Елена Усачева - Желание

— Смотри!

Чтобы долго не объяснять, он приподнял меня под локти и развернул к зеркалу.

— А что такое? — Я попыталась улыбнуться, потому что сразу не увидела ничего особенного. Может быть, волосы слегка растрепаны, воротник на свитере нужно бы поправить, губы обветрены, глаза…

Я шарахнулась прочь от того ужаса, что увидела, но бежать было некуда — за моей спиной стоял Макс.

— Что это? — ткнула я пальцем в зеркало, как будто мое отражение все еще болталось там. Мое отражение с разными зрачками. В одном глазу он был маленький, каким всегда бывает при резком свете. А во втором… во втором зрачок был широк, словно свет ему был не помеха. Кажется, такое бывает при расстройстве мозговой деятельности.

— Я умираю? — других версий не рождалось.

— Увижу идиота, башку откручу. — Макс прислонился к дверце. — Это Мельник. Он пытается зацепиться за тебя.

— Как зацепиться? — Хорошо, что здесь есть вода. Она мне сейчас поможет… Я набрала полную горсть, плеснула в лицо.

— Твой Колосов дурак!

— Не оригинальное заявление. — Остается надеяться, что воды на самолете много — я брызгала и брызгала ее себе на лицо, и мне все казалось мало.

— Колосов даже не догадывается, что от него нужно было Мельнику! Колдуну требовалось, чтобы ты пришла, и он добился своего. Теперь его, конечно, на мельнице уже нет.

— Совсем? — Мне захотелось пить, и я облизала мокрые губы.

— Он пошел умирать.

— В смысле? Ты его…

Макс усмехнулся, и я не закончила вопроса. Он был лишним. Ничего Макс делать не собирался.

— Он сам по себе умирает и ищет, кому передать свое проклятье. Все правильно рассчитал — начал искать замену среди готов. И наш хороший друг Дима Сторожев, вероятно, был первым кандидатом. Но Дракон поторопился, не стал ждать, когда колдун умрет, сделав его преемником, помчался за бессмертием к вампирам. А я-то все никак не мог понять, почему он был так уверен, что я вампир. Мельник нашептал! Чертов сын, наверняка тоже нас чувствует. Что же у вас за страна такая, где все завязано друг на друге?

— Зачем ты встречался с Маркеловой? И почему не стер у нее из памяти вашу встречу?

— Я искал причину твоей болезни, искал связи, пытался выяснить, может, я что-то не заметил в тот проклятый вечер пятницы тринадцатого. И она не должна была помнить о нашем разговоре. Но сильные эмоции тяжело заглушить. Так произошло с Колосовым, который из-за своей любви обречен помнить. Валерии же, видимо, помог все вспомнить Мельник. Она рассказала ему о тебе. А уж подстроить так, чтобы Колосов пришел на мельницу, было несложно. Маркелова же и насоветовала ему обратиться к колдуну за приворотом.

— Но ведь Мельник меня спас, — напомнила я.

— Спас, — легко согласился Макс, — для себя. Ты ему нужна живая и здоровая.

— Значит, тот древний старик в лесу — его настоящее лицо?

— Цирк шапито! С тем же успехом он мог прийти в образе кота. Вещь-то немудреная.

— А что мне с этим делать? — я показала на свой глаз.

— Когда заговор закончится, все должно прийти в норму. Пока…

— Пока? — Я вцепилась в руку любимого.

— Пока не наступит день его смерти. Он передаст тебе свою силу.

— Что я буду делать с его силой? — Казалось, поражаться мне уже некуда, но я все глубже и глубже погружалась в шоковое состояние. Новость выглядела нереальной, такого не должно было со мной происходить.

— Умение колдовать дарит человеку некоторые преимущества. — Макс мотнул головой, прогоняя какие-то свои мысли, притянул меня к себе. — Например… он может умереть, когда захочет.

— А Мельник захотел умереть?

— Да. Он старый, ему надоело жить. Хотя с его талантами вечность нормальный срок для жизни. — Макс выдернул салфетку и вытер мне лицо. Придирчиво осмотрел, все ли в порядке. — Я уже говорил, что ваш век не самый легкий для владения магией. Она здесь почти никому не нужна. Магию превратили в шоу, в развлечение.

— Знаешь, мне магия тоже не нужна. Даже с фантастическим бонусом умереть по желанию.

— Ты боишься меняться? — Макс пальцами коснулся моей щеки. — Но ты уже изменилась. Та девочка, что встретила меня возле подъезда, и ты сейчас — два разных человека. Тянешь на себя старое одеяло привычек, привязанностей, но они — лишнее. Будь собой! А потом, в ведовстве есть и еще одно преимущество — ты не только умираешь, когда захочешь, но и живешь, сколько захочешь, причем оставаясь такой, например, как ты сейчас, то есть всегда молодой.

— Не вампир, так ведьма — хорошая перспективка!

Слова Макса меня не радовали. Надо было с этим свыкнуться, переспать ночь, прожить неделю. Мы уже столько вместе, а я никак не смирюсь с мыслью, что нормальная жизнь, та жизнь, которой живут все, для меня закончилась. Что у меня все по-другому, и мечтать о том, чтобы было как у всех, для меня заказано. Дверь, из которой я вышла, исчезла, и остается только идти вперед.

Макс провел пальцами по моему лицу, прогоняя последние сомнения. И я подумала: ладно, хоть ведьмой, хоть вампиром, только бы всегда с любимым.

— Быть ведьмой тебе не грозит!

— Откуда такая уверенность? — пыталась я улыбнуться.

— Чаще всего ведьмами становятся брошенные девушки — первым делом они мстят неверным кавалерам.

— Ты меня не бросишь?

Макс обнял меня за плечи.

— И не мечтай! Мне и самому интересно, чем все это закончится.

Я прижалась к его груди, чувствуя, как холодное спокойствие занимает свое привычное место у меня под сердцем.

— Значит, я теперь буду летать на метле?

— Неплохое средство передвижения. Понадежней самолета. Я себя здесь чувствую, как в гробу.

— Не смешно, — подняла я к нему лицо.

За дверью послышались недовольные голоса. Дернули ручку. Кто-то пытался попасть в туалет.

— Посмотрим, как еще все получится. — Шума в коридоре Макс не замечал. — Передача дара происходит, только если ты находишься рядом с умирающим, а этого, я думаю, можно будет легко избежать. Мы уедем так далеко, что Мельник тебя никогда не найдет. И возможно, после возвращения крестика все закончится.

Макс снова повернул меня к зеркалу. Оно было залито водой — в отчаянии я пару раз плеснула на свое отражение, — но все равно отчетливо показало, что теперь с моими глазами полный порядок. И крысы шуршать перестали.

— Это же ничего не значит? — робко обратилась я к Максу. — Ты ведь меня любишь?

Он бы, наверное, расхохотался, но, в отличие от меня, хорошо помнил, где находится.

— Я еще больше тебя люблю, — заверил Макс.

— И никогда-никогда не бросишь? — пробормотала я, краснея. Да, да, я спрашивала глупость, но мне все равно хотелось услышать ответ.

— Никогда!

— Даже если стану ведьмой? — Хотелось по-детски шмыгнуть носом и спрятать лицо в ладони.