Джудит Макнот - Еще одно мгновение, или Каждый твой вздох

– Думаю, не стоит, – процедила она.

– Прости. Мне не стоило спрашивать. В конце концов, это касается исключительно тебя и Эвана.

Кейт тихо ахнула. Последней фразой он отрекся от всякой ответственности за все случившееся на вилле, что было совершенной и возмутительной несправедливостью.

Не имея ни малейшего представления, что эта реплика была всего лишь словесной приманкой, подвешенной перед ее носом истинным экспертом в подобных вопросах, Кейт мгновенно попалась на крючок и решила, что заслуживает возможности высказать, как бесчеловечно он поступил с ней. К сожалению, откровенность не принесла бы ей ничего хорошего. Ей пришлось бы вновь испытать давно забытое унижение. Поэтому она упорно смотрела в пустой бокал, рассеянно поворачивая его за ножку.

– В тот день, уехав из «Энклейв», я отправилась прямиком на виллу и сложила вещи, как послушная маленькая идиотка, после чего стала ждать Эвана. Когда он приехал, я сразу призналась, что встретила тебя и думаю, что между нами возникло нечто особенное...

Но тут Митчел перебил ее, тихо, но непререкаемо приказав:

– Смотри на меня.

Кейт машинально повиновалась, предположив что, он хочет сказать ей нечто важное. Но вместо этого он просто кивнул и велел:

– Продолжай.

Только тогда она заподозрила, что небрежная поза и учтивое, бесстрастное выражение были деланными и что он тщательно взвешивает все ею сказанное. Кейт стало неприятно, и голос зазвучал чуть резче.

– Не пытаясь перечислить откровения в порядке их душераздирающего эффекта, Эван объяснил, что встречался с тобой на дне рождения Сесила Уайатта, назвал тебе мое имя и упомянул, что мы вместе собираемся отдохнуть на Ангилье в клубе «Айленд». Он также рассказал мне о твоем детстве и причинах, по которым ты ненавидишь его отца и его самого. Потом спросил: знаю ли я, что ты гостишь на яхте Зака Бенедикта, строишь дом на Ангилье и живешь в Чикаго вместе с Кэролайн Уайатт? – До сих пор, поражаясь собственной глупости, она тихо заключила: – Но я так сходила с ума по тебе, что не придала значения его словам... если не считать одной вещи, для которой не смогла найти извинения.

– Какой же именно? – сухо поинтересовался он. Кейт, помолчав, поставила на столик свечу.

– Я никак не могла взять в толк, почему ты позволил мне распространяться о Чикаго, будто сам там никогда не был. Даже спросил меня, сколько часов лёта из Чикаго до Сен-Мартена. Насколько я знаю, существуют только две причины, почему мужчина скрывает от женщины тот факт, что живет в одном с ней городе: либо он женат, либо не собирается встречаться с ней, когда оба вернутся в этот самый город. Мне очень хотелось верить, что у тебя имеется третья причина, поэтому знаешь, что я сделала?

Митчел подошел сзади, положил руки ей на плечи и привлек к себе.

– И что ты сделала? – спросил он, касаясь губами ее волос.

Кейт устремила неподвижный взгляд прямо перед собой.

– Позвонила тебе в «Энклейв» узнать, в чем дело. Мне сказали, что ты выписался. Я посчитала это ошибкой, потому что помнила, как ты стоял на лоджии и просил, чтобы я «поспешила», – продолжала Кейт, безуспешно стараясь сохранять спокойствие. – И вот я, с чемоданами и сумками, стою на вилле лицом к лицу с гнусной правдой: ты соблазнил меня, чтобы сквитаться с Эваном. Отослал на виллу, чтобы порвать с ним. Твердил, чтобы я скорее торопилась назад, а тем временем выписался из отеля. – Она с трудом перевела дыхание, едва найдя в себе силы договорить до конца. – Я выплакалась на плече Эвана, и когда слез уже не осталось, заснула мертвым сном.

Но вместо того чтобы спорить или хотя бы сделать вид, что раскаивается, Митчел недоуменно пробормотал:

– Ты считала, что влюблена в меня и, однако, всего через несколько дней подошла ко мне на вечере с обручальным кольцом Бартлетта на пальце и с самым самодовольным видом подставила мне щеку для поцелуя!

Его впечатление о том, что она испытывала в тот вечер, было настолько неверным, что Кейт, уже готовая расплакаться, едва не рассмеялась, так что она поспешно вскочила, пытаясь взять себя в руки.

– Я часами репетировала эту сцену вместе со своей подругой Холл и, зная, что ты там будешь. Но самодовольство – вовсе не то, что я старалась передать, – улыбнулась она, потянувшись к его стакану. – Позволь я налью тебе еще немного водки и пойду узнать, что у нас на ужин.

Но Митчел быстро отодвинул стакан и встал, зажав ее, как в капкане, между собой и столом.

– Что же ты пыталась изобразить? – допытывался он, настолько спокойно и вежливо, что Кейт в голову не пришло, в какой хитрой ловушке она оказалась.

– Скорее, безразличие, – ответила Кейт, стараясь не выказать волнения, особенно еще и потому, что почти касалась его сорочки. Пришлось закинуть голову, чтобы встретить его задумчивый взгляд. – Ты использовал меня как пешку в своей игре, поэтому я притворялась, будто ты значил для меня не больше, чем я для тебя.

– Что же тогда означала твоя помолвка с Бартлеттом?

– Эван привез кольцо в Ангилью, – поспешно пробормотала Кейт. – И надел мне его на палец, когда я заснула в слезах. В тот момент свадьба с Эваном казалась мне выходом и спасением. Однако все иллюзии продолжались несколько недель, пока я не обнаружила, что беременна. После смерти моего отца мы с Эваном ни разу не... не были вместе и, хотя обручились в тот день, когда я переспала с тобой, все же решили подождать, пока я не приду в себя. Поэтому я уже тогда точно знала, кто отец ребенка.

– Полагаю, он разорвал помолвку, как только узнал о твоей беременности?

– Я вижу, ничего не изменилось, – неожиданно рассердилась Кейт. – Я выкладываю всю подноготную, а ты умудряешься ничего не выдать.

– Даю слово, что начну говорить, как только ты ответишь на два вопроса, начиная с последнего.

– Все было не так. Он не хотел разрывать помолвку. Он требовал, чтобы я сделала аборт.

– А ты не согласилась.

– Совершенно верно.

– Почему же ты на четвертом месяце беременности, увидев снимок, на котором я ждал тебя на пристани, и по-прежнему считая, будто влюблена в меня, даже не подумала позвонить и рассказать о том, что ждешь ребенка?

– Ошибаешься. Подумала. Больше вопросов у тебя нет? Тогда прости, – бросила Кейт, упираясь ладонью ему в грудь в тщетной попытке оттолкнуть.

Но к ее полнейшему потрясению, вместо того чтобы покорно отступить, он сжал ее плечи и продолжал удерживать на месте. При этом в голосе не звучало и тени угрозы. Скорее, недоумение.

– Почему же ты не воспользовалась возможностью прийти ко мне и сказать, что беременна?

– Потому что знала: даже если ты безумно увлекся мной тогда, на Сен-Мартене, и не успел забыть даже через четыре месяца, возможно, все равно потребовал бы, чтобы я сделала аборт.