Елена Усачева - Козерог. Сердце ледяной принцессы

— Звонарь, я тебя урою. — Тяжелым взглядом Тихомиров смотрел на приятеля, и было видно, что он не шутит.

— Чего ты гонишь? Это ты его выбросил! — подался вперед Митька.

— Ага! Щаз! — бросил Пашка, отступая назад.

«Осторожный стал», — недовольно подумал Митька.

— Звонарь, — протянул Серега.

— Сами ищите свой камень! — рассердился Митька. — Я забрать хотел, а он его в сугроб бросил. А там темно. Как я его искать буду?

— Нас за камень убьют, — прошептала Надя. — Это же Никита у матери взял.

— Мне кажется, уже все равно, за что нас будут убивать, — в тон ей отозвался Серега, глядя мимо приятелей в сторону школы.

Через площадку к ним шла Виктория Борисовна, за ней Никита.

— Я так понимаю, что все в сборе? — чуть задыхаясь, спросила она. — И как это объяснить? Что это за бунт на корабле?

— Возвращайтесь, — пробормотал Серега, отводя глаза. — Мы не хотим другого учителя.

— Если вы и дальше будете такое устраивать, то у вас точно будет новый учитель. — Физичка с трудом перевела дух. — Когда Паша мне сказал, что вы тут затеяли, у меня чуть сердце не остановилось. Зачем вам все это? Вам же здесь еще учиться!

— Ну и что? — вышла вперед Лиза. — Нам учиться — вот мы и учимся. А кружок нам нравится, и вы нам нравитесь! Возвращайтесь.

— Можно было хотя бы поговорить, — всплеснула руками учительница. — Зачем сразу войну объявлять?

— Как будто вы с нами собирались разговаривать! — усмехнулся Серега. — Сами все решили, нас не спросили. А потом будете твердить, что мы взрослые. Какие же мы взрослые, если с нами даже не советуются!

— Сергей! — ахнула Виктория Борисовна. — Как ты говоришь?

— Вот видите, — простонал Тихомиров, отходя в сторону. — Даже вы нас не слышите.

— Ребята! — обвела всех глазами физичка. — Но это не тот случай, когда стоит так рисковать!

— Рисковать стоит всегда, — упрямо выкрикнула Лиза. — Вон, у сына своего спросите!

— А я чего? — усмехнулся Никита. — Вы сами все сделали. Правда, Надя?

Все с удивлением уставились на Вытегру.

— Сделали, что смогли, — чуть заметно пожала плечами Надька. — Завтра никого в школе не будет.

— Так это твоя идея? — снова всплеснула руками Виктория Борисовна. — Ох уж эти Козероги! Вечно что-то замышляют!

— На себя посмотри, — буркнул Никита.

— А чего сразу она! — встрепенулась Лиза. — Братство я придумала.

— Хватит, — оборвала начинающийся спор учительница. — Все по домам! Уговорили. Я заберу заявление об уходе. Разве я могу бороться с такой силой, как Братство камня?

Прежде, чем исчезнуть за дверью, физичка им улыбнулась.

— А тебя я в порошок сотру, — негромко произнес Никита, подходя у Шангину. — Не появляйся на моем горизонте! А за камень отдельно урою.

— Не успеешь! — выкрикнул Митька, отталкивая старшеклассника.

Дальше все происходило молниеносно, но для самого Звонилкина события замедлились. Он увидел, как навстречу ухмыляющемуся лицу Шангина потянулся чей-то кулак, как удар стер с этого лица улыбку. И только когда по всей руке от запястья до плеча резанула острая боль, Митька понял, что рука эта была его.

— Прекратите! — завизжала Лиза.

Надя испуганно качнулась в сторону.

Но остановиться Звонилкин уже не мог.

Холодная звезда Сириус

«Образ козла с рыбьим хвостом объясняется греческой легендой о Пане. Чтобы спастись от тысячеголового чудовища Тифона, Пан попытался превратиться в козла, но, поскольку он прыгнул в Нил до того, как превращение было закончено, половина, которая осталась над водой, трансформировалась в козла, а другая половина, под водой, стала рыбьим хвостом».

Теперь Митька мог соперничать с Тихомировым по красоте синяка на лице. Правда, у Сереги он уже проходил, а у Звонилкина только-только наливался благородной синевой.

Митька быстро шел по улице. Морозный воздух приятно холодил подбитый глаз.

Во дворе Надиного дома он остановился, оглядел знакомую площадку.

Все складывалось не самым лучшим образом, и что делать дальше, Митька не знал. Больше того — ему даже не с кем было посоветоваться, потому что после драки как-то все быстро разбежались в разные стороны.

Чего он полез отношения выяснять? Его теперь обязательно исключат. Стоит Пашкиной мамаше пожаловаться, как Звонилкин может начать складывать чемоданы — его мама разбираться в этой проблеме точно не будет.

Зачем он пришел сюда, в этот двор? Наверное, чтобы проститься.

После драки Надька снова плакала, что-то долго, со всхлипыванием объясняя Лизе, после чего Токаева подошла к сидящему в углу Митьке и сказала всего одно слово:

— Ну, ты дуб!

Потом все ушли, и Звонилкин побрел домой. Один, всеми брошенный и забытый. Мысли о грядущем одиночестве были печальны.

Дома он вдруг увидел забытое на столе яйцо и понял, что ему непременно надо увидеть Надю. Пускай она его отругает, ударит, прогонит, но он больше не может всего этого терпеть!

И вот он снова стоит в знакомом подъезде. Далекий свет фонарей похож на звезды.

И почему у нее здесь всегда так темно?

Митька погрел дыханием озябшие руки, собрался с духом и ткнул нужные цифры на домофоне. Кодовый замок запищал до того, как Звонилкин успел хоть что-то сказать. Может, она кого-то ждет? И это вряд ли он…

— Проходи. — Увидев его за дверью, Надя сразу же спрятала глаза.

Митька топтался на пороге. Хотелось сказать многое. И что скоро Новый год. И что как здорово все более-менее разрулилось. И что Пашка — гад и получил по заслугам, пускай он Надьке и нравится. Что ему Надька самому нравится, только он не знает, как это лучше объяснить. Что, наверное, во всем виноват месяц декабрь, когда все кружится и вертится, когда все уже ждут праздника и ничего не понятно.

Причем сказать все это надо было как-то сразу и в одно предложение, но слов не хватало, поэтому Звонилкин молчал, чувствуя, что стоит ему постоять здесь еще минуту, как он просто сбежит. И тогда уже никогда ничего не скажет. Не сможет.

— Ты либо туда, либо сюда. Холодно.

Теперь Надя не прятала глаза. Она спокойно смотрела на Митьку. И улыбалась.

Наверное, вид у Звонилкина был очень глупый, потому что Вытегра вдруг начала смеяться. Она запрокинула голову, схватилась за живот и медленно сползла по стенке на пол.

— Ой, не могу… — стонала она.

А Митька совсем потерялся. Что это за девчонка? Сначала плачет, потом смеется!

Он шагнул вперед, машинально бросив взгляд в комнату.

Около узкой кушетки на тумбочке, заваленной безделушками, стоял горшок с фиалкой.

Это был его подарок: Митька хорошо помнил три извилистых линии на покатых керамических боках. Фиалка цвела буйным розовым цветом. Она была усыпана вся цветами — от макушки и до корня, и подвязана красной лентой, с которой свисало красное сердце.