Маргарита Южина - Любовь под развесистой клюквой

Аришка была как-то подозрительно насуплена и даже не обрадовалась такому изобилию бахчевых.

– Не хочется чего-то, – вяло пробормотала она. – Слушай, мам, а если я вообще не буду на танцы ходить?

– Да что ты! – испугалась Тоня, но тут же успокоила и дочь, и себя. – Это у тебя такой настрой из-за отношений с Лаурой Петровной. Но, Ариночка! Ты завтра сама увидишь, как она к тебе переменится! Я сегодня с ней говорила. Ой, ты себе не представляешь. Такое было! Давай режь арбуз, я тебе рассказывать буду. Только помой его сначала, он же на полу валялся! Хотя... у него на полу в машине такая чистота...

И Тоня, захлебываясь эмоциями, поведала дочери о том, какой трудный день сегодня ей выпал. И как замечательно все закончилось.

– Позвони тете Марине, она переживает, – с полным ртом сообщила дочь. – Мам, а этот... Землянин, да? Этот Землянин – он очень симпатичный?

– Аришка! Ну откуда я знаю! Я смотрела на него, что ли? – отмахнулась Тоня. – Он... и не симпатичный вовсе. Такой... обычный.

– Мам, вот он Землянин. А ты, если за него замуж выйдешь, то кто будешь?

– Я?! – обозлилась Тоня. – Я буду Марсианкой! И дурой! И фантазеркой! Потому что такие мужики выбирают себе не теток с рынка, а... а... да черт их знает кого! И вообще! Уроки ты сделала?

– Угу, – кивнула Аришка. – Мам, а ты ж не всегда теткой с рынка была. Ты музыкальную школу окончила и даже в консерваторию хотела поступать.

– Не хотела, а поступила. Но только потом ты родилась, и надо было зарабатывать. Денег не хватало. Я и пошла учителем, а потом на рынок перебралась.

– Не-а, не поэтому так получилось, – обливалась арбузным соком дочь. – Просто ты не за того вышла. Надо было принца ждать, а ты... за трубочиста выскочила.

– Ладно! – оборвала ее мать. – Это все же отец твой – за трубочиста! Посмотрим, за кого ты выскочишь.

Тоня укладывалась спать, когда к ней в спальню, путаясь в длинной ночнушке, пришла Аришка.

– Ма-а-ам... – протянула девчонка. – Я тебе хотела что-то сказать, но ты пообещай – не расстраиваться.

– Господи! Неужели тебя исключили из школы! Ведь только сентябрь начался!

– Нет, я не про школу...

– Тогда говори, постараюсь не расстраиваться, – вздохнула Тоня и вдруг хитро улыбнулась. – В нового мальчика влюбилась, да?

– Не, все еще в старого. В Ваську этого, Лахудриного, – по-взрослому махнула рукой Аришка. – Хотя это он за мной носится, а я только так, позволяю ему себя любить. Ма, я не про то...

– Ну, говори уже, чего мычишь?

– Знаешь, днем папа приходил с этой... с Клавкой...

– Арина! Мне совсем не нравится, как ты говоришь о взрослых!

– Ты дальше послушай, тебе еще больше не понравится, – не испугалась гнева матери Аришка. – Мам, папа лазил в твою старую сумочку. Ту, что за комодом. В которой ты деньги прячешь на операцию. И... я потом смотрела – там нет денег.

– Как нет? – нервно усмехнулась Тоня. – Ты что городишь, Ариша?

– Сама посмотри.

– Какая ты странная стала с этим переходным возрастом, – не переставала глупо хихикать Тоня, поднимаясь с постели и кидаясь к комоду. – Прямо смешно, честное слово...

Но смешно не было, потому что сумка и в самом деле оказалась пуста.

– Надо же, и правда... – беспомощно оглянулась на дочь Тоня.

