Даниэла Стил - Воспоминания

– Почему бы вам не дать ей возможность самой справиться со всем этим? Она в состоянии вспомнить ровно столько, с чем может справиться. В этом и состоит суть подобных зажимов памяти. До тех пор, пока она не будет в состоянии справиться, она не сможет вспомнить прошлого. Когда будет готова, если такое вообще случится, то память сама вернется к ней. Может быть, по кусочкам, после того как она переварит один, выплывет следующий.

– Похоже, процесс будет длинным… – «И безрадостным», – подумал Тэдди.

– Совсем не обязательно. Все может занять один день, а могут потребоваться недели, месяцы или даже годы.

– Потрясающе. А я должен буду просто так сидеть рядом и смотреть, как она страдает, не так ли?

– Именно так, доктор. Вы спросили меня. Я вам ответила.

– Спасибо.

Ее звали Линда Эванс, и Тэдди не сказал бы, что она ему понравилась.

– Знаете, есть еще одно обстоятельство, которое вам следует иметь в виду, доктор. У нее могут начаться ночные кошмары. Это вполне нормально, когда скрытые в подсознании процессы пробиваются на поверхность.

– Что мне в этом случае делать?

– Быть рядом с ней. Разговаривать, если она захочет поговорить. Так процесс может закончиться гораздо быстрее. – Она задумалась на минуту. – Если вам потребуется моя помощь, доктор, звоните. Я предупрежу дежурную службу. Ваш случай особый. Буду рада помочь, звоните абсолютно в любое время.

– Спасибо. – Тэдди улыбнулся: эти слова были первыми нормальными словами, произнесенными ею. – Весьма вам признателен. – Затем, хмыкнув, Тэдди добавил: – А если у вас возникнет нужда удалить печень, я буду рад о вас позаботиться.

Она рассмеялась, удивившись такой не очень хорошей шутке. Доктора, как известно, славятся плохими манерами, но у него был приятный голос, и ее действительно беспокоила судьба его племянницы. Она изучала историю се болезни, когда принимала участок.

Доктор Эванс повесила трубку, и Тэдди вернулся к работе, не испытывая, правда, большого облегчения, но когда он вечером возвратился домой. Ванесса, как обычно, возилась в темной комнате и, судя по всему, пребывала в хорошем настроении. Служанка оставила им тушеное мясо, и они пообедали дома, затем поговорили о работе. Ванесса на некоторое время опять закрылась в своей лаборатории.

В тот вечер Тэдди рано отправился спать. Когда он внезапно проснулся, часы на ночном столике показывали половину третьего утра. Он тотчас же понял, что его разбудила Ванесса, – он слышал ее крики. Тэдди выскочил из кровати и побежал к ее спальне.

Ванесса сидела на кровати, глядя в пространство, что-то бормоча себе под нос. Она спала и плакала во сне. Он просидел рядом с ней целый час, изредка она всхлипывала, что-то бормотала, но так и не проснулась и больше не вскрикивала.

Утром Тэдди позвонил доктору Эванс и рассказал обо всем. Она просила его успокоиться и только наблюдать за развитием событий.

На следующую ночь произошло то же самое, и на следующую за ней тоже. Так продолжалось несколько недель. Днем Ванесса была жизнерадостной, деловой, короче, обыкновенной, а по ночам лежала в кровати, стонала и тихо плакала. Складывалось впечатление, будто глубоко внутри какая-то часть ее сознания знала о чем-то, но остальная его часть не хотела позволить Ванессе узнать, в чем дело. С болью Тэдди наблюдал за Ванессой каждую ночь и к концу третьей недели отправился к доктору Эванс.

Он ждал около пятнадцати минут в приемной. Затем сестра пригласила его пройти. Тэдди ожидал увидеть, как уже решил про себя, невысокую, полную, серьезную женщину в очках. Вместо этого его приветствовала брюнетка с точеной фигурой, сияющей улыбкой, большими зелеными глазами, волосами, стянутыми в тугой пучок, как у балерины. На ней была шелковая рубашка и брюки, выглядела она одновременно раскованной и умной. Входя в кабинет. Тэдди внезапно почувствовал удивление и странную нервозность.

– Что-то случилось, доктор?

Бросив быстрый взгляд на диплом, висевший в рамке на стене, Тэдди отметил, что она закончила Гарвардский университет, и быстро подсчитал, что ей должно быть около тридцати девяти, но она явно не выглядела на свои года.

– Нет… Я… извините. – Он улыбнулся, глядя на нее, и, становясь самим собой, сказал: – Вы вовсе не такая, какой я вас себе представлял.

– А какой? – Она полностью владела собой, и Тэдди почувствовал себя ужасно глупо.

– Ну… совершенно… другой… – Он рассмеялся. – Ну, я подумал, что вы будете страшной как смертный грех и двух футов роста.

– К тому же с бородой? Совсем как Фрейд? Верно? – Она рассмеялась и неожиданно покраснела. – Вы тоже совсем не такой, каким я вас представляла.

– О? – удивился Тэдди.

– Вы мне представлялись сутулым доктором. В типичном костюме в полоску, в очках с роговой оправой… – Она смотрела на привлекательного белокурого мужчину. – И лысый.

–Ну спасибо. Кстати, обычно я ношу костюм в полоску. Но сегодня я отпросился, чтобы зайти к вам. Поэтому я одет неофициально. – Он улыбнулся. На нем были серые габардиновые брюки и блайзер. В них Тэдди выглядел очень симпатичным. – У меня предложение: давайте перестанем называть друг друга «доктор»? Так ужасно надоело это «докторство».

Тэдди обворожительно улыбнулся, и она кивнула, соглашаясь.

– Зови меня Линда.

– А меня Тэдди.

– Хорошо.

Она села за свой рабочий стол, откинулась в удобном кожаном кресле и взглянула ему прямо в глаза.

– Расскажи мне о своей племяннице. Подробно.

Тэдди рассказал ей обо всем, что случилось. Когда он закончил рассказ, Линда осторожно спросила:

– Помнишь, я говорила тебе, что могут потребоваться месяцы, даже годы? Была вероятность, что она вспомнит все сразу. Однако то, что происходит сейчас, скорее напоминает просачивание в подсознание. Потребуется очень длительное время, или же эти воспоминания могут оказаться подавлены полностью. Маловероятно, что в ближайшее время может произойти нечто, что потрясет ее столь же сильно, как фотография в газете. Это – как счастливая случайность.

Тэдди согласился.

– Но удивительно, как сильно это ее потрясло. Она смотрела на фотографию почти полчаса.

Линда Эванс медленно кивнула:

– У нее, должно быть, сохранились ужасные воспоминания об этом человеке. Неудивительно, что фотография преследует ее в ночных кошмарах.

– Не кажется ли тебе, что нам следует рассказать ей обо всем и покончить с этим раз и навсегда?

– Нет, не думаю.

– Думаешь, ей следует прийти к тебе?

Линда на мгновение задумалась, затем покачала головой:

– По какому поводу? Почему ты вдруг предложишь ей прийти на обследование? Понимаешь, у нее нет ни малейшего представления, что происходит. Если она проснется в один прекрасный день и захочет обратиться к психотерапевту – это одно, но если ты предложишь ей сделать это, она может просто выйти из себя. Полагаю, нам следует оставить ее в покое на какое-то время.