Наташа Апрелева - Посторонним В.

Ничего не забыла?

Последняя заповедь: «Всегда добивай противника» .

01.00

Приезжал вечером Ше.

Помню, в детстве у меня была любимая игра, называлась: «В Девушек». Я подходила к маме или бабушке и говорила: «Давай играть в Девушек», мама/бабушка бодро отвечала: «Давай», я говорила: «Меня зовут Марьяна, и у меня сегодня свидание». Все, игра была закончена. За день я могла играть в нее раз семь.

(А Марьяной звали соседку-мулатку, она мне – русеенекудадевочке – казалась жуткой негритянской уродиной, но чем-то замечательной, именем?)

Так вот, наши кривые-косые отношения с Ше напоминают:

1) безумное чаепитие в Алисе – это где Мартовский Заяц, Ореховая Соня и постоянно «время пить чай»;

2) игру в Девушек.

Ше внедрился буквально в мою семью, растекся, как масло в воде: беседует вон с Олафом о преимуществах и недостатках израильского автомата «узи», выписывает дочери какие-то «болтушки» от прыщей, достаточно занудно рассказывает ей о буднях российского врача, тип профориентационной беседы – это к тому, чтоб она не стремилась в мединститут, на который институт у нас нету денег все равно.

Мне заботливо подарил «прибор для измерения артериального давления», причем с «памятью на 66 показаний», не хочу даже представлять себе человека, активно пользующегося таким, все это достаточно безумно и ни на что не похоже.

01.20

Продолжается ремонт в подъезде, сегодня весь день на крышу разъезжали какие-то стройматериалы, на специальном таком канате, а внизу копошились строители, в синих комбинезонах и очень даже.

Работала, натурально, днем, за собственным столом, а перед окном – сюрприииз! – мужик появляется. Это маляр. Он будет улучшать наш фасад. Утеплять и разнообразить. Построил быстренько леса и залез. Нетрудно, в общем.

Но так неожиданно.

Не знаю даже, никому бы не пожелала: упираешь глаза в окно – рраз – а там мужик. Ходит.

Старшая по дому Надя принимает офигенно активное участие в ремонтных работах, снует буквально как челнок, то она объявление вывешивает, то собирает какие-то подписи (вопрос: для чего?), то с дико занятым видом тусует под окнами, просто Начальник Чукотки какой-то, а я несколько стремаюсь с ней общаться после двух случаев:

1) когда летом сын помял крышу ее машины игрушечной бомбочкой, смастерил своими руками из подручных материалов и метнул в окно, и я выплачивала Наде затребованный ею ровно миллиард долларов США;

2) когда месяц назад я ее буквально вытолкала личными руками из квартиры, потому что она притащилась опять докучать мне, с осколками желтой хрустальной пепельницы в руках, собрала у подъезда, умная Маша, в пакетичек, думала, я ей что? медаль выдам? ну я, да, в ярости вышвырнула му-жеву пепельницу в окно, потому что ненавидела его в тот момент.

А Надя, завив хвост веревочкой, поскакала немедленно Олафу звонить с жалобами на меня как на асоциальную личность и все такое; удивляюсь, все эти женщины на нашем пути почем-то сразу начинают Олафа любить, пытаться опекать, спасать от сумасбродств жены, называть «голубчик» и так далее. Хотя удивляться нечему, я и сама знаю, каким он может быть милым, когда берет на себя труд быть милым, какие цветы красноречия и дружелюбия может распускать.

Старшая по дому Надя очень-очень дружит с председательницей ТСЖ госпожой Борищевой, и уже вместе они дружат против квартиры № 2, в которой как раз проживает соседка – любительница чтения, соседкин муж и дочь старшего школьного возраста.

– Ты меня совсем не любишь, – говорит правая рука левой, – смотри, как ты ужасно настригла мои ногти, я что, по-твоему, должна так ходить? как Дунька с мыльного завода? как бомжиха бабка Катька? а вот еще что хотела сказать, вчера, во время совещания у генерального ты впиявилась в меня как… как… как я не подберу даже слово, как кто, вот синяк, между прочим, во все запястье… а ведь могла бы, дура, подумать, что, дура, будешь делать, без меня, ты ведь двух ниток связать не можешь, ширинку с трудом расстегиваешь, сиротинка. Все только соблазняешь меня, все только с пути истинного сбиваешь лукавством, так ведь мне и пару твоих любимых пальцев отрубить недолго…

– Бедная ты моя, бедняжечка, – лицемерно сюсюкает левая, – вся в трудах… праведных… Пойдем, я тебе сделаю массажик су-джоковский, в прошлый раз тебе понравилось… Специальные точечки, ага?

23.35

«Это было последней каплей!..» – очень любила восклицать моя бабушка, Изольда Сергеевна, причем высказывание могло относится в равной степени и к разводу в семье ее многочисленных «приятельниц» (тоже бабушкино слово – приятельница: «Нас дружило одиннадцать пар, и вот моя приятельница…»), и к перебранке в очереди за, допустим, колбасой, которая как символ эпохи.

Про последнюю каплю у меня есть куча историй. Из жизни семьи.

Типа: жили они жили, не тужили, ну, может, немного и тужили, но все в пределах, на уровне поставленных задач, и вот он, например, плюхает на ее любимый ломберный столик (кухонный буфет, стойку для компьютера) горячую какую-нибудь кружку (тарелку, банку с пивом, железный бокал с виски, пакет с семечками, бутылку с серной кислотой?) – оппа! – возникает предательский круг (квадрат, жирное пятно, горка мерзкого мусора), далее некрасивый скандал и немедленный разрыв. Ну или медленный разрыв, такооой мееееедлеееный. Но неизбежный.

Лично я так и рассталась с Мужем намба уан, отцом ребенка Лизы: в те далекие годы микроволновок для удобного разогрева пищи не было (у нас точно не было, за весь мир как-то не решусь сказать), и борщ для Мужа намба уан на завтрак (любил основательно позавтракать) я грела в мисочке на газовой плите и, экономя усилия для дальнейшего мытья посуды, в этой же мисочке и подавала. Откушайте, батюшка, вволюшку. В одно Прекрасное Утро оказалось – а ведь ничто не предвещало беды! – что борщ нестерпимо горяч, просто невозможно взять в рот, Муж намба уан был вне себя от подобного пренебрежения мною супружеским долгом, открыл рот и не закрывал его минут пять, хаотично выкрикивая разные фразы, довольно обидные, даже и большой ложкой стукнул по столу. Пару раз. Может, три. Вот этот самый мерный стук и был «последней каплей»; я уже шагнула было к намба уан, чтобы роскошно плеснуть малиново-красным наваристым борщом на его аккуратно причесанную голову (медитировал по два часа перед зеркалом), но на полпути передумала: стало неинтересно. Повернулась (через левое плечо) и, печатая шаг, вышла из кухни и (о, как красиво сейчас скажу!) из его жизни.

Подруга моя, Алька. Рассталась с муженьком, редким, кстати, уродом, после оглашения им Требований к Супруге: Альке надлежало а) закончить парикмахерские курсы, и б) похудеть на 10 кило, и в) все это за 3 недели – чудесный план. Но последней каплей была характеристика, данная муженьком Алькиному подарку на 23 февраля: что за говно этот дезодорант? – с любовью поинтересовался он. Аля повернулась (через левое плечо) и, печатая шаг, вышла из двухкомнатной мужниной «хрущевки» и из его жизни.