Ника Муратова - Дом у янтарной сосны

– Я про другого врача. Мне надо проверить одну очень важную вещь.

Кира ворвалась в кабинет Эммануила Яковлевича без предварительного звонка и предупреждения. Видя, как она возбуждена, он забеспокоился. Решил, что она нуждается в срочной помощи.

– Нет, нет, – успокоила она его, – со мной все в порядке.

– Хм, – усмехнулся Эммануил Яковлевич, – обычно с такими «жалобами» к нам не приходят.

Пожилой врач спустил очки на кончик носа, разглядывая посетительницу. На волосах ее блестели капельки дождя, она разрумянилась от холодного воздуха. Он довольно давно не видел Киру и не мог не отметить, как она похорошела за последнее время. Только вот глаза лихорадочно блестят, и вся она на взводе и слегка не в себе.

– Я к вам со своей давней проблемой пришла. Хотя даже не знаю, имеет ли смысл, но все же... Мне надо удостовериться.

– В чем?

– Помните, я к вам приходила год назад по поводу заразы у меня в кишечнике? Вы тогда заподозрили какие-то тропические лямблии.

– Да, да, – задумчиво протянул Эммануил Яковлевич, – припоминаю. Ты же вроде вылечилась тогда, если мне не изменяет память?

– Вроде вылечилась, но вы тогда сказали, что, возможно, имеет смысл провериться еще раз.

– А что это ты вдруг вспомнила? Уж больше года прошло. Тебя что-то беспокоит?

– Как сказать. И нет и да. Тошнота, головные боли – все прошло еще тогда, я даже и не знаю, было ли это связано с той заразой. А вот сны странные до сих пор снятся. Мистика какая-то, вы не поверите, но я не придумываю – сон повторяется на протяжении всего этого времени, а элементы из него со временем сбываются. Если бы он был просто следствием галлюциногена этого паразита, то вряд ли бы оказался таким жизненным. Скорее, был бы похож на ирреальные фантазии, кошмары. Так ведь?

– Галлюциногены обладают таким широким спектром свойств, что никогда не знаешь, на кого как они подействуют. Но ты, дорогая, не похожа на больную. Посмотри на себя – цвет лица отличный, да и вообще...

– Есть еще проблема. Потенциальная, так сказать. Я жду ребенка.

– Вот это новость! Теперь понятно, почему ты такая возбужденная. Поздравляю!

– Спасибо, – смущенно улыбнулась Кира. – Как-то все спонтанно вышло, я и не планировала. Срок еще совсем маленький. И вообще, я не уверена...

– И это очень хорошо. В таких делах спонтанность лучше всего. Знаешь ли, Кирочка, меня, старого консерватора, подчас смущает, с какой скрупулезностью нынешние женщины планируют детей. Чуть ли не с точностью до секунды! Это тоже ненормально. Должно же хоть немного таинства оставаться в деторождении. – Эммануил Яковлевич вздохнул. – Впрочем, это все риторика, прогресс не остановишь.

Кира терпеливо слушала его рассуждения, ожидая, когда сможет наконец изложить, что ее беспокоит.

– Так что же тебя беспокоит, Кирочка? Все в порядке?

– Да, пока, слава богу, все хорошо. Но ведь я так и не обследовалась тогда – вылечилась я окончательно или нет. А вдруг паразит все еще живет во мне, может и ребенку повредить?

– Резонно, – задумался Эммануил Яковлевич. – Хотя я сильно в этом сомневаюсь, проверить все же действительно стоит. И знаешь что? – оживился он. – Тебе просто несказанно повезло! Один молодой аспирант у нас как раз сейчас работает над тропическими болезнями. Кто-то его спонсировал, и он недавно привез кучу разных реактивов из Таиланда. Наверняка он нам сможет помочь. Сейчас я его приглашу сюда.

Аспирант и впрямь оказался удачей для Киры. Реактивы для определения тропических лямблий у него были. Она сдала кровь и отправилась домой, договорившись встретиться с врачом на следующий день.

– Алекс, я круглая дура, да?

– Попрошу не выражаться в адрес матери моего будущего ребенка!

– Говорю как есть. И о чем я только раньше думала? Ведь давно планировала обследоваться. И Эммануил Яковлевич тоже хорош – обещал позвонить, когда будут реактивы, и забыл напрочь обо мне.

Они сидели у камина, на шкуре новозеландской ламы, привезенной друзьями Киры. Перед ними стоял серебряный поднос с миндалем. Алекс боролся с твердой скорлупой, охотясь за крупными зрелыми ядрами, словно ныряльщик за жемчужинами. Самые удачные он складывал в ладошку Кире.

– А вдруг та тварь с Бали все еще сидит во мне, а я только спохватилась? Вдруг теперь она повредит ребенку?

– Первое, что ты сделаешь, – перестанешь паниковать. На, держи еще, этот точно не горький, видишь, какой крупный. – Алекс передал очередное ядрышко Кире. – Ты еще не знаешь результатов. И врач ведь сказал, что вряд ли ты больна, если чувствуешь себя хорошо.

– Да, но сны! Сны ведь повторяются. По крайней мере до последнего времени повторялись. Иногда, правда, мне вообще ничего не снится.

Кира попыталась вспомнить, когда последний раз видела «свой» сон. Выходило, что прошло уже около месяца. Возможно, гормоны беременности как-то повлияли на это?

– И что, продолжаешь видеть наш дом?

– Да, в основном дом. Правда, не так, как раньше. Раньше все сводилось к деталям самого дома. Еще видела ту студию с детьми из интерната. А теперь снятся разные сюжеты, знаешь, как в обычных сновидениях, всякая всячина, но чаще всего события происходят именно в этом доме. Странно все-таки, что я так к нему привязана мыслями даже во сне.

– Говорят, нам снится то место, где нам хорошо.

Кира пожала плечами. Да, в доме, который она сделала частью своей жизни, ей было хорошо. Вместе с ним она нашла гораздо большее, чем просто новое место для проживания.

– А наш ребенок тебе не снился, ясновидящая ты наша?

– Нет, – засмеялась Кира.

Ребенок ей не снился. Он приснился Сереже Тинину, мальчику-гению, путешествующему в своих снах там, где другим неподвластно бывать. Сама она никогда не видела в своих снах себя в роли матери. Но это не удивляло ее, ведь она не планировала беременность. Что ее удивляло, так это то, что ни разу, ни в одном сне она не видела Алекса. Казалось бы, они так много времени проводили вместе, она много думала о нем, он был важной частью ее жизни, теперь вот она даже ждет от него ребенка – это должно было бы как-то отразиться в ее снах. Ведь ее сновидения имеют свойство настолько тесно переплетаться с реальной жизнью, что уже и не разберешь, то ли сны диктуют реальность, то ли реальность внедряется в сны. Почему же она никогда не видела ничего, связанного с ним? Дом, с которого все началось, стал для них связующим звеном, тем более любопытно, почему там нет Алекса. Вопросы, вопросы...

– Пошли спать, Македонский. Завтра у нас день новостей. Идем на УЗИ, сдаем кровь на гормоны беременности, ждем ответа от Эммануила Яковлевича. Надо выспаться перед поворотным днем нашей жизни.

– Что это тебя на патетику потянуло?

– Беременность. Я тебе еще не такие перлы выдам.