Как два голубка.

Лариса посмотрела на нее с состраданием и жарко шепнула:

– Не завидуй, Варька, не надо! Ты что? Ты еще такая молодая, у тебя все впереди.

– Да я просто так, – растерялась та. – Люди счастливы, я за них радуюсь…

– Эх, – Лариса похлопала ее по плечу. – Вот она, судьба: одни любят, а другие завидуют.

Когда стали собираться, Варя задержалась в дамской комнате, тщательно расчесывая волосы и подкрашивая губы. «Может быть, все уйдут, – размышляла она, – и оставят меня в покое». Ей хотелось побродить по городу одной, без всякой цели, заплутать среди незнакомых улочек, умаяться так, чтобы заболели лодыжки, а потом вернуться в гостиницу и уснуть сладко, как она спала в детстве после беготни на морозе. Из-за Глеба, просто потому, что она никак не могла решить, затевать с ним роман или нет, Варе казалось, что она раздвоилась. Это раздвоение действовало ей на нервы. «А может быть, я раздвоилась еще раньше? – неожиданно подумала она. – Когда связалась с Владиком? Треснула пополам, как чашка. Одна часть меня все еще ждет настоящей любви, а вторая целуется, строит глазки, ходит на свидания… И какая из них настоящая?»