Клер Кросс - На третий раз повезет

– Что ж, надо возвращаться в офис: Элайн ждет.

– Знаю. – Ник взял счет еще до того, как его положили на стол, и засунул в папочку пятидесятидолларовую купюру, такую хрустящую, словно только вчера он напечатал ее в подвале Люсии. Я заметила, что бумажник его набит свежими купюрами.

– Я расплачусь, – сказал Ник и посмотрел на меня так, что я поняла: возражений он не потерпит. – Я должен тебе гораздо больше, Фил.

Наконец-то я дождалась благодарности. Но не почувствовала ничего, хотя была уверена, что стану прыгать от счастья. Я откровенно заявила ему о своей заинтересованности, но, видимо, наши интересы не совпадали.

Обед примирения подошел к концу.

– Ладно, береги себя. – Я пошла к выходу. Я знала, что не стоит ожидать чего-то большего, но все равно чувство разочарования не покидало меня. Я не хотела оглядываться.

– Когда ты закончишь с делами?

Я повернулась и, увидев прямо перед собой Ника, чуть не упала. Он поддержал меня за локоть, и мы вышли вместе.

– Я заеду за тобой, и мы вместе наведаемся к Шону. А сейчас я хочу взять рецепт у Чандры, подожди меня в машине. – Ник посмотрел на часы. – Так как, к трем освободишься?

Я смотрела на него с открытым ртом. Ник лишь улыбнулся и коснулся пальцем моих губ.

– Говори, непроницаемая ты наша. Да или нет?

– Почему ты передумал?

Он улыбнулся, и мне показалось, что дракон решил отведать десерт.

– Разве это важно?

– Да.

Его улыбка стала шире, а взгляд упал на мои губы. Я снова почувствовала его руку на своей талии, и мне это понравилось.

– Вы умеете убеждать, мисс Коксуэлл.

Деваться мне было некуда, даже если бы я и хотела что-то изменить.

– Три в самый раз, – сказала я нервно. Ник коротко кивнул:

– Тогда увидимся.

А чтобы добавить сюрреализма в происходящее, Ник наклонился и коснулся губами моих губ. Рука на талии притянула меня ближе. Поцелуй был не так хорош, как предыдущий, – просто длился гораздо меньше, – но коленки у меня задрожали.

Однако на выходе я все равно постучала по дереву, чтоб не сглазить.

Ник привез меня на улицу в Норт-Энде, и мне пришлось втиснуть Зверя в единственный свободный закуток. Ник сразу пошел к многоквартирному дому и нажал на звонок под номером 2.

Интересно, когда он последний раз разговаривал с Шоном? Наверху раздался звонок. Когда ответа не последовало, Ник нажал на звонок еще раз. Затем включился домофон и кто-то рявкнул:

– Что бы вы ни продавали, мне это не нужно.

– Шон, это Ник.

Последовала долгая пауза, такая долгая, что я решила – он оставит нас мерзнуть на улице. Но затем щелкнул дверной замок. Ник открыл дверь, пропустил меня вперед, и мы поднялись по лестнице.

Шон стоял на лестничной площадке, уперев руки в бока, и смотрел на нас сверху вниз. Его силуэт высвечивался на фоне окна. Я подумала, что страсть к эпатажу, видимо, передается с генами.

Даже при плохом освещении видно было, что годы не пощадили Шона Салливана. Плоский живот исчез, а точнее, спрятался под необъятным пузом. Видимо, Шон до сих пор считал себя неотразимым – носил обтягивающие джинсы, которые лишь подчеркивали то, что нужно скрывать, а на рубашке виднелся логотип футбольной команды. Мы были с ним почти одного возраста, но выглядел он на все пятьдесят, да и то только при хорошем освещении. Видно, есть в мире справедливость.

Шон ухмыльнулся и поднял руку в приветствии – жалкая пародия на былое величие.

– Привет. Давненько не виделись.

– Интересно почему? – Тон Ника был сухим.

