Алина Знаменская - Прогулка под луной

— Ты точно это знаешь? Мальчик кивнул:

— Нянька со сторожем говорили ночью. Маша слабо улыбнулась:

— Ты что же, по ночам не спишь, что ли?

— Я читаю от фонаря. У нас перед окном фонарь. А когда луна большая — совсем как днем видно. Днем-то все шумят, мешают, читать плохо. А ночью я читаю. Мне наш завхоз книжки приносит.

— Ты мне очень помог, — призналась Маша, полезла в пакет и достала фломастеры. — Возьми вот. Рисовать будешь.

Мальчик едва взглянул на яркую упаковку, свел брови — привычное выражение лица — и нырнул в дырку забора.

— Не надо, теть. Вы их Альке везли. Я рисовать не умею.

И он, сунув руки в карманы, распрямил плечи и пошел прочь независимой походкой детдомовца.

Несколько минут Маша не могла пошевелиться. Сердце стучало где-то в горле, и ужасно болела голова. Мысли не хотели прийти в порядок. Что делать? Куда теперь идти? В конце концов, стоять тут и ждать — дело безнадежное. Надо куда-то двигаться. Маша побрела к остановке.

Там села на замысловатую лавочку, предварительно постелив свой пакет, и стала думать.

«В особенно острых ситуациях голова должна оставаться холодной», — вспомнила слова своего жениха и невесело улыбнулась. Как бы не помешала сейчас его холодная голова! Своя собственная была слишком горяча. Просто кипела.

Придется думать горячей.

«Плясать будем от противного, — решила Маша. — Мне запретили видеться с девочкой, значит… значит, мне просто необходимо добиться свидания с ней! Я не смогу ни спать, ни есть, ни выбирать мебель для квартиры, черт возьми, если буду знать, что в то же самое время мою маленькую подружку Альку, которую я знаю с трех лет, колют отупляющими транквилизаторами и привязывают к кровати. Чтобы не бродила по ночам! Идиоты!.. Мою Альку, которую я кормила манной кашей и водила гулять по Москве, учила читать по-русски и заодно по-английски…»

Маша поймала себя на мысли, что сейчас заговорит вслух. Она встала и вышла на асфальт остановки.

Были вещи, которые она рассказывала только Альке. Были минуты, когда она не считала возможным кому-то рассказать то, что творилось в душе.

Такие вещи обычно рассказывают собаке. Или кошке. Или ребенку, который воспримет все по-своему. И по-своему утешит. Машиным доверенным лицом частенько бывала эта сероглазая малявка. И вот — такое… Маша спохватилась, когда заметила, что давно ходит вокруг остановки и пропускает автобусы, даже не взглянув на номер.

Тогда сообразила, что слушает не свою горячую «бестолковку», а сердце. Сердце, которое не дает решения.

Но, как оказалось, сердце не зря вытолкнуло девушку из пластикового чрева остановки и погнало на простор.

Отсюда хорошо просматривался вход в детский дом. Машино бдительное сердце хорошенько тряхнуло хозяйку, едва та увидела, как дверь распахнулась, и ярким контрастом по отношению к зданию на крыльцо выпорхнула юная помощница воспитательницы в светло-кремовом плащике-размахайке и в таком же светлом беретике. Эта пигалица остановилась на крыльце, как бы пробуя на вкус погоду, повела плечами, стряхивая — неприятные впечатления дня, и, стащив с головы беретку, сунула ее в сумочку.

Совершив сей нехитрый ритуал, она бодро зашагала через двор в сторону остановки. Девушка явно радовалась тому, что ее смена, слава Богу, кончилась и она теперь свободна до завтра, что на улице прекрасная погода.

Да-да, вот именно! Как раз когда Маша с гудящей головой решала свою головоломку, вокруг бушевала весна и солнце слизывало из-под заборов последние крохи снега.

Пигалица, покрутив головой туда-сюда, » перебежала дорогу и пошла прямо в Машином направлении.

Маша отвернулась и сделала вид, что сосредоточенно смотрит в ту сторону, откуда должен прийти автобус.

— Девушка, а сто двадцать четвертый давно был?

— Я только что подошла, — соврала Маша, — мне тоже на этот автобус.

Тут пигалица оживилась: она явно узнала Машу. Распахнула глаза и удивленно воскликнула:

— Ой, а это вы! Вы так долго у нас были?

— Ага, — Маша кивнула, — с вашим директором беседовала. Интересная женщина. По-моему, любит свою работу.

Маша бессовестно врала и ждала, что пигалица вот-вот уличит ее. Во-первых, то, что она, Маша, битый час торчит на остановке, можно было увидеть из окна. Во-вторых, она могла встретить в коридоре директрису и завести речь об инциденте на втором этаже. И тогда…

«Но ведь директриса меня тоже обманула, — одернула себя Маша. — И нечего теперь об этом».

— Я, собственно, с директором особенно не общаюсь. Я здесь совсем недавно, — пояснила пигалица, то и дело поглядывая на дорогу.

— Так вы здесь работаете? — с ноткой сочувствия поинтересовалась Маша.

— Нет, я на практике. Я в педколледже учусь, — улыбнулась пигалица, обрадовавшись чужой заинтересованности. — У нас кто в детсад попал, кто в школу. А я вот… сюда.

— Ну и как, — подхватила Маша, — трудно? Вы, кажется, с маленькими работаете? Я, знаете, сама по образованию педагог, вот мне и интересно.

— Ой, правда? А что вы заканчивали?

— Пединститут.

— Да?! А я как раз после колледжа туда собираюсь. Если получится… Нет, с маленькими работать можно. Со старшими сложней. Там что ни день — ЧП. Такое бывает…

И пигалица сделала большие глаза. Подошел ее автобус, и Маша прыгнула вслед за практиканткой и стала протискиваться на заднюю площадку.

В автобусе девушки перешли на ты и стали болтать совсем уже по-приятельски. Маша рассказала несколько институтских баек, от которых пигалица прыскала в кулачок. Маша смеялась, подыгрывая попутчице.

— А как тебя зовут?

— Юля.

— А меня Маша. — И как бы спохватившись: — Ой, дырявая моя голова! Слушай, Юль! Я ведь совсем забыла спросить у вашей директрисы, на каком транспорте до этой больницы добираться, вот шляпа!

Практикантка построила бровки домиком:

— Какой больницы? Ах да! Мне ребята говорили, что ты насчет Али Дедюш… Так считай, тебе повезло — я же сама ее отвозила.

— Сама?!

— Ну да, так получилось. Я второй день работала, еще, собственно, не знала никого…

— Как же тебе ребенка доверили?

— Должна была воспитательница везти. А у нее в тот день дочь рожала. А директор не отпускала ее с работы — некому заменить. Вот мы все вместе и поехали, а по дороге она меня попросила выручить. Она раньше вышла, в роддом побежала, а я девочку сопроводила, с рук на руки сдала.

Маша была само внимание. Пока Юля рассказывала, она достала блокнот, ручку и приготовилась писать.

— Ты мне подскажи, на чем добраться, я запишу, а то боюсь — не запомню.

И практикантка принялась подробно объяснять. И как добраться, и за какой угол завернуть, и каким цветом покрашено здание.

Тем не менее, подробно зная адрес и как добраться, Маша попала туда только часа через два, исколесив на разных видах транспорта юго-западные окраины Москвы.