Даниэла Стил - Возраст любви

И, помахав Джен рукой, Аманда захлопнула парадную дверь прямо перед ее носом.

Джен и Пол еще некоторое время постояли у двери, потом вернулись к машине. На их лицах сменяли друг друга удивление, недовольство и тревога, но, только когда они снова сели в машину, Джен с беспокойством спросила у Пола:

— Как ты думаешь, может быть, мама… пьет?

— Разумеется, нет, — ответил Пол раздраженно. — Просто мы приехали слишком рано, и она не хочет никого видеть. Говорил я тебе, надо было сначала дозвониться. А может… может, у нее роман. Аманда совсем еще не старая, да и выглядит она потрясно, так что все возможно. В любом случае у нее есть на это право, ведь уже прошел почти год с тех пор, как твой отец… Я думаю, мы просто застали ее с любовником, — вот почему она не захотела впустить нас в дом.

И Пол улыбнулся. Он явно гордился своей догадкой, но Джен была в ярости.

— Что за чушь ты несешь?! Любовник?.. У моей матери?! Да ты просто спятил. Ты что, и правда думаешь, что она способна на такое? Знаешь, что я тебе скажу, Пол: то, что твой отец в шестьдесят лет продолжает трахаться со всеми девчонками подряд, вовсе не значит, что и моя мать должна будет вести себя подобным образом. Это… это просто отвратительно!

— Ну, в жизни случается еще и не такое, — примирительно сказал Пол, трогая машину с места. — Не сердись, Джен. Подумай лучше, куда мы поедем теперь.

— Домой, — отрезала Джен, глядя прямо перед собой.

Дождавшись, пока машина отъедет, Аманда вернулась в спальню. За время ее отсутствия Джек успел принять душ и теперь вытирал голову ее махровым полотенцем. Увидев входящую Аманду, он отложил полотенце в сторону и усмехнулся.

— Ну, что ты им сказала? — спросил он. — Ты передала Полу от меня привет?

Затворив за собой дверь, Аманда привалилась к ней спиной и с облегчением выдохнула воздух.

— Ф‑фу! Еще никогда в жизни мне не было так стыдно, — сказала она. — Мне пришлось врать своей собственной дочери. Джен никогда мне этого не простит.

— Чего именно? Того, что ты их не впустила? Надо было сначала позвонить, а потом — ехать, — рассудительно заметил Джек.

— Они наверняка звонили, но ведь мы не брали трубку.

— Тогда нечего было приезжать, — отрезал Джек. — Ничего, впредь будут умнее. Хочешь принять душ?

— Я хочу умереть. — Оттолкнувшись от двери, Аманда сделала несколько шагов вперед и ничком бросилась на кровать. Джек сел рядом и посмотрел на нее с любовью и сочувствием.

— Надо было сказать им, что у тебя мужчина, только и всего, — сказал он негромко. — Они бы все равно не поверили, а твоя совесть осталась бы чиста. Впрочем, знаешь, что я тебе скажу? По‑моему, ты сама создаешь себе трудности, а потом мучаешься.

— И поделом мне! — воскликнула она плачущим голосом. — О, Джек, я скверная женщина, и когда‑нибудь мои дочери узнают об этом…

Она неожиданно пошевелилась и, повернув к нему голову, спросила севшим от страха голосом:

— Ты ведь не скажешь Полу, правда?.. Если он узнает — он скажет Джен, а она расскажет Луизе…

— А потом все это появится в газетах, — закончил за нее Джек. — Представь себе, дорогая, Пол и я имеем привычку обсуждать женщин, с которыми я сплю. Этого ты мне не можешь запретить, иначе он начнет думать, что я слишком стар и что моя штука уже не стоит как следует.

— Тогда лучше убей меня! — в отчаянии бросила Аманда и, снова отвернувшись от него, уткнулась лицом в подушку.

Джек улыбнулся и, спустив с ее плеч халат, стал целовать Аманду в спину, постепенно спускаясь вниз. Дойдя до самой поясницы, он таким же манером поднялся обратно, а потом стал осторожно щекотать ей шею кончиками пальцев. Через несколько минут Аманда перевернулась на спину, и Джек увидел в ее глазах такое же выражение, какое было у нее предыдущим вечером. Этот взгляд подействовал на него мгновенно и сильно, словно мощный наркотик. Наклонившись вперед, Джек прильнул к ее губам, а она, не говоря ни слова, обхватила его обеими руками за шею.

Он хотел ее, хотел сильно, как никогда, и Аманда вдруг почувствовала, что изнемогает от страсти.

— Я люблю тебя, глупенькая, — шепнул Джек.

Для обоих сегодняшнее утро было не самым легким, но он верил, что теперь все или почти все трудности остались позади.

— Я тоже, — шепнула она в ответ и потянула его на себя, но Джек не поддался.

— Постой, постой, — сказал он, упираясь рукой в матрас. — Может быть, мы все‑таки перейдем в другую комнату или по крайней мере покинем эту кровать? Как ты смотришь, если мы совершим это на кушетке или в ванне?

С этими словами он провел рукой по ее груди, потом его ладонь медленно поползла вниз.

— Ничего, здесь тоже неплохо. — Аманда улыбалась, и Джек негромко рассмеялся.

— Ты уверена? А что ты скажешь потом?

— Не знаю. — Аманда лукаво посмотрела на него. — Возможно, у меня снова начнется истерика, и, чтобы успокоить меня, тебе придется заняться со мной любовью еще раз. Это очень успокаивает нервы.

Она с неожиданной силой прижала его к себе и поцеловала так крепко, что Джек невольно застонал от наслаждения.

— Я люблю тебя, Джек, — прошептала Аманда, на мгновение оторвав губы от его губ.

— Я тоже тебя люблю, — ответил он.

Потом ревущий, пенный вал любовного безумия захлестнул их. Он совершенно уничтожил все воспоминания об утренних неприятностях, оглушил, завертел, закружил обоих и наконец выбросил на берег — потных, задыхающихся и счастливых.

Остаток дня прошел вполне благополучно. Правда, после обеда снова позвонила Джен, но Аманде удалось убедить дочь в том, что ничего страшного с ней не случилось. Потом Аманда сама позвонила Луизе, чтобы поздравить с Новым годом и вторую дочь. Джек тоже позвонил детям, сначала — Джулии, потом — Полу и Джен.

Они так никуда и не пошли, хотя и собирались в кино. Во второй половине дня они снова занимались любовью, а ближе к вечеру поехали в Малибу, чтобы переночевать в летнем домике Джека, на который Аманде очень хотелось взглянуть.

Это был небольшой, но очень уютный коттедж, комнаты которого были полны не новых, но дорогих его сердцу вещей. Здесь стояли потертые, но очень мягкие и удобные кожаные кресла, резные столики красного дерева были завалены редкими книгами, а на стенах висели картины в позолоченных рамах. Конечно, это было типично холостяцкое жилье, но, как ни странно, Аманда с первых же минут почувствовала себя здесь как дома. Она сразу же решила, что в гостиной не мешает прибраться, и Джек с готовностью помогал ей. Потом из продуктов, которые они захватили с собой, Аманда приготовила легкий ужин, который они съели на открытой веранде, выходившей к морю, а после ужина сразу отправились в постель, ибо никак не могли насытиться друг другом.