– Так я тебе о чем говорю! – вскинулась девчонка. – Я еще спросила: «Чего ты, папа, там ищешь?» А на меня эта Клавка прямо змеей! «Не лезь к отцу! Мать тебя научила, ты и шпионишь! А он – отец, не твой дворовый ухарь!» Мам, а у меня нормальный ухарь, он по сумкам бы не стал лазить!

Тоня перевела дух. Все же не дело, когда на девочку падают родительские проблемы.

– Все правильно, Ариша, – фальшиво растянула она губы в улыбке. – Я сама ему дала эти деньги.

– Мам, ну чего ты придумываешь?! – разозлилась дочь. – Я ведь вчера слышала! Ничего ты ему не давала! И потом, это не ему! Клавке! А тебе на операцию!

– Ариша! Прекрати. И успокойся, – ледяным, незнакомым голосом проговорила Тоня. – Не называй Лалу Клавкой, сделай милость. Отец мне сегодня звонил, и я... да, и я ему позволила взять. Спи.

Тоня хотела, чтобы Аришка уснула поскорее. Только тогда можно было выяснить отношения с Геннадием, но супруг заявился домой необычно рано, дочь еще не спала, поэтому разговор сорвался.

Утром, открыв глаза, она услышала, как хлопнула входная дверь – муж старательно не оставался с Тоней наедине.

На работу она пришла чернее тучи.

– Тонь, ну чего, как ты в милиции-то? – сразу же накинулась на нее Марина, потому что позвонить ей подруга попросту забыла. – Долго держали?

Тоня вяло рассказала, чем закончились посиделки в РОВД, и принялась раскладывать пачки с отбеливателем, порошком и зубной пастой. Разговаривать ни с кем не хотелось. А с Мариной особенно. Больно было признавать, что та в очередной раз оказалась права относительно ее мужа.

– Тонь, что случилось? – вдруг внимательно пригляделась к ней подруга. – На тебе лица нет, умер кто?

– Еще нет, – набычилась Тоня. – Но сегодня умрет. Я прикончу.

– Это ты про своего, что ли? – не отставала Марина. – Да брось... чего уж там. Ну, подумаешь – мужик в танцы ушел, не в запой же. Хрен с ним. Тоня, может, и в самом деле пусть пляшет? Все-таки близкий человек рядом. На старости лет есть кому стакан воды по...

– Это он-то подаст?! – вызверилась Тоня. – Да он последний отберет! Станешь подыхать, он живую земелькой присыплет!

– Ой, Тонечка! – радостно воскликнул Толька Губарев, который так хотел ее вчерашнего заточения. – А я переживал – думал, вдруг тебя на пятнадцать суток упекут! Ан нет, не упекли... паррразиты!

– Молчи, гад! – окрысилась на него Марина. – Кровопивец навязался на нашу голову! Завтра выходной возьму, так и знай – на тебя налоговую нашлю и муниципалов! Два в одном! Чтобы тебя уже и вовсе не было!

– Еще игрушки ядовитые продает! – всхлипнула Тоня.

– Змей! – поддакнула Марина. – Ты, Тонь, на него не отвлекайся. Чего там у тебя? Совсем сил нет вместе жить?

– Совсем... – шмыгнула носом Тоня и рассказала, чем ее порадовал супруг на этот раз.

Марина отреагировала как истинная подруга.

– Да, Тонька! Ну что ты терпишь-то?! Разводись! Не жалей его.

– Я и не жалею, да только нам с Аришкой уйти некуда. А он тоже не уйдет, и будем жить, нервы трепать. Он же в открытую станет с Клавкой любезничать, а каково это Аришке?

– Да большая она у тебя девка! Справится! А так-то ей легче разве – видеть, как мать каждый раз за идиотку принимают? Ну и потом... если уж так – живите у меня, пока квартиру не разменяете. Ты ж знаешь, я все равно у мамы сейчас, она болеет сильно, за ней уход нужен, а мне на два дома не разорваться! Давай. Переезжайте, и даже не думай ни о чем! Еще реветь о таком шибздике! Ха! Да мы с тобой ого-го как заживем! Ну! Решайся! А я тебе завтра же ключи притащу.