Вера Иванова - Мой прекрасный враг

Я тоже начал грести – одной рукой и ногами, но получалось очень медленно, и расстояние между нами увеличивалось.

– Дура! – кричал я ей вслед. – Ты же сама все рассказала у нас на юбилее! Неужели не помнишь? И дату назвала, и место, и время! И нечего сваливать на меня!

Не отвечая, она гребла все сильнее.

– Ах так? Не хочешь меня слушать? Ну тогда я не отвечаю за последствия!

Отпускать круг было страшно, но другого выхода я не видел…

Вода вокруг стала гораздо холоднее. Тряпка промокла, отяжелела и потянула ко дну. И лежать бы мне под водой у родного завода, если бы чемпионка по плаванию вдруг не опомнилась и не повернула обратно. Последнее, что я слышал перед тем как захлебнуться, – ее оглушающую брань. В себя я пришел под дикие вопли:

– Как же мне надоело тебя спасать!!!

– А я и не прошу! – твердо заявил я, булькнув остатками воды во рту. – Ты берешь свои слова обратно?

Я висел на круге и все хотел понять: черные точки плывут по небу или у меня в глазах?

– Какие именно? – спросила она.

– О том, что я – шпион.

– Хорошо, ты не шпион, – согласилась она. – А просто редкий кретин.

– То-то же! – Я хотел было вздохнуть, но тут над ухом раздался такой визг, что я едва не оглох.

– Прекратите! – вопила моя спасительница. – Немедленно перестаньте их бить! Вы не имеете права! Я милицию вызову!

– Нельзя ли потише?! – взмолился я. – Выключи сирену!

Вместо ответа она дернула меня, повернув лицом к замершим на воде судам.

– Посмотри, что делают твои цепные псы! Они избивают моих ребят!

И действительно, пока я тонул, а потом боролся за жизнь, ситуация на поле боя резко изменилась. Надежды на мирный исход акции рухнули. Охранники, согнав безоружных гринписовцев на баржу, хладнокровно избивали всех, включая девчонок. Парней в камуфляже не останавливали даже камеры журналистов – лодка и вертолет продолжали кружить рядом с местом схватки. Зрелище омерзительное: охранников было гораздо больше, все – тренированные, накачанные малые, ведь Боб отбирает в свою команду ребят, прошедших специальную подготовку. Это переходило всякие границы! Телохранитель явно переусердствовал в выполнении приказа отца – я не слышал, чтобы родитель позволял рукоприкладство.

– Что же это? – в отчаянии вскричала моя спутница. – Боже мой, что делать? Ты, олух несчастный, это ты во всем виноват! Придумай что-нибудь!

– Не ори! – Я зачерпнул воды и плеснул ей в лицо. – Успокоилась? Тогда помогай мне грести!

– Ч-что? – остолбенело переспросила она, мгновенно утихнув. – Что мне надо делать?

– Хочешь помочь своим друзьям? Тогда греби, дура, греби!

Мы принялись грести руками и болтать ногами – круг поплыл. Сначала медленно, потом все быстрее. Мы трудились молча и довольно слаженно – вскоре уже можно было слышать крики охранников и стоны избиваемых. Тогда я, приподнявшись, насколько это было возможно, изо всех сил гаркнул:

– Боб! Свирский! Прекрати это, немедленно!

Мое появление вызвало некоторое замешательство в рядах охранников – они оставили гринписовцев и теперь столпились на палубе, показывая на меня пальцами и дико гогоча.

– Саня, друг! Ты ли это? – От толпы в серо-зеленом камуфляже отделилась плотная фигура. – Греби сюда, чудила! А мы думали, эти подонки утопили тебя!

Нам бросили трос, подтянули к борту и втащили на баржу, где мокрая тога спасла меня от жарких объятий Свирского.

– Вы посмотрите на него, а? – «хрюкнул» мой приятель, весело потирая пухлые ручки. – Мы тут паримся, отстаиваем его собственность, а он с девочкой развлекается! Ну хитер, ну бестия! Видела бы Милена…

– А она как раз и видит! – Один из охранников выступил вперед, сдернул фуражку – по плечам рассыпались рыжие волосы. – Твой отец попросил присмотреть за тобой. Как видно, не напрасно!

Милена обернулась к толпе гринписовцев, среди которых уже мелькало красное пятно «Гуччи», и приказала:

– Всех связать и запереть в трюм! А эти тряпки – в воду! – Она пнула ногой кучу рваных футболок и кепок.

– Ай-ай-ай! – покачал головой Боб. – Деточка, разве можно засорять окружающую среду таким мусором?

– Заткнись! – процедила Милена и повернулась к людям Боба. – Ну? Вы что, не слышали приказа?

Охранники вопросительно посмотрели на Боба, тот коротко бросил:

– Выполняйте!

Бодигарды с готовностью повиновались, но теперь настал мой черед.

– Отставить! – гаркнул я, удивляясь раскатам своего голоса. – Развязать всех и отпустить!

Охранники пришли в замешательство: они не знали, кому подчиняться.

– Дорогой! – пропела Милена. Она подошла ко мне, положила руки на плечи. – Подумай сам: что будет, если мы их отпустим? Они завтра снова появятся здесь! И послезавтра! Станут нападать на наши баржи, заваливать нас гадкими письмами, обливать грязью в своих мерзких газетах! Эти люди ненавидят нас, неужели ты не понимаешь? И никогда не оставят в покое, никогда!

– Оставят, – сказал я, высвобождаясь из цепких объятий. – Оставят, если выполнить их требования.

– Да ты хоть знаешь, чего они хотят?! – оскалилась Милена. Ее лицо вмиг сделалось злым и уродливым. – Невозможного! Если выполнить все их дурацкие требования, мы потеряем миллионы!

– Мы? – Я удивленно посмотрел на нее. – Мы потеряем? Не слишком ли много на себя берешь? Ты пока еще не член семьи! Я приказываю освободить этих людей!

Никогда еще я так бойко не командовал, и оказалось, что это не только не трудно, но даже и приятно. Охранники повиновались и сразу же, без дополнительных указаний Боба, освободили «зеленых». Мой приятель в отличие от Милены быстро сообразил, как себя вести: не перечил, не лез с советами и вообще не путался под ногами. Он просто стоял в стороне и разговаривал по мобильному.

Мрачные, угрюмые гринписовцы сбились в кучку и поплелись обратно на катер. Девушка в красном была последней. Она даже не взглянула на меня, и это было обидно, хотя я давно уже понял, что слово «спасибо» она в детстве так и не выучила. Но их-то главный мог бы быть и повежливее, ведь я ясно дал понять, что готов идти на переговоры и выслушать их требования. Но нет, парень, которого она называла Тип, тоже ничего не сказал. Потирая ушибленные бока и поторапливая окружающих, он только цедил сквозь зубы какие-то ругательства.

Увиденное доставило явное удовольствие Милене.

– Ну? Что я тебе говорила? Романтик несчастный! Кому ты помог своим донкихотством? Очень им важна река и рыба! Разве они об этом заботятся? Ты им помешал, посмотри! Они и знать тебя не желают – ты же такое шоу сорвал! Им нужен скандал, шум, чтобы привлечь к себе внимание! Да они только радовались, когда их избивали! Еще бы: побитые лица теперь покажут по телевизору на всю страну! Синяки – крупным планом! Вот, мол, какие мы герои – пострадали за народ! Каждый добывает славу как может – это азбучная истина. Твоя семья реально работает, дает продукцию, кормит людей. А эти просто паразитируют на чужом успехе!