Шон колебался лишь секунду, затем улыбнулся еще шире.

– Да ладно, будет тебе! – сказал он как ни в чем не бывало и протянул руку.

Ник ответил на рукопожатие, хотя и неохотно. Шон обнял брата.

Ник никогда не любил телячьих нежностей. С годами это только усилилось. Он ничего не сказал, но по его лицу видно было, что он не в восторге от происходящего.

Шон отошел на шаг и посмотрел на брата:

– Если пришел за деньгами, так у меня нет.

– Я пришел не поэтому.

Шон ткнул Ника локтем. От этой фамильярности настроение Ника не улучшилось. Он явно не простил брата за прошлое.

– Эй, если сам хочешь подбросить деньжат, так я не откажусь.

Ник покачал головой.

Шон перекинулся на меня в надежде на более легкую добычу. К моему удивлению, оглядев меня с ног до головы, он снова заговорил с Ником:

– Отличная штучка.

Я ощетинилась, а Нику в позвоночник точно лом вставили.

– Ты, может быть, помнишь Филиппу Коксуэлл?

– Ничего себе! Так ты Филиппа Коксуэлл? – Шон присвистнул. – Мать честная, ты сильно изменилась! – Он подмигнул. – Захочешь покувыркаться, детка, только позвони.

Ник снова положил руку на мою талию, но я сама умею за себя постоять. Кроме того, я просто не могла держать рот на замке.

– А ты считаешь, что у тебя получится?

Шон покраснел и бросил на Ника воинственный взгляд.

– Так, чего тебе надо? Ты, конечно, порадовал меня визитом, но дальше-то что?

– Надо поговорить. И желательно не в коридоре. – Шон задумался, но все же попятился в квартиру и махнул рукой, чтоб мы проходили.

– Пиво будете? Джози! Сгоняй-ка до магазина на углу, купи нам шесть банок: гости пришли.

Из ванной вышла маленькая темноволосая женщина, изящная и красивая. Она ошалело посмотрела на Шона:

– Мне же на работу идти.

На ней были белая блузка и темные брюки, какие обычно носят официантки. Крепкие черные ботинки подтверждали мои догадки. Учитывая ее внешность, можно было предположить, что она получает неплохие чаевые.

– Вот и поторопись, чтобы не опаздывать. – Сам за пивом Шон, видимо, сходить не мог. Он проводил нас в гостиную.

Кто эта женщина? Она что, слуга ему? Я переживала за нее. Но Джози, не долго думая, ответила:

– У меня нет денег. – Судя по всему, она даже не обиделась на Шона.

Тот выругался под нос, достал потертый бумажник, вытащил десять долларов и швырнул Джози под ноги. Она подобрала деньги, словно послушная собачонка, и побежала за пивом.

Мне стало тошно от увиденного.

Шон жестом предложил сесть на диван, застланный пледом.

– Чувствуйте себя как дома.

Кресло напротив дивана, очевидно, было его троном, и сидеть в нем мог только он. Шон сел в него и откинулся на спинку, а я в это время оглядывалась по сторонам.

Квартирка была чистенькой, хотя и довольно убогой. На кухне стояли стопкой опустошенные контейнеры из-под еды. Судя по названиям, Шон не был гурманом и к тому же выпивал.

Ник молчал, и улыбка Шона медленно сползла с лица.

– Ты небось первым делом к Люсии заглянул?

– Я не разговаривал с Люсией пятнадцать лет. – Удивительно было видеть теперь, как мало общего у двух братьев. Я заметила это еще той памятной ночью, но сейчас разница стала очевиднее. Если раньше они походили друг на друга внешне как две капли воды, отчего их часто путали – что и спасло Шона от тюрьмы, – то сейчас это были два абсолютно разных человека. Они, должно быть, до сих пор были одного роста, хотя Шон казался ниже и уж точно объемнее. Манеры же у них настолько различались, что не спутаешь. Ник молчал и мало двигался, а его брат, напротив, все время жестикулировал и болтал, болтал без умолку.