Елена Граменицкая - Хроника Торнбери

Из всего сказанного вперемешку со вздохами, рыданиями, всхлипываниями выходило, что девушки потеряли друг друга из виду уже довольно давно. Вся их жизнь покатилась под откос после отъезда из Торнбери, обе покидали дом с разбитым сердцем и без надежды на лучшее. Но если Мари Энн еще была готова к неудачному исходу авантюры с внебрачным ребенком, то Берта получила отставку от Гая совершенно неожиданно. Как раз в день совместной веселой велосипедной прогулки до границы, во время ужина, как раз после моего ухода из — за стола, Весельчак Гай как будто в продолжении только что рассказанного анекдота наклонился к уху бедняжки и тем же бодрым тоном заявил:

— Ты мне чертовски надоела, тупая баварская телка!

С того момента тихо, но верно жизнь Бертины Краузе дала сначала трещину, а потом и вовсе разошлась по швам. Все началось с ежедневных девичников в клубах, невинных апперитивов, коктейлей, дижестивов, на время залечивающих кровоточащие душевные раны, продолжилось более тяжелой артиллерией в роли которой выступили неразбавленным виски с бурбоном, а тем временем на горизонте уже замаячил страшный десерт — неизменные и самые верные спутники и советчики разбитых девичьих сердец, волшебные таблетки и белые порошки, уносящие кого в страну вечного психоделического лета, кого в райский мужской гарем, а Бертину же в ее любимую страну Оз, вымощенную желтым кирпичом. Детская сказка, приснившись раз, начала проситься в гости все чаще и чаще, ее милые герои уже сами шли ей на встречу на Бонд стрит, ныряли в подземку на Пиккадили, подсматривали в примерочные кабинки в Харродс. Одним днем она заявила Мари, чтобы та освободила комнату, потому что Трусливый Лев с Дровосеком, ее новые бойфренды намерены переехать к Берте навсегда. Не хочешь повеселиться с моими ребятами?? Пара на пару?…Терпение Мари кончилось и она не долго сомневаясь, покинула вконец обезумевшую подругу.

Томас боялся обернуться и взглянуть на отца Бертины. Томас гнал от себя тяжелые мысли и предчувствия, уже зародившиеся в голове. Он лишь попросил Мари вспомнить любые адреса мест, где могла быть сейчас потерявшаяся девушка, назвать любые имена из бывших знакомых, все что, могло вывести на ее след.

Мари Энн напряженно думала некоторое время, ее остекленевший взор приобрел некоторую осмысленность и наконец, она произнесла.

— Когда я последний раз затаривалась кокой у Салима, он будто говорил мне, что Баварскую Сардельку — ха — ха — это последняя кличка Берты (Томас поежился, почувствовав спиной негодование отца) сейчас часто видят у Черного Али в Ист Энде. Он там держит небольшой кебаб на Чемпелтон Стрит. Только не надо быть особо одаренным, чтобы понять, что там на самом деле. Все! Отстань от меня малыш Томас, больше ничего не знаю. Давай ка лучше выпьем за нашу встречу!! Как я скучала по тебе, ханни бой…

В глазах Мари Энн появился вожделенный блеск и Томас моментально встал и отошел к прислонившемуся к стене бледному как смерть отцу Бертины.

Нельзя терять ни минуты, у них появилась надежда. Лишь один вопрос…

— Мари, где сейчас Гай? — Томас через силу выдавил из себя имя бывшего друга.

Девушка удивленно подняла на него помутневшие блуждающие глаза и криво усмехнулась

— А братец наш нынче везде и нигде. Везде и нигде… Ха!

Том нахмурился, скорее всего разум алкоголички начал давать сбои и девушка попросту заговаривается.

Мари будто прочла его мысли и мило вполне осмысленно улыбнулась.

— Если серьезно, то последний раз он мне звонил из Дижона. Летел в Рим. У него какие то дела в Италии. Я передам ему привет от тебя, если перезвонит. Хочешь?

— Не надо- глухо ответил Томас.

Ему осталось совсем немного мне рассказать о страшном прошедшем дне.

Не смотря на то что вчера был четверг Саймон прервал деловую встречу в офисе, и через час уже подъехал в назначенное место. Никто не хотел вмешивать в столь щекотливое дело полицию, надеясь обойтись малой кровью. А принципе так и случилось.

Вильгельм Краузе не нашел сил выйти из машины, которая затормозила перед невыразительной вывеской на арабском в узком захламленном переулке. Он остался сидеть на заднем сидении, непрестанно бормоча только ему ведомые молитвы.

Братья поднимались на второй этаж по полутемной грязной лестнице уже предчувствуя, что их ждет. Но любые представления об арабском борделе в районе для иммигрантов моментально разбились об открывшуюся их глазам ужасающую действительность. Все пространство над закусочной занимал большой зал, где не было никакой мебели, ее роль исполняли бесчисленные грязные засаленные рваные подушки, сложенные в ряды матрасы, одеяла, превратившиеся в лохмотья, и среди этого вонючего хлама люди, неодушевленные, застывшие в невероятных скрюченных позах на полу или на корточках, окаменевшие, со стеклянными бессмысленными глазами, безжизненные статуи, единственным движением которых были жадные глотки смердящего удушливого дыма бесчисленных кальянов, который висел в низком помещении смертоносными клубами. Зажав нос, братья разошлись по периметру комнаты внимательно разглядывая каждую человеческую фигуру. Бертины среди них не было. Саймон подал брату знак, что он спустится вниз и постарается поговорить с пресловутым официантом более жестко. Томас же огляделся в поиске глотка свежего воздуха. Он почти задохнулся от приторного горького запаха опия и его голова медленно поплыла по волнам душной смерти. В самом конце залы он заметил дверь, прикрытую темной ширмой, и не теряя ни минуты, брезгливо перешагивая полуживые трупы, из последних сил бросился к ней.

Бертина умерла около суток назад. Бедная девушка довольно долго пролежала в ледяной воде ванной в соседней с опиумным притоном комнате. Она вскрыла себе вены сначала на обеих ногах, а потом и на левой руке в надежде побыстрее покинуть дикий мир порока, из которого уже не могла выбраться сама. Ее никто не хватился, никто не искал, кровь на поверхности воды успела подернуться блестящей пленкой. Она замерзла навсегда, единовременно решив все проблемы и поставив одну жирную точку.

Больше Томас мне ничего не сказал, я же не осмелилась уточнять подробности.

15 июля 2020 года

Сегодня утром по видео контакту на мое имя пришло сообщение от поверенного юриста одного всем известного господина, которого мы считали давно потерянным и скорее умершим. В принципе, сути дела известие не меняло. Пожилой, худой как трость адвокат, в огромных в пол-лица очках, сообщил мне, что два дня назад известный нам сэр Гай Фердинанд Лэндол скоропостижно скончался в наркологической клинике под Лозанной, в Швейцарии на 45 году жизни. И в его завещании наряду с многими другими указано имя леди Элен Коллинз, которой надлежит передать небольшой сверток и письмо, которые прибудут в Лондон через неделю после сожжения тела сэра Гая и захоронения его праха в фамильном склепе в Уилл Лодж.