Алина Знаменская - Голубка

— Ох, извините! Я не знала. Я почему-то думала, что у такой женщины, как вы…

— Должна быть куча детей! — воскликнула Калерия с улыбкой. — Но не тут-то было!

Иринка сникла. Ну надо же — ляпнула! Наверняка расстроила хорошего человека.

— Вот что. Хочешь откровенностью на откровенность? У меня был ребенок. Когда-то давно я родила девочку. Ей сейчас было бы, пожалуй, как тебе.

— А что случилось? — тихо спросила Ирина.

— Дочка умерла во время родов. Наверное, я была слишком молода, чтобы нормально родить… Послушай, ничего, если я покурю на кухне?

— Да-да, конечно.

Они закрыли дверь комнаты. Ирина поставила чайник на плиту. Она уже не хотела спать. Сейчас, здесь, на кухне, она чувствовала — происходило что-то важное в ее жизни. Рассказанные друг другу тайны скрепили их дружбу.

Калерия Петровна курила, а Ирина помешивала чай в стакане. Они неспешно разговаривали и проговорили бы долго, если бы кто-то из малышей не заплакал, напомнив тем самым, что время позднее.

От Топольковых Калерия направилась домой. Предстояло ночное дежурство, нужно переодеться и собраться. Два ночных дежурства — и Кирилл будет дома! Возвращение любого корабля, будь то крейсер или подводная лодка, приносило ей массу хлопот. Она с радостью отдавалась этим хлопотам. Весь день обычно проходил в торжествах. У каждого экипажа существовал свой ритуал, но в предстоящий праздник возвращения корабля своего мужа Кирилла она всегда старалась добавить изюминку.

Иногда это был концерт детей экипажа, иногда жены готовили шуточную агитбригаду или рисовали стенгазету. В этот раз, узнав, что Ирина играет на двух инструментах, Калерия решила, что можно подготовить неплохой номер. Она так задумалась, что, подходя к подъезду, не заметила, что ее ожидают. Поворачивая ключ в замке, она услышала торопливые шаги по лестнице.

— Калерия Петровна, подождите. Я к вам.

Это была официантка из офицерской столовой. Ее легко было узнать по упрямо сдвинутым бровям.

Наверняка заведующая забыла что-нибудь уточнить, послала официантку.

— Вас Любовь Семеновна прислала?

— Нет, я по личному вопросу.

— Проходите. Только у меня мало времени. Ничего, если я буду собираться и слушать вас одновременно? За мной машина придет с минуты на минуту.

Ничего удивительного не было в том, что к ней пришли со своими проблемами. Она постоянно решала чьи-то проблемы, выслушивала жалобы и откровения.

Калерия пригласила гостью в комнату, а сама достала саквояж, свой рабочий костюм, косынку.

— Вас, кажется, Юлей зовут? Вы не смущайтесь, не обращайте внимания на мои сборы. На самом деле я вас внимательно слушаю.

Все-таки как не вовремя! Она не успеет принять душ, как привыкла перед ночной сменой. И поужинать, пожалуй, не успеет. Нужно хотя бы приготовить с собой бутерброды.

— Давайте выпьем с вами чаю! — обернулась она к девушке и наткнулась на ее спину. Гостья стояла, повернувшись лицом к комоду, и жадно рассматривала стоящие на нем снимки! Этого Калерия меньше всего ожидала. На снимках были они с Кириллом, совсем молодые, и еще — Кирилл один, на корабле.

Калерия повторила свое приглашение, и гостья со странным выражением лица проследовала за ней на кухню.

— У вас курить можно? — низким голосом поинтересовалась девушка.

Калерия подвинула пепельницу. А сама продолжала собираться — доставала из холодильника сыр, масло, ветчину. Вопросов не задавала, потому что чувствовала — гостья волнуется. Сама созреет, выложит свою проблему, раз пришла. Пусть освоится, тем более что они почти незнакомы, девушка явно робеет…

Калерия резала батон, когда услышала:

— Я люблю вашего мужа.

Эта фраза не сразу дошла до Калерии. Она продолжала резать батон, соображала — какую надеть обувь, чтобы и к костюму подошло, и не устать на дежурстве. И тут: «Я люблю вашего мужа».

Захотелось немедленно увидеть лицо официантки, ее глаза, но почему-то все заслонили руки. Белые, мягкие, с длинными пальцами, со свежим маникюром.

— Как вы сказали?

— Я люблю вашего мужа, капитана второго ранга Кирилла Дробышева, — с некоторым напором повторила та, выпуская дым мимо Калерии. Словно это не она была в гостях, а наоборот.

Калерия отложила батон и принялась за ветчину.

— А он вас… тоже?

Девушка помолчала, затянулась и снова выпустила дым. Только потом взглянула на хозяйку. Теперь она смотрела, чуть щурясь от собственного дыма.

— А вы как думаете?

Калерия пожала плечами. Она честно пыталась представить своего Кирилла рядом с этой девицей. До сих пор в его внешности сохранилось что-то романтичное, некий задор в глазах, некая чистота. Не вязалось.

Но, как часто говорит соседка Надя, «кто их знает, мужиков, что им надо…».

Подумала так, но вслух сказала:

— Думаю, любит он меня.

— Вы заблуждаетесь, — с готовностью парировала официантка. Калерия находила что-то комичное в этой сцене, но было не до смеха.

— Он живет с вами по привычке. Из жалости. Ведь большую часть жизни Кирилл проводит на корабле, на службе… О настоящей его жизни вы, извините, ничего не знаете. То, что женам рассказывают мужья… — Юля сбросила пепел и вздохнула: — Это ведь сказки. Понимаете?

Официантка посмотрела на Калерию испытующе. Та поймала сигналы своих лицевых мышц — они построились в защитную полуулыбку.

— Значит, настоящая жизнь моего мужа протекает исключительно на камбузе, вы это хотите сказать? Во время обедов и завтраков! О, счастливое время!

— А хоть бы и так! — с вызовом поддержала Юля. — Путь к мужчине лежит через желудок. Пусть мы видимся редко, во время обедов и завтраков, но это действительно счастливые минуты! Я жду их, я знаю, что он придет, улыбнется, что он сядет за столик… и…

— Возьмет вилку и съест бифштекс! — закончила Калерия, складывая бутерброды в серый бумажный пакет из-под сахара. Несмотря на страстность признаний гостьи, в душе хозяйки все еще держался относительный штиль. Внутреннее «я» не торопилось принять и усвоить информацию.

— Вы должны понимать, — продолжала Юля, — Кирилл не решается разрушить вашу связь…

— Нашу связь?

— Ну да. Он жалеет вас, к тому же привычка — большое дело. А так…

— Ну так, — перебила ее Калерия, передумав угощать чаем, — что вы от меня-то хотите, девушка?

— Я хочу, чтобы вы знали. — Официантка, видимо, ждала этого вопроса. — И чтобы знали не от кого-нибудь, а из первых уст. И отпустили мужа. Вы же сами понимаете: я молода, здорова. Я дам ему все, что не смогли дать вы.

— Ага, — кивнула Калерия, убирая продукты в холодильник. — Задача ясна. У вас все?

— Я, собственно, за этим приходила.

— Понятно. Если у вас все, до свидания. За мной уже приехали.

Калерия выглянула в окно. У крыльца стоял темно-зеленый «газик» с красным крестом на боку.