Даниэла Стил - Воспоминания

Вновь судья задумался над приведенными Пэтти аргументами, а Тэдди с отчаянием пытался придумать, как бы остановить этот фарс, прежде чем произойдет самое ужасное. «С чего это, Господи, Пэтти вдруг захотела забрать Ванессу? – подумал он. – Разве что Ванесса была единственным ребенком Брэда, а у самой Пэтти детей не было». Неужели она любила Брэда все эти годы? Но это же глупость. Или же это был последний акт мести Сирине? Украсть ее ребенка теперь, когда она умерла, так же как тогда, в Риме, Сирина украла у нее Брэда. Грег – пьяница. А Пэтти злобная женщина. Тэдди шепнул несколько слов на ухо своему адвокату, тот заявил протест, но судья его отклонил. Через полчаса все закончилось. Шарлотту Андреа Арбас суд передал ее дяде по отцовской линии, поскольку у Тэдди не было с ней кровной родственной связи, а Ванессу Теодору Фуллертон – тете и дяде по отцовской линии, то есть Грегори и Патриции Фуллертон, поскольку Теодор Фуллертон, как холостяк, располагал менее подходящими условиями для жизни и воспитания девочки.

Пэтти злорадно улыбалась, когда в зал суда ввели Ванессу, державшую на руках маленькую Шарлотту. Судья объяснил Ванессе, что произошло.

– Вы отдаете им Чарли? – Ванесса посмотрела на Андреаса с таким испугом и ненавистью, что Тэдди стало страшно. – Вы не можете сделать этого, она моя. Она мамина.

Но судья настоял, а когда Ванесса попыталась сопротивляться, служитель просто забрал у нее девочку и передал малышку Андреасу, который со слезами на глазах попытался поговорить с Ванессой. Но, словно отгородившись глухой стеной, Ванесса не слышала его. Она села на полу зала суда и принялась тупо раскачиваться взад и вперед. Тэдди бросился к ней, подавая Андреасу знаки, что тому лучше поскорее уйти, и обнял ребенка, которого любил. Он даже не успел бросить последнего взгляда на Чарли. Она исчезла навсегда, прежде чем он успел повернуть голову.

– Ванесса… – Голос Тэдди звучал твердо, но не достигал сознания девочки. – Крошка, все хорошо. Я здесь, все будет хорошо.

– Мы можем теперь идти домой? – спросила Ванесса. Когда она повернулась к нему с вопросом, Тэдди показалось, что она сделала еще один шаг назад. На этот раз он был вынужден отрицательно покачать головой.

– Ты поедешь домой с тетей Пэтти, дорогая. Она хочет, чтобы ты жила у нее.

– Почему не с тобой? – Глаза девочки наполнились слезами. – Почему?

– Так решил судья. Теперь у тебя есть тетя и дядя, они будут как мама и папа.

– Но мне нужен ты, дядя Тэдди! – Ее слова прозвучали патетически, она устремила к Тэдди свои слабенькие ручки.

– Ты тоже нужна мне, дорогая. – У Тэдди почти не было сил смотреть на ее страдания. – Я буду приходить к тебе в гости. Ты будешь счастлива с дядей Грегом и тетей Пэтти.

Он чувствовал себя лжецом, негодяем. Он знал, что она будет несчастна с Грегом и Пэтти, которые были ей совершенно чужими людьми, но в данный момент следовало подчиниться обстоятельствам и правилам, царившим в суде. Дело о Шарлотте, как он понимал, закончено. То, что сказал судья, было правдой. Он не имел кровной связи с Шарлоттой, его связывала с ней лишь его любовь к ее матери, но это не принималось в расчет в суде. Но с Ванессой дело обстояло совершенно иначе. Он и Ванесса знали друг друга более девяти лет. Глядя, как Пэтти вела Ванессу из зала суда, Тэдди решил подать апелляцию.

