Арина Холина - Когда Бог был женщиной

Жила на свете девушка Мария, немного взбалмошная, капризная любимая дочка богатых мамы и папы. Она всем нравилась, ее все любили. Однажды Мария переспала с молодым человеком своей знакомой — правда, она не знала, что он чей-то возлюбленный, и, скорее всего, ей даже не хотелось об этом задумываться, потому что Мария была уверена: если чей-то мужчина с тобой переспал, в этом виноват он. Она даже считала, что женщины должны быть ей благодарны — чем раньше они узнают, что представляют собой их возлюбленные, тем лучше. Дело было в том, что Мария верила в чистую светлую любовь.

Но Люда была не из таких. Она собиралась выйти замуж, несмотря ни на что — на измены ей было наплевать, потому что у вожделенного мужа была квартира в центре, отличная работа, обеспеченные родители, а у нее — подмосковная прописка и туманные перспективы карьерного роста.

Но молодой человек влюбился — и не в Люду, а в Марию. На Марию, к счастью, он большого впечатления не произвел, но Людочка все-таки предполагала, что при неудачном стечении обстоятельств Мария смягчится по отношению к нему, и тогда она, Люда, вылетит из его чудесной квартиры и из его замечательной жизни.

И тогда она обратилась к одной ведьме, обозначенной в книге буквой N, которая работала по методу Елены.

Вместо того чтобы наслать на Марию порчу, проклясть ее, ведьма всего-навсего свела ее с новой подругой — милой девушкой Аллой. Алла была интересна тем, что не могла найти нормального любовника — все ухажеры бросали ее с изощренным цинизмом, после чего Аллочка страдала, обжиралась шоколадом и антидепрессантами. К тому же пышечка Алла с дивной кожей персикового цвета, большими карими глазами, смотревшими на мир с недоумением — ее взгляд, казалось, говорил: «Боже мой, какая красотища-то!», — считала себя жирной и время от времени резала вены. Наверное, у нее начинался старый добрый маниакально-депрессивный психоз, но Мария этого еще не знала — когда они познакомились Алла была весела, а Мария и представить не могла, что новую удалую подругу придется все время от чего-то спасать. Не успели они подружиться, как в их компанию затесалась третья девица — Оля, дослужившаяся на радио до должности программного директора. Оля была немного цинична, зла, но остроумная и драйвовая — как и все новые подружки Марии, она любила загулять до утра, а с утра — как следует обсудить новых поклонников (или любовников — как повезет).

За несколько месяцев (Людочка вся извелась, но ведьма ее успокаивала), Алла пережила несколько попыток перерезать тупой бритвой вены — и уже Мария, как ближайшая подруга, верила ей не больше, чем тому мальчику из сказки, который все кричал: «Волк! Волк!». Оля пока в этих драмах не участвовала — Алла ее немного стеснялась.

И вот однажды, когда Алла в очередной раз влюбилась и сделала все возможное, чтобы ее бросили, она позвонила Марии и сказала, что умирает. Но Мария оказалась занята — она была на первом в своей жизни собеседовании и очень хотела произвести впечатление. Поэтому она выключила телефон. Алла раз двадцать, не меньше, позвонила, пришла в бешенство и набрала номер Оли, которая, разумеется, страшно всполошилась и бросилась спасать подружку.

Мария же в это время вышла с собеседования — потная и несчастная, потому что ей в лицо сказали, что она не соответствует этой должности, в два часа дня отправилась в ближайший бар, где и напилась. Она позвонила Оле, чтобы та ее забрала, но Оля, уже совершенно озверевшая от хныкающей Аллы (она была совсем не такой жалостливой, как Маша, и быстро раскусила притворщицу Аллочку), послала Машу подальше, заявив, что люди, которые переваливают на других свои проблемы, ее достали, а лично она — Маша, ведет себя, как маленькая девочка: «Заберите меня отсюда…» — передразнила она, и тогда Мария, которой не хотелось ловить такси — потому что она была избалованной папиной-маминой дочкой, и ее тошнило от запаха чужих машин, радио «Шансон» и незнакомых водителей, села за руль — как взрослая девочка — и благополучно въехала в грузовик.

Очнулась она в больнице после наркоза с переломом челюсти, раной на скуле, швом на лбу и гипсом на обеих ногах.

Молодой человек женился на Людочке, Оля разругалась с подругами, Алла все-таки угодила в психушку, а Маша вышла из больницы другим человеком, взялась за ум, поступила в юридическую академию и устроилась на работу к знакомому отца. Ей проще было думать, будто все, что ни делается — к лучшему, автокатастрофа расставила все точки над i, и она бы ни за что не поверила, что все это случилось с ней ради того, чтобы незнакомая ей Люда вышла замуж за молодого человека, чьего имени Маша не помнила.

Алиса уже с трудом различала буквы, поэтому, когда консультант по собственной инициативе принес ей бодрящий чай с облепихой, она, наконец, отложила книгу, взглянула на часы и ахнула — полночь!

Выпила чаю, схомячила овсяное печенье и нехотя отправилась домой. Что-то она упустила. Наверное, надо завтра вернуться и заново перетряхнуть все книги. Но завтра ей уже стало не до этого.

Алиса сопела в подушку в Марикиной квартире, когда зазвонил мобильный. Она накрылась одеялом с головой и отрешилась от оглушающей мелодии — телефон валялся неподалеку, но до него надо было преодолеть два метра, чего делать не хотелось. Только замолкнув, труба опять разразилась песней Мумий-Тролля «Факсами… Мон ами…», но Алиса сделала вид, что уже спит. И только на третий раз она, взбешенная, подскочила, увидела номер Фаи и закричала:

— Что ты мне звонишь? Я же не подхожу!!!

— Три часа, между прочим, — упрекнула Фая. — Могла бы хоть один глаз открыть.

— С какой стати?! — бушевала Алиса, которая уж чего-чего, но нотаций на тему «кто рано встает, тому бог подает» не ожидала.

— Алиса, еще полчаса — и ты проснулась бы с квадратной головой! — гнула свою линию Фая. — Ладно, я просто не выспалась, поэтому меня и заносит! — она неожиданно сменила тон. — Но! Я звоню не просто так. У меня срочное дело. Ты давай умывайся, а я за тобой заеду где-то через полчаса, если на Ростокинском не встану.

— Фай, а что происходит?

— Это реально та самая фигня, которую называют «нетелефонный разговор», — сообщила Фая. — Давай, ноги в руки!

Алиса выпятила губу, чего Фая, конечно, видеть не могла — зато Алиса наконец-то увидела в зеркале, что выглядит она с такой гримасой довольно нелепо, насыпала в кофе-машину «Лаваццо», пустила воду в ванну и откусила кусок котлеты. Ей не повезло — к замерзшей котлете прилип жир со сковородки, что было препротивно.

Кое-как собравшись — в знак протеста Алиса осталась в любимом черном костюме от «Джуси Кутюр» — она включила телевизор и бессмысленно уставилась на экран в ожидании подруги.