Галия Мавлютова - На качелях любви

– Вы мне понравились, Даша, – сказала женщина и закурила.

Она много курит. Это вредно для здоровья, но для абстрактного, а этой женщине, видимо, все идет на пользу, даже курение.

– Очень приятно, – сказала я, с сожалением отодвигая подальше тарелку.

Дальновидная официантка унесла остатки пищи. На всякий случай. Было бы нелепо обсуждать любовные перипетии в присутствии несъеденных салатов. Эта красивая женщина спустилась ко мне с небес, она пришла в мою жизнь из другого мира. В нем не было места физиологическим инстинктам и грязной посуде. И чувствительная официантка создала нам необходимый колорит. На столе стояли две чашки кофе, пепельница, стаканы с соком. Натюрморт явно соответствовал ситуации.

– Даша, вы догадались, кто я? – спросила женщина, глубоко затягиваясь.

«Сейчас поперхнется», – подумала я. Но она не закашлялась, лишь слегка покраснела. Вероятно, от смущения.

– Да, сразу догадалась, только вы не по тому адресу пришли, мне абсолютно не нужен ваш муж, он ваш, – сказала я, размышляя на сложную тему, может, и мне стоит закурить?

Но я не закурила. Две курящие женщины в одном треугольнике – это уже слишком.

– Даша-Даша, не ссорьтесь со мной, я не для этого пришла к вам, – сказала она и бросила недокуренную сигарету в пепельницу и сразу прикурила вторую.

Нервничает, курит, волнуется. Мне стало жаль не только ее, в эту минуту я жалела всех красивых женщин планеты.

– А я и не думаю ссориться с вами, – сказала я, изнывая от нелепости нашей беседы.

Эта ситуация создана искусственно. Никакого романа с Зиминым у меня нет. И не было. Наш роман сочинили сотрудники редакции, а весь вымысел пусть останется на их совести.

– Даша, успокойтесь, мне хочется поговорить с вами серьезно, – сказала она, комкая в руках салфетку.

– Говорите, а то мне некогда, – буркнула я, мне очень хотелось забрать салфетку из ее тонких и нервных пальцев, но было ужасно неловко.

И вообще, я не знала, как себя вести, о чем говорить с этой женщиной. Ведь я уже приняла решение. Я ухожу из редакции, чтобы найти новое место в жизни. И там я точно стану звездой, настоящей, не вымышленной. Я не сбегала от трудностей, нет, просто мне хотелось уйти от решения. Так легче будет разобраться со всеми когда-нибудь потом, чуть позже, через двадцать лет.

– Вы спешите? – спросила она и бросила бумажный комок на стол.

Антураж слегка изменился: окурки в пепельнице, грязные салфетки на столе, недопитый кофе в чашках – все свидетельствовало о том, что две женщины собираются поделить пополам одного мужчину. Но официантка не дремала, она мигом убрала лишнее и принесла чистую пепельницу, чтобы нам было проще заниматься дележкой.

– Спешу, мне надо быстро уволиться и быстро получить расчет, я ухожу из редакции, – сказала я, пытаясь внести успокоение в мятущуюся душу красавицы.

Ей станет спокойнее, если она узнает, что меня больше не будет. Но женщина еще больше разволновалась, мелкие бисеринки пота выступили на мраморном лбу, тонкие пальцы задрожали.

– О-о, Даша, только не это, – произнесла она, покачивая головой, – вам не нужно уходить из редакции. Более того, хочу сказать вам, что вы имеете право на ваши чувства. Вы ведь влюблены в Олега, а он в вас. Он переживает серьезное чувство. И вы оба не виноваты в этом чувстве. А я просто хотела вам сообщить, что на этом свете есть еще и я, его жена. И я тоже имею право на чувство к Олегу Александровичу. И мы должны найти цивилизованный выход из заколдованного круга.

– Какой еще выход? – испугалась я.

Сейчас она предложит жить втроем, это же сейчас очень модно. И ужасно одновременно.

– Вполне нормальный выход из тривиального адюльтера, это ведь только нам кажется, что у нас создался заколдованный круг, а в реальности все мы случайно вляпались в обыкновенный любовный треугольник. Олег Зимин – необычный мужчина. У него все непросто с чувствами. И у вас, Даша, все сложно. И у меня нелегко на душе. Поэтому я пришла к вам. О-о, не пугайтесь, я не стану предлагать вам откупные, нет, это было бы слишком просто и пошло, – засмеялась она, но курить не стала, лишь покрутила пальцами маленький серебряный портсигар.

Не нужно создавать впечатление, что мне слишком интересно с ней, не нужно, это помешает завершению монолога, лучше уж буду молчать. Я вжалась спиной в спинку стула и застыла. Пусть говорит. Я выслушаю. У нее наболело на душе. Красавице не с кем поделиться. Она хочет вывалить на меня душевный мусор. И я стану для нее отдушиной, исповедальней, психотерапевтом. Сливным бачком, в конце концов.

– Даша, я знаю, что вы влюблены в моего мужа. Я даже знаю, как это произошло. Вы проникли в его душу, а там жарко, полыхают костры и факелы, а снаружи лед, холод, мрак, ведь так? – сказала она, всматриваясь в мои прищуренные глаза.

Я сомкнула веки, чтобы не видеть красивое лицо, сведенное судорогой страдания. Лишь молча кивнула. Она тоже покачала головой.

– С ним это впервые на моей памяти, такого никогда раньше не было. Он увлечен своей работой, бизнесом, политикой, ему не до тайных свиданий. А сейчас с ним творится невообразимое, Олег листает справочники и ищет отели, где можно снять номер, чтобы не встретить знакомых. Это противно и скучно, претит ему, его натуре, но он упрямый, все листает страницы, звонит в гостиницы, прячась от меня. Однажды я увидела, как он тайком от меня пытается переделать вашу статью. Это смешно, он очень смешон в своем новом качестве, вы ведь не хотите, Даша, чтобы он выглядел нелепо? – сказала она, понизив голос до шепота.

Красавица не хочет, чтобы официантка ненароком услышала нелестные признания, ведь служебная репутация главного превыше женских интересов. Я свирепо оскалила зубы. Нет, не хочу, чтобы Олег выглядел нелепо. Смешной Зимин никому не нужен. Даже лошадиной Динке. А ларчик-то просто открывался. Секрет изначально был с дыркой. В моем компьютере копался Зимин. Вот это дела! Я искала врага среди своих коллег, а им оказался генеральный директор корпорации. Зимин пытался сделать из меня звезду. Тайно и скрытно переписывал мою статью, прячась от собственной жены. Приятно, черт побери!

– Даша, я открою вам один секрет, – сказала она, улыбаясь.

Она больше не нервничала, не теребила салфетки, не курила, видимо, окончательно успокоилась. А я проверила свои способности. Уйду из редакции и устроюсь психоаналитиком. Работа – не пыльная. Сидишь себе и слушаешь, покачивая ногой, а люди спешат выговориться. Они говорят в пустоту, лишь бы чем-нибудь занять себя. Желающие могут записываться на прием. Я потрясла головой, дескать, открывайте свои секреты, вас внимательно слушают. Можете прилечь на кушеточку. Но в буфете не было никаких кушеток. Только столы и стулья, причем мебель довольно дерибасовская, совсем не гламурная.