– У меня есть шанс? – спросил он у своего адвоката, когда они провожали взглядом Ванессу, беспомощно оглядывавшуюся назад, уводимую Пэтти.

– Можем попробовать, – ответил адвокат, – мы всегда можем попробовать.

Когда Тэдди пришел проведать Ванессу к Грегу и Пэтти, то от увиденного сердце его было готово разорваться на части. Ванесса сидела в своей комнате и смотрела в окно. Он заговорил с ней, но она не обратила внимания, она не шевельнулась, пока он не дотронулся до нее и не назвал по имени. Тогда она повернулась, ее огромные опустошенные глаза сказали ему о ее безмерном горе красноречивее всяких слов.

Тэдди попытался поговорить с Грегом относительно сумасшедшего стремления Пэтти взять опекунство над Ванессой, но с ним было невозможно разговаривать. Грег теперь никогда не бывал трезв после полудня. Он сидел в своем кабинете исключительно для того, чтобы создать иллюзию присутствия, делая вид, будто руководит юридической фирмой, но всю работу за него вели другие. Ему оставалось лишь сидеть в кабинете и потихоньку пить, стараясь не упасть с кресла. Чтобы нормально поговорить с ним, Тэдди пришлось отлавливать его с утра, что ему наконец, удалось сделать лишь после недели бесплодных попыток.

– Ради Бога, брат, как ты позволил ей пойти на это? Ты и Пэтти совершенно посторонние люди для Ванессы. Она вас совершенно не знает. Сейчас ей нужно находиться с людьми, с которыми ей привычно. Она потеряла мать, лишилась дома, осталась без сестры. Девочка в шоке, ради Бога, пойми! Посмотри на нее – в глазах у нее пустота! Пэтти совершенно не знает Ванессу, более того, она ненавидела ее мать. Что, черт подери, вам нужно от девятилетней девочки?

–Не знаю. – Грег тупо посмотрел на брата. – Но Пэтти всегда хотелось иметь ребенка.

Грег достал бутылку бурбона из ящика стола. Тэдди следил за ним с ужасом.

– Как-то раз она сказала мне, что хотела иметь ребенка от Брэда. У меня не может быть детей… Понимаешь, подцепил чертов сифилис в институте… – Он пожал плечами и сделал первый глоток. – Я сказал об этом Пэтти перед свадьбой, она ответила, что для нее это не имеет значения. – Грег печально посмотрел на Тэдди. – Но оказалось, что имеет. Я всегда знал это. Думаю, мне следовало признаться еще до помолвки.

Грег грустно посмотрел на Тэдди, затем уставился в стакан и около минуты рассматривал его содержимое.

– Знаешь, мне кажется, она и не любила меня по-настоящему. Она вышла за меня, чтобы свести счеты с Брэдом. Но ему было абсолютно все равно, что она делала. Думаю, мать не права, затеяв эту вендетту. Хотя теперь слишком поздно.

– Нет, еще не поздно, нет. Ты еще можешь сделать доброе дело. Позволь мне забрать Ванессу – я нужен ей.

Грег пожал плечами:

– Не могу. Пэтти решила, что ей необходим этот ребенок, Тэдди, и ни ты ни я ни черта не сможем поделать с этим. В чем-то она даже хуже нашей матери – упрямая, примитивная и мстительная. – Грег произнес эти слова беспощадным тоном, заканчивая первую порцию бурбона.

Тэдди, прищурив глаза, посмотрел на брата.

– Да, но ведь есть же нечто, что ты можешь сделать, черт возьми. Ты можешь отказаться содержать ребенка. Пэтти не любит Ванессу, а я люблю.

– Неужели? – Грег с удивлением посмотрел на брата. – Почему? Сам я не слишком люблю детей.

Тэдди ничуть не удивился: Грег никого не любил, еще меньше – себя. Кроме того, последние десять лет он постоянно пребывал в пьяном состоянии, так что удивительно, что он вообще знал, что